Терри Пратчетт. "Последний континент" - цитаты

А теперь - цитаты

С библиотекарем несчастье...

―Все племенные мифы — абсолютная истина. Принимая во внимание относительность любой истины.

―Нельзя унять Традицию. Ее можно лишь дополнить.

―Ну что ж, значит, это конец, — сказал он. — Похоже, бедняга направляется домой. В большую небесную пустыню.
―Скорее, в небесные тропические леса, — уточнил Думминг.

―Да. Либо убьет, либо вылечит, — пробормотал он. — Держись, приятель. — Он осторожно похлопал библиотекаря по плечу. — Скоро опять встанешь на ноги и будешь вносить свой неоценимый вклад.
―На костяшки, — услужливо поправил декан.
―Что-что?
―Обычно он ходит, опираясь на костяшки пальцев.
―А теперь будет кататься на колесиках, — внес свою лепту профессор современного руносложения.
―Кошмарное чувство юмора, просто кошмарное… — покачал головой аркканцлер.

―Говорят, в этих местах жара и мухи могут свести человека с ума. Но верить всяким россказням вовсе не обязательно. Впрочем, розовый слон, который как раз проезжал мимо на велосипеде, им и не верил.

―Один из основополагающих принципов гласит: никогда, ни при каких обстоятельствах не следует допускать, чтобы работодатель понял, чем вы, собственно говоря, с утра до вечера занимаетесь.

―Что же касается конкретно управления людьми, то в данной области Чудакулли преуспел ровно настолько же, насколько царь Ирод преуспел в строительстве детских площадок.

―Теоретически, благодаря природе Б-пространства, в его распоряжении были все книги вселенной. На практике же это означало, что вероятность обнаружения нужной информации сводилась практически к нулю, — в чем и кроется тайная задача всех компьютеров.

Волшебники - существа недоверчивые, карьерные и памятливые

―Любой истинный волшебник при виде двери с надписью: «Не открывайте эту дверь. Ни в коем случае. Мы серьезно предупреждаем. Кроме шуток. Открытие этой двери равносильно концу света» — АВТОМАТИЧЕСКИ дернет ее ручку, чтобы проверить, из-за чего весь сыр-бор.

―Человек сидит себе в каком-нибудь музее и пишет безвредную книгу по политэкономии. А потом ни с того ни с сего тысячи людей, которые в глаза эту книгу не видели и не читали, вдруг начинают гибнуть — а все потому, что те, кто ее читал, не поняли шутку юмора.

―Проблем, господин Тупс, не бывает. Есть только возможности.

―Большинство тех, кто работал с ним, скончались. Отправились на Большую Небесную Пирушку, так сказать. В те времена в Университете уровень карьерности был очень и очень высок.

―Мне кажется, всегда можно прибегнуть к такому средству, как… Ринсвинд.

―Это стало результатом тривиальнейшей ошибки в билокационном чудотворстве… Такую может совершить любой.
―Но совершил, если не ошибаюсь, ты, — парировал Чудакулли, чья память славилась своей способностью неожиданно выкидывать всякие мерзкие коленца.

―Было три часа утра. Но ради дела Чудакулли готов был мириться с недосыпанием — когда недосыпали другие.

―Логика — замечательная штука, однако против человеческого мышления она бессильна.

Ринсвинд - очень необычный герой

―Смерть держал жизнеизмеритель Ринсвинда на своем письменном столе — подобно зоологу, желающему неотрывно наблюдать за особенно любопытным образчиком.

―Но порой он задавался вопросом: если существует такой вечный герой, то, наверное, для равновесия должен существовать и вечный трус. Скажем, герой с тысячей сверкающих пяток.

―В недрах множества культур рождалась легенда о герое, который в один прекрасный день вернется, дабы защищать слабых и угнетенных. Кто знает, быть может, природе для равновесия понадобился антигерой, который ничего подобного делать не станет?

―Нет, этот бумеранг был большим, тяжелым, плавно изогнутым — такие обратно не прилетают, потому что застревают в чьей-то грудной клетке.

―Просто очутился в нужное время в нужном месте.
―Старик кивнул, показывая, что, возможно, это и есть настоящее определение героя.

―Между создателем и богом большая разница. Работа создателей не из легких, ведь они создают места. А богов создают люди. И это многое объясняет.

―Наконец-то с ним случилось хоть что-то хорошее. Наверное, кто-то где-то хочет, чтобы он ОСТАЛСЯ В ЖИВЫХ. А вот эта мысль вселяла беспокойство.

Волшебники знают, как вести себя на необитаемом острове

―По всем признакам, местная местность давным-давно завязала с геологической аэробикой, успокоившись и остепенившись.

―Чудакулли довольно кивнул.
―Полдник нам всем пойдет на пользу, — сказал он. — Хотелось бы чего-нибудь легкого, пляжного…
―Ага, холодной свининки с горчичкой, — подтвердил декан. /* и пива!

―Там, где прежде темнел четырехугольник, ведущий в пыльный кабинет географа, теперь покачивались пальмовые ветви и переливался на солнце песок. Можно было бы сказать, что пейзаж от этого только выиграл. Хотя это как и откуда посмотреть.

―Ну, я считал, что это обычное везение… — Ринсвинд задумался над только что сказанным. — Должно быть, совсем с ума сошел.

―Волшебники были людьми цивилизованными, образованными и культурными. И, оказавшись на необитаемом острове, они не растерялись, а мгновенно смекнули: перво-наперво следует найти стрелочника.

―Главный философ, мы взрослые, умудренные опытом волшебники, — возразил Чудакулли. — Шутят СТУДЕНТЫ.
―О да, по сравнению с нами они мальчишки, — пробормотал Думминг Тупс.
―Правильно. Мы шутки не шутим.
―Угу. Мы уж как дернем, так все вокруг вздрогнет, а по пустякам мы не размениваемся, — уточнил профессор современного руносложения.

Объяснения про происхождение всего

―Они были созданы тридцатитысячелетними.
―Да ты посмотри на них! Им же миллионы лет, не меньше!
―Точняк. Их создали тридцатитысячелетними миллионы лет назад.

―Некоторые называют это землетрясением, другие утверждают, что причиной всему высыхание почвы, по мнению третьих — это под землей проползает гигантский змей, — ответил Скрябби.
―Ну и кто прав?
―Вопрос поставлен неверно.

―И меня ждут ужасные опасности?
―Кенгуру сделал неопределенный жест лапой.
―Ну, ужасноватые.

―Но что-то ведь у меня должно быть. Плащ-невидимка, целительный эликсир…
―Все эти вещи, друг, предназначаются для тех, кто умеет ими пользоваться. Тебе же придется полагаться на свою врожденную смекалку.
―То есть как? У меня не будет НИЧЕГО!

―Если один создатель оставляет за собой гигантские пустые океаны, почему бы кому-нибудь другому их не заполнить, а? Незамыленный глаз, свежие идеи, новый подход — от этого миру только польза.
―Ринсвинд уставился на звезды. Перед его внутренним взором возникла картина: некий человек бродит от мира к миру и тайком, пока никто не видит, рассовывает повсюду континенты.

―А он таких континентов много понаделал?
―Будь спок.
―И зачем?
―Чтобы по крайней мере один уцелел. Он и кенгуру повсюду сует. Своего рода подпись.

―Это просто человек, он ходит с мешком на плече, а в мешке — целая вселенная.
―А мешок кожаный?
―Кажется, да, — подтвердил кенгуру.
―И вся вселенная помещается в обыкновенном заплечном мешке?
―Точняк.
―Ринсвинд закинул руки за голову.
―Хорошо, что я не религиозен, — заметил он. — Все это так сложно.

―Когда долг зовет, его, Ринсвинда, не придется долго искать. Его придется искать ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ долго.

Гном по имени Безумный...

―Из крыши, сразу над отверстиями для поводьев, торчал предмет, очень похожий на гнутую печную трубу. Вид у предмета был весьма бдительный.

―Я едва не принял тебя за какого-нибудь лживого, двуличного дронго! Чуть не вышвырнул тебя за поручни! А ты, оказывается, такой же псих, как и я!
―Бывают моменты, когда на собственной разумности лучше не настаивать. Ринсвинд понял, что возражать Безумному было бы… абсолютным безумием.
―Ага. Ментальный я, — скромно откликнулся Ринсвинд.

―Торгуете гномьим хлебом?
―Точняк! С гномьим хлебом любой кишащий чертовскими акулами океан одолеешь, — кивнул Безумный. — Кабы не этот хлебец, мы б…
―…Не забили всех тех акул до смерти?
―А ты, гляжу, знаешь толк в хлебе насущном!

Знакомтесь - Бог-изобретатель

―Однако всему есть пределы. Свободомыслие — это, конечно, здорово, но нельзя же думать все, что тебе заблагорассудится.

―Пару минут, испытывая некоторое чувство вины, он поразмышлял, а не сотворить еще пару-тройку звероящеров — пускай бы сожрали непрошеных гостей, пока те не стали слишком надоедливыми, — но потом отбросил мысль, как недостойную современного и передового божества.

―А вот этого бог не программировал. Главная проблема, частенько говаривал он себе, заключается в том, что эволюция не слушает ничьих приказов. Зачастую она берет инициативу в свои руки.

―Тупс раздобыл яйца всмятку.
―Этот юноша чистое золото, — простонал декан. — И где же он их раздобыл?
―На дереве.
―В голове декана начали всплывать отрывочные воспоминания о вчерашнем дне.
―На яичном?
―Совершенно верно, — подтвердил главный философ. — Отличные яйца. В мешочек. С хлебными солдатиками чудо как хороши.
―Ага, а потом он пошел и отыскал ложечное дерево…
―Ничего подобного.
―Хорошо.
―Потому что это был куст.

―И кто будет испытывать? — спросил он.
―Мы решили, что на данный стадии программы стоит привлечь к ней казначея.
―Он что, вызвался добровольцем?
―Пока нет, но мы в него верим.

Ринсвинд снова не хочет стать Героем

―Ринсвинд очнулся. Когда тебя пинают в ребра, сон, как правило, нейдет.

―Да, но от любой ситуации, какой бы сложной она ни была, можно убежать, — возразил Ринсвинд. — В этом и заключена красота системы. Умираешь ты раз и навсегда, а убегать можно вечно.

―А ты не слышал другого изречения: трус умирает тысячу раз, а герой — только однажды?
―Зато его «однажды» смертельнее!

Трудно быть Богом...

/* Волшебники, что с них взять. Не умеют с богами разговаривать

―Иззыдите Немедля, Не То Изведаете На Себе Мой Гнев! — напыщенно воскликнул он.
―Почему?
―Вид у бога стал ошарашенный.
―Почему?! В этой ситуации не положено задавать подобных вопросов!
―Почему?

―На лице бога отразилась легкая паника.
―Ну, потому что… Иззыдите, Не То Приду Я К Вам с Мечом Огненным!
―По-моему, это уж слишком, — пожал плечами Чудакулли. — Я бы предпочел бутылочку винца.
―Бог задумался.
―Что-что? — переспросил он.
―Или торт, — поддержал декан. — Когда идешь к кому-то в гости, никогда не помешает захватить с собой тортик.

―Проблема состояла в том, что бог никогда раньше волшебников не встречал, тогда как волшебники еще в студенческие времена более-менее еженедельно встречались с собеседниками, которые только и делали, что грозили им всякими ужасами. Огонь и меч кажутся детскими игрушками по сравнению с угрозами всяких демонов оторвать вам голову и проделать с ней крайне неприятные вещи.

―Размер значения не имеет, — откликнулся Чудакулли. — Но почему-то люди, произнося эту фразу, всегда очень противно ухмыляются. Интересно, почему бы это?

―А хуже всего… Знаете, что было самое худшее? Стоило только ПРЕКРАТИТЬ яриться и насылать небесные кары, как люди уходили от тебя и начинали молиться другому богу. Не верится, правда? «Вот когда было больше небесных кар, жизнь была куда лучше», — говорили они. Или: «Будь побольше небесных кар, на улицах было бы куда безопаснее». А попадала какая-нибудь случайная молния в беднягу-пастуха, оказавшегося не в том месте не в то время, так священнослужители сразу оживлялись: «И поделом этим пастухам, уж мы-то их давно подозревали, наконец-то боги по-настоящему разгневались, надо бы построить храм побольше, спаси, господи, и сохрани».
―Эти священнослужители, они все такие, — фыркнул декан.
―Но зачастую они ИСКРЕННЕ в это верили! — почти простонал бог. — Это так угнетает.

Легкий выбор...

―Не хочу никого обижать, но, если выбирать между путешествием по соленым волнам и пребыванием на островке, где кто-то занимается экспериментами по созданию горючей коровы, уж лучше я запишусь в морские волки.

―Так вот, ВИДИШЬ ЛИ, Тупс, когда ты немного наберешься жизненного опыта, то наверняка согласишься со мной: нет ничего более опасного, чем бог, у которого куча свободного времени…

―Что же до богов, я предпочитают тип «я-тебя-породил-я-тебя-и-убью». Во всяком случае, с ними знаешь, как общаться и о чем разговаривать.
―Они, так сказать, ближе к народу, — уточнил декан.

Сундук ищет Ринсвинда, а Ринсвинд занимается чем обычно

―Опера? Это когда, чтобы сказать, как тебе плохо, нужно использовать не меньше девяноста трех слов?

―Мозгом как таковым Сундук не обладал, хотя у стороннего наблюдателя могло сложиться иное впечатление.

―Но Сундук не думал, а реагировал (порой весьма разнообразно) на изменения в окружающей среде. Как и большинство высокоразумных созданий, он все время искал, кого бы пнуть.

―Ринсвинд скакал домой. Хотя выразиться так, было бы серьезным преувеличением. Снежок передвигался в той невозмутимой, «я-могу-продолжать-в-том-же-духе-до-вечера» манере, которая ясно показывала: единственный способ заставить эту лошадь двигаться быстрее — это скинуть ее с откоса.

Боги и волшебники

―Больше всего в Наверне Чудакулли раздражало то, что, когда собеседник выходил из себя, Чудакулли этого не замечал.

―Когда Думминг Тупс был мальчишкой, ему всегда представлялось, что волшебники — это могущественные полубоги, способные одним мановением руки изменить окружающий мир. Повзрослев же, он обнаружил, что волшебники всего лишь занудные старики, озабоченные состоянием своих ног и вечно затевающие споры на тему «Кто виноват?».
―И ему никогда не приходило в голову, что эволюция — штука переменчивая, хотя глубокие рубцы на древних зданиях недвусмысленно свидетельствовали, что волшебники бывают разные.

―Разумность — она, видишь ли, как ноги: небольшая передозировка — и неизвестно, уйдешь ли ты куда-нибудь. С моей точки зрения, оптимальное число ног — шесть.

―Надеюсь, второго Квинта не случится. Вам, разумеется, известно, что там произошло…
―Первый раз слышу о таком городе, — признался Думминг.
―Действительно, что это я, откуда вам знать о Квинте, — согласился бог. — В этом-то все и дело. Города как такового было совсем немного. Так, поселение, большей частью слепленное из грязи. Как я это называю. А потом она, конечно, превратилась в керамику.

―Когда-то, давным-давно, слова «волшебник» и «война» считались однокоренными.

―После хорошей еды и отличной сигары даже самый бешеный Темный Властелин размякнет и начнет обниматься с сотрапезниками, в особенности если те предложат ему «еще капельку бренди». Так медленно, шаг за шагом, волшебники обретали самую главную магическую силу, обладая которой, понимаешь, что все остальное — суета сует и всяческая суета.

Ринсвинд убегает. Но от геройской судьбы ему не убежать. Увы...

―Овцы все смотрели, и наконец он сломался. Практически любой человек сломается раньше овцы. В овце почти нечему ломаться.

―Он лег и закрыл глаза. Разумеется, спасение придет, оно ВСЕГДА приходит. Хотя, следует заметить, обычно оно является в такой форме, что невольно делаешь вывод: в темнице-то, пожалуй, побезопаснее было…

―ТЫ, КАЖЕТСЯ, НЕ ПОНЯЛ. ПЕРЕД ТЕМ КАК ЧЕЛОВЕК УМРЕТ, ВСЯ ЖИЗНЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРОХОДИТ У НЕГО ПЕРЕД ГЛАЗАМИ. СОБСТВЕННО, ЭТОТ ПРОЦЕСС И НАЗЫВЕТСЯ «ЖИЗНЬЮ». КРЕВЕТКУ НЕ ЖЕЛАЕШЬ?

―Это был момент, словно специально созданный для трусости. Но бывают мгновения для бездумной, исполненной ужаса паники, а бывают моменты, когда паника должна быть взвешенной, рассчитанной, ПРОДУМАННОЙ.

―Иксиане, по сути, очень милые люди, когда не пьяны, или не хотят вас убить, или не то и другое вместе.

―Не в традициях Достабля было допускать, чтобы какой-то паршивый факт вставал на пути у честного мошенничества.

―Впрочем, как однажды заметил знаменитый философ Лай Тинь Видль: истинный мудрец, забиваясь в дыру, не смотрит, какого цвета там обои.

―Этой стране нужны герои. Лучший стригаль, дорожный воин, бандит, овцекрад, наездник… Остается только преуспеть в какой-нибудь еще не изобретенной игре с мячом, да построить на взятые взаймы деньги пару-тройку зданий повыше. И все, прикуп твой! Не, тебя так просто убивать не будут.

―Так что, весь этот континент — одна большая ТЮРЬМА!
―Угу. Правда, сами иксиане утверждают, что это лучшее место в мире, — поэтому зачем куда-то плыть?

Сундук вернулся!

―Земля была усеяна не только стражниками, но и самыми разными туфлями. Сундук, прихрамывая, описал победный круг.
―Ринсвинд со вздохом поднялся.
―Сними туфли, — посоветовал он. — Они тебе не идут.

―Сундук медленно отвернулся, чтобы Ринсвинд не видел выражения его замка.

―Всех политиков сразу после выборов мы отправляем в тюрьму. А вы разве нет?
―Но зачем?
―Очень экономит время.

Ринсвинд забрался на башню, раскрутил магическое йо-йо и всех спас

―То есть, ты хочешь сказать, эта башня наверху выше, чем внизу?

―Что-то ударило его под коленки, и, опустив глаза, он увидел Сундук. Сундук имел мерзкую привычку подкрадываться к людям сзади и пихать их под ноги, после чего принимать абсолютно невинный вид.

Конец