"Даун Хаус" - текст

Полный текст фильма "Даун Хаус"

Нет, я таблетки не люблю. Я ими давлюсь. Мне больше нравится рыбок разводить.

Ну, что, сволочь столичная! Знакомиться будем?
Чем обязаны, Настасья Филипповна?

Смерть эксплуататорам и программистам!

Даун Хаус

В двух словах

Князь Мышкин возвращается на историческую родину. Историческая родина встречает его как обычно. Дороги и люди не изменились. Непросто ему придется...

Зачем стоит перечитать текст фильма "Даун Хаус"

Чтобы понять, откуда здесь взялись коровы. И чем можно кормить живого ослика. И какого слесаря вызывать, когда ваш компьютер сломался. Очень полезные для жизни цитаты...

А потом все умерли. А я в клинику лёг на анализы. На восемь лет.

А теперь - текст

/* князь Мышкин как он есть. И хаус несется из бумбокса... */

― Идиот, идиот! Я мог тебя задавить! Ты мог погибнуть!

Это рейс Цюрих - Москва.

― Всё бы им на русским человеком издеваться! Ездят как на тракторе!
Я еле ногу разместил, а немец дёрнул - я её ещё сильнее поломал. Заело твою музыку.

― Это не "заело", это "хаус", в моём противоречивом прошлом - молодёжная эстрада.

― Парфён Рогожин, коммерсант.
― Очень приятно.
― Выпьем "стременную"?

― Я - князь Мышкин, сирота и программист по образованию, и практически исцелённый от целого ряда нервных недугов. Меня доктор Шнейдер, главный специалист по мозгам в Европе, успешно реабилитировал. Захотелось теперь, наконец-то, на историческую родину съездить.
Никогда в России не был.

Дед мой, есаул, и бабка-институтка ещё в начале прошлого века в Швейцарию переехали.
Мама и папа познакомились во Франции, в Париже.
Он шёл по улице и круассан ел, а она чужие франки потеряла и собиралась на себя руки наложить. Он её в кафе отвёл - абсента попить. Через семь месяцев я родился.

― А потом все умерли. А я в клинику лёг на анализы. На восемь лет.

/* Романтическая история Парфена Рогожина */

― Черт меня дёрнул на лыжах покататься! За Настасью Филипповну, зазнобу мою!
Страдаю я от любви... за любовь пострадал...
От гнева отцовского, как партизан, в горах Швейцарских скрывался.

― Так что же это за Настасья Филипповна?
― О, брат... Тебе-то самому зачем?
― Вы, Парфён Рогожин, можете совершенно не волноваться.
У меня от таблеток - никакого энтузиазма к женщинам.

― У меня почти то же самое.
Когда я трезвый, я их практически не замечаю.
Зато когда я выпью, энтузиазма значительно больше.

Но тут всё иначе вышло. Стою я у своего головного офиса, не поверите, трезвый как стекло.
А она на светофоре дорожку переходит. Ножками своими нежными переступает.
В одной ручке бутылочка водочки 0.75, в другой - конфетка.
Я так и обомлел. Полдня на этом светофоре и простоял.
Думал обратно пойдёт - похмеляться.

― Точно. Слышал я об этой Настасье Филипповне. Она с ответственный секретарём Совета безопасности Тоцким сожительствует. За большие деньги.

― Клевета! Я, дорогой, вам травмы сейчас нанесу.
Потом я её долго найти не мог. И, вдруг, случайно, встречаю её в обувном магазине.

А в магазине я с маклером встечался, меня папа послал.
Очень папа просил один пароход купить.
Так я маклера прогнал. И пароход не купил.
А купил магазин.
И подарил магазин Настасье Филипповне, чтобы она всю жизнь в моих туфельках чокать могла.
Но к папе я уже после этого не поехал.
Потому что папа с моим братом Серёгой меня всенепременно бы утопили в пруду.
Поехал сюда. За кордон.
А папа неделю назад приставился. Говорят, от черепного удара.
Так я стал милионшиком.
А на эти нечаяные капиталы, я своей ненаглядной Настасье Филипповне куплю чисто три казино. И баню.

― Ни за что бы в Россию не вернулся, если бы не дела.
― Какие у тебя могут быть дела, таракан.
― А, квартирный вопрос надо решить в Мытищах. С бывшей женой.
Но, после нашей с вами, Парфён Семёныч, сказочной встречи,
я намерен предложить себя вам в помощники.

/* Россия. Мать... */

Князь, брателло, просыпайся, приехали. Москва-матушка.
Слушай, ты тут мне не поможешь одну вещицу до метро донести. Я тебе заплачу.
― Нет, платить не надо. Я и так помогу.
― Широкий ты человек.

― Давай, дурак, неси её прямо сюда, к автобусу.
А вы, князь, хватайтесь сзади, там ручка приварена.
А ты, насекомое, спереди хватай.
Только несите её прямо надо мной.

― Ты на метро?
― Нет. Родственники у меня тут рядом живут.
Признаться, я немного волнуюсь перед встречей с ними.
― Я тоже всегда волнуюсь перед встречей с братом Серёгой. Он такой выдумщик.

/* Хорошо танцует! Тот, который танцует... Встреча с генералом Епанчиным... */

― Это что за упражнение?
― Это дальний родственник нашего генерала, из за границы. Имеет к Ивану Фёдоровичу дело-с.
― Сейчас доложу.

― Так... Чем могу служить?
― Я состою в связи с вашей супругой.
― Увольте, все связи моей супруги я помню и контролирую. Однако, о вас мне не докладывали.
― Да я по родственной линии состою. Мне ваша супруга почти троюродной тёткой приходится.
Мы одни из Мышкиных на всём белом свете и остались.

Потому что ещё один, Аристарх Никодимыч, тот, что по мэриям и судам доказывал,
что мы князья столбовые, и то, что нам пол-севера и пол-юга принадлежат, в прошлом месяце под молоковоз попал. Вышел за молоком, и - хрусть!
Мне об этом трагическом событии из дворянского собрания отписали.

― Вот оно как... Да ты, брат, дурачок, видно...
― От вас ничего не утаишь. На то вы и генерал.

― Ты, Ганя, у себя комнаты сдаёшь... Возьми его к себе жить.
― Зачем же? Я и сам способен устроиться.
― У меня три дочери. Тоже дуры набитые. Вдруг вы где случайно друг на друга наткнётесь. Дети дураками получатся. У Гани ты под присмотром будешь.

Ганя, иди ко мне поближе. Вот она - Настасья Филипповна. Как живая.
Твоя будущая половина, счастливчик.
― Оно, конечно, женщина она эффектная... Но она с Тоцким сожительствует.
И, говорят, выпивает часто. У меня мама напряглась уже. Как электричество.
― Какая разница, Ганя? Я тебе за ней три вагона тушёнки дам.

― Настасья Филипповна? Позвольте полюбопытствовать. Мне один знакомый, Рогожин Парфён Семёнович, рассказывал, что ее в баню собирался пригласить.
― Рогожин? Не жилец. Давеча, его брат Серёга хвалился, что удавит, как встретит, чтобы папины миллионы не делить.

/* Портрет Настасьи Филипповны хватает князя Мышкина за нос... */

― А что касается Парфёна, конкурент. Ты на его брата особо не уповай, Парфён и сам не промах. Помнишь, как он в доктора с нашим котом играл?
― Помню.
― Так-то! Так что, бери моего родственника-дурака и веди его к себе домой.
Видишь, он фото слушает.

/*Встреча с теткой и сестрами... */

― А вы кто?
― Я князь Мышкин.
― А я Лизавета Прокофьевна. Тоже урождённая Мышкина.
А это мои белочки: Аглая, Александра и Аделаида. Все на "А". Пойдёмте, милейший. Кофеём побалуемся. И вы нам про житьё ваше скорбное расскажете.

― А вы дальний родственник?
― А что это за музыка?
― Хаус.
― Хаус. Это средневековье. Вы знаете, мне тоже нравится.
Я девушка романтичная. Мне всё необычное нравится. В стиле "ретро".

Я и без них вижу жизнь... живописной. У меня и справка есть.

/* Парадоксы природы Мышкиных... */

― Небось, наркоман? У нас, у Мышкиных, все наркоманы. Вот мой дядька, например, Полуэкт Вениаминыч, с утра до поздней ночи жрал колёса. Пока не сдох окончательно.
А моя двоюродная бабка была марафетчицей.
Правда, она и сейчас жива и здорова. Ей триста лет.
Таковы парадоксы природы семейства Мышкиных.

- Нет, я таблетки не люблю. Я ими давлюсь. Мне больше нравится рыбок разводить.
Так что я в наркотиках совсем не нуждаюсь. Я и без них вижу жизнь... живописной. У меня и справка есть.

― Так, девочки. Не будем мучить князя вопросами.
Пусть князь расскажет какую-нибудь моральную историю из своей инвалютной жизни.
А потом отпустим его к Гане. Я вас по родственному лобызаю и удаляюсь по делам службы.
― До свидания, папуля.

- Не будем мучить князя вопросами.

/* Грустная история девушки Марии */

― Ну, князь. Расскажите нам что-нибудь интересное.
― Хорошо. Я расскажу вам безумно грустную историю трагедии и жизни девушки Марии.
Наша больница располагалась рядом с одним банком, где служила девушка Мария.
Она была весёлая, добрая. Детей любила.

Но тут появились у Марии враги. Наговорили про неё всякого владельцу банка, и тот перевёл её на кухню. Кончилось всё ещё хуже, чем начиналось.

Мария решила яички сварить в микроволновой печи.
А микроволновая печь стояла как раз рядом с газовым распределителем.
Взрывом нам забор проломило, и потом неделю больных по горам ловили.
А один больной глазным яблоком задохнулся.

― Какая печальная история... А ещё?
― А ещё я видел, как в Китае одного писателя казнили.
Он потом в интернете свои ощущения опубликовал.
― Как же так? Его же казнили...
― Первый раз его для смеху казнили, чтобы он ощущениями смог поделиться с остальными китайскими писателями. А второй раз - хлюп! - и всё.

― Ох, Китай... Прямо дичь какая-то.
В мою молодость цыгане на рынке продавали китайские ковры.
Домой приносишь, вешаешь на стену. Днём - вроде ничего.
А ночью ковёр зелёным начинает искриться, а на нём портрет Мао Цзе-Дуна в гробу появляется. Такие вот традиции.


― Всё, князю пора домой идти.
― Всего вам наилучшего!
― До свидания, внязь.

/* Ганя поведал князю непростую историю Настасьи Филипповны */

― Скажите, наконец, Гавриил Ардалионович... что за штучка эта Настасья Филипповна?
― О, милейший. Дело было так. Когда Тоцкий обнаружил у себя на спине целлюлит, то решил незамедлительно перейти на растительную пищу и отказаться от бычьих
яиц. Навсегда.

После своего назначения зам. министра он взял отпуск и поехал в ближнее зарубежье в Николаев, чтобы навестить вдову своего покойного
друга - секретаря местного Парткома.

Приехал, глядь, а у того дочка как груша налилась. Очень заинтересовала Тоцкого такая дивная метаморфоза.
Тогда он взял эту дочку и отправил на свою казённую дачу, для культурного развития.
А сам стал к ней на каждый уик-энд наезжать.

Прошло почти 10 лет, и стал Тоцкий подумымывать о женитьбе на какой-нибудь приличной девушке со связями. Нашёл себе невесту, Александру Епанчину, за ней хладокомбинат давали. Но не тут-то было!

Настасья Филипповна к Тоцкому домой приехала и стала угрожать ему убийством и судом за растление несовершеннолетней гражданки Украины.

― Я вами доведена до точки Сборки. Вы меня под Пинк Флойд невинности лишили и к дзэн-буддизму пристрастили, а сами жениться на другой задумали!
Я вас наверняка в подъезде серной кислотой оболью. В суд подам! За растление несовершеннолетней гражданки Украины. То есть, меня.

Никакой посторонней женитьбы!
И деньги тут ни при чём. Я ими и пользоваться не умею. А вот вы мной попользовались и бросить захотели? Не выйдет! Вот теперь я буду жить, как сама захочу.
А на прощание я хочу вам заявить, что вы мне всё это время были омерзительны! Боров.

― Тоцкий после этого целый месяц без охраны из дома не выходил, боялся, что зарежут. И понять до сих пор не может, что именно хочет от него Настасья Филипповна.

― Так а вы-то тут при чём?
― Это Иван Фёдорович решил проявить военную хитрость: меня на ней женить, и тогда у неё не будет повода на Тоцкого обижаться. А Тоцкий с Епанчиным будут осуществлять слияние государственного и частного капитала на бытовом уровне.

― Обратите внимание, Гавриил Ардалионович, о чём думают современные дети.
― А че такое? О том же и думают - сиськи-письки.
― Да, вы правы, но посмотрите какой динамической любовью к жизни наполнено каждое слово: "Хочу бабу потолще. Коля М."
― Тьфу ты!

/* Лишь бы не пил. Не пью. */

― Кого опять притащил? Фамилия?
― Мам, хочешь верь, хочешь не верь, но это родственник жены моего
непосредственного начальника. Князь Мышкин. Совсем не пьёт.
― Почему "князь"?
― Да я не местный. Мои за границу ещё до февральской революции уехали.
― Не пьёшь?
― Не пью.
― Тогда проходи. Как поняла, жить здесь будете?
― Буду. Только вы мне особенно увлекаться не давайте.
― Чем?
― Да, собственно говоря, всем. Особенно компьютером.
― Это не беспокойтесь. У нас компьютера отродясь не было.
Мне незачем, а у Гани денег на прогресс нет. Лишь бы не пил.
― Не пью.

О! Как вырос наш кобелёк! Помню! Помню, помню как твою жопку обосранную мыл в Баден-Бадене на родниках.

/* Помню, помню как твою жопку обосранную мыл... */

― О! Как вырос наш кобелёк!
Помню! Помню, помню как твою жопку обосранную мыл в Баден-Бадене на родниках.
― Да не был я никогда в Баден-Бадене.
― А где был?
― В Ницце был.
― Помню. Помню, как в Ницце тебе жопку обосранную мыл на родниках.
― Да с чего это вы взяли, что я беспрерывно какался?
С детства у меня такой привычки не было - под себя ходить.
― Ай да молодец!.. Выдайте мне 10 рублей.

― Всё, папа, идите баюшки!
Это родитель мой - генерал Иволгин. Гроза Кавказа.
Спился и проигрался от многочисленных ранений.
Вы только денег ему не давайте - он всё равно их в рулетку продует.
Да, это мама моя и сестрица Варя.
Мама очень добрая. А Варя - задумчивая.

/* История про ослика... */

― Варюшка на математических олимпиадах всегда призы брала.
А в последний раз на главный приз подарили живого ослика.
Так мы его свежими овощами кормили...
А потом он сдох и мы его во дворе детскими совками четыре часа закапывали
А теперь там, на этом месте, яблонька выросла.

― Фердыщенко. Ещё один наш постоялец. Галерейщик.
И пукает оглушительно, по любому подходящему поводу.

― Сейчас самый что ни на есть подходящий случай! Салют в честь высокого гостя.
― Пойдём чаем полакомимся.


― Решил я всё-таки, мама, на Настасье Филипповне жениться. За ней три вагона тушёнки дают.
― Дурная баба. Беспорядочного образа жизни. И сопьёшься...
― Но тушёнка, мама!
― Че "тушёнка"? Где гарантия, что они тебе свежую дадут?
Вдруг просроченная давно? А эта алкоголица нас всех триппером перезаражает.

Поскандалить изволите или так, от чистого сердца? Поскандалить.

/* А вот и сама Настасья Филипповна. Вживую... Поскандалить желает... */

- Ну, что, сволочь столичная! Знакомиться будем?
― Чем обязаны, Настасья Филипповна?
Вы, я слышу, основательно датая. Поскандалить изволите или, так, от чистого сердца?
― Поскандалить.

― А слышали, что я за вашего дрочилу могу пойти?
― Че это он дрочила?
― Да кто ж не знает - все знают: самый первый в столице рукоблуд.
Но дело не в этом. Дело в том, что я ещё не знаю - пойду я за него или нет.

― Ты говори, да не заговаривайся.
Скажи спасибо, что тебя в квартиру пустили. Твоё место не в приличном доме, а в публичном.
― А я куда пришла, позвольте уточнить? Тут ведь бордель что ни на есть, причём копеечный.
Вы комнаты сдаёте?

― Ой-ой-ой, всё пропалo! Тушеночная невеста нас тут всех разоблачила!
Не твоего пропитого ума дело!
А что касается замужества, то надо ещё поглядеть, подходишь ты Гане или нет.

― Так вот ты, Варя, какова! А я то думаю, что тебя саму-то никто не берёт? Я бы взяла. Двор сторожить!

― Товарищи, мы здесь говорим, а там всё стоит!
― Что стоит?
― Всё стоит!

― А папа прав!
― Конечно, прав. Надо бы кое-кому в морду дать!
― Ой, какой кошмар...

/* Кстати и Парфен Рогожин подтянулся... */

― Королевна моя! Снегурочка!
Поехали голыми на пароходе кататься, жопками плотву погоняем!
Как! И вы здесь, жемчужина моя? Дайте-ка я вас немедленно поцелую!
― Парфён Семёныч. Куда тебе целоваться-то, ты же облёванный весь.

― Чем обязан?
― Обязан! Ещё как обязан!
Помнишь, ты у меня на кремацию мамы денег занимал? А мама-то жива!
Вот я и пришёл тебя поздравить и денежки свои вернуть. Давай-ка мои денежки!

Это всё ложь! Дикая, наиковарнейшая ложь!

― Какие денежки, Ганя? Зачем тебе денежки?
― Мама! Ты же знаешь, я не пью. Я завязал.
Это всё ложь! Дикая, наиковарнейшая ложь!
Он же очерняет меня в глазах общественности!
― Ах ты, мерзавец! Маму в гроб упёк?!
― Молчать!

― Гавриил Ардалионович, нельзя женщин обижать! Да и ещё и на людях!
― Тогда тебя, идиот!
― Ой.
― Порву за князя, за Льва Николаевича! Пацаны! Мордуй всех живых!

/* Драка. От души. Звучит хаус. Князь танцует... */

― Тигрица моя, вот это веселье!
― Я тебе сегодня вечером ведро денег принесу, если ты за меня пойдёшь в ЗАГС!
― Я подумаю. Милости прошу сегодня вечером к себе на коктейль.

Тигрица моя, вот это веселье!

/* Настасья Филипповна трижды лобызает маму Гани на прощанье... */

― Хорошо у вас, но пора.
Дочь ваша, Варя, как хороша. Как работает левой снизу!
А сын всё-таки дрочила.

― Простите меня, князь, за поступок мой.
Я больше не буду. Чего-то на меня накатило.

― Спасибо, князь. Вы настоящий дворянин. И программист.
― Кушайте на здоровье. Мне бы помыться, а то от меня котиками пахнет.
― Пойдёмте, голубчик, я вам шампуня дам. От перхоти.

/* Генерал Иволгин зовет князя в "Три короны"... */

― Ищите меня в "Трёх коронах". Я вам расскажу об одной выскопоставленной особе.

― Вот, князь, какая она такая жизнь. Ну, давай, виски попьём чуть-чуть.
Человек! Виски! Мне и этому офицеру.
― Мне совсем граммульку, мне нельзя увлекаться.
― Помнишь, как я твою жопку обосранную в питьевых фонтанчиках мыл.
― Пожалуйста, не надо этих подробностей.
― Нет, так нет. Я тоже сентиментальный.
У меня вот, предположим, был офицер связи, Парамонов.
И ему во время сеанса оперативной связи башку отстрелило.
А я до сих пор по телефону разговаривать не могу.
За здоровье.
― Будьте! Так что вы хотели мне рассказать?
― Я?
― Вы.
― Да! Выпить за твоего героического папку.
― Вы знали моего папу?
― Конечно, я знал твоего папку! Я с твоим родителем всю Анголу прошёл.
Дважды горели в танке, трижды в самолёте. А однажды увязли в тропическом болоте.

― Какая странная история. А я думал, что мой папа был инженер-экономист.
― Знаешь, сынок, что такое "конспирация"? Ставишь на "дюжину", а собираешь на "цвете".
Вот оказались мы на маленьком кусочке земли, а вокруг лезут крокодилы.
Я говорю твоему отцу: "Ну, говнюк!..." Потому что по-дружески я так и говорил ему - "говнюк".
"Ну, говнюк! Споём что-нибудь перед смертью!"
И запели.

Светит незнакомая звезда...
Снова мы оторваны от дома...
Снова между нами города...
Взлётные огни аэродрома...

― Дальше.
― Дальше? Дальше я потерял сознание. Очнулся, а твоего отца уже не было.

― Вы хорошо знакомы с Настасьей Филипповной?
― Ещё бы! Я знал ещё её покойную мать. Хотели даже пожениться. Но обстоятельства не позволили. У меня учения начались. А она ключицу сломала.
И ведь мог бы отцом вашей Настасьи Филипповны быть...
― Вы и вечером к ней пойдёте?
― А как же? Ждёт она меня. Надеется на многое. Без меня ни вопроса не решает.
― Можете и меня взять на этот коктейль? Мне очень надо с ней поговорить.
― Поехали. Только за виски заплати. Потому что у меня платиновый "Американ Экспресс".
Не везде принимают. Тем более в этом гадюшнике, где я оставил все свои военные накопления.
― На счёт!

/* Поездка на Хаммере. Коровы со Смоленска... */

― Вот мой Буцефал! Трофейный. Саддам Хюсейн мне подарил. На юбилей.
― Как вы определяете, где вы находитесь?
― По приборам. У, ты, ёлки-палки! Опять корову сбил! Бардак устроили. Ходят, где попало.
― А откуда здесь коровы?
― Со стороны Смоленска идут. Там лесные пожары. А ещё кабаны. Лоси.
Во! А здесь работницы чулочной фабрики милиционера изнасиловали. А-ха-ха-ха-ха.
― Это здесь?
― Здесь. Здесь находится источник вечного наслаждения. Вот он.

А откуда здесь коровы? Со стороны Смоленска идут.

― Ты денег привёз?
― Пышка, я жду перевода.
― Тогда иди сюда! Будешь в яме сидеть, пока пенсию не получишь.
А если тебе её не отдадут, я продам Хаммер.

― Позвольте! А как же Настасья Филипповна?
― Ну, ничего не поделаешь.
― Вы обещали отвести меня к ней!
― Да. Обещал. И когда-нибудь отвезу! Во имя светлой памяти о нашей вечной дружбе с твоим легендарным отцом и покойной матерью Настеньки.

Вы не всему верьте. Генерал Иволгин всё-таки иногда искажает действительность.
По привычке. Противника дезинформирует. Меня тоже дезинформировал. Обещал жениться и держать на всё готовом. Теперь в гаражах живу третий год, Хаммер мою.

― Я так понимаю, что никакой Настасьи Филипповны здесь нет!
― Нет.

/* И князь обратился к первому попавшемуся таксисту... */

― Здравствуйте, вы случайно не знаете, где Настасья Филипповна живёт?
― Кто ж не знает, где Настасья Филипповна живёт, она много где живёт.
А сейчас палаты боярские в Переделкино снимает.
― Ну, тогда поехали?
― А вы пить не будете? Драться не будете?
― Я, голубчик, не пью, не курю, не колюсь и не нюхаю. И компьютером не увлекаюсь.
А уж драться я совсем не пристрастен.
― Исключительный вы человек.

Исключительный вы человек.

/* Трагическая история боярина Свиньина и дворовой девки Параши... */

― Я слушаю вас.
― Я к Настасье Филипповне.
― О... Так и я впервые переступил порог этого дома... Аха... 45 лет назад.
Раньше этот дом принадлежал боярину Свиньину. И любил этот боярин дворовую девку - Парашу. Страшное дело как любил!
И пошёл он к царю - Ивану Грозному - российскому самодержцу,
чтобы тот разрешил ему сочетаться законным браком с дворовой девкой Парашей.
А царь ему, на всякий случай, голову отрубил.
А девка, узнав об этом, повесилась на вожжах в столовой.
С тех пор в этом доме ничего хорошо не происходило.
Так что, милости просим.

/* Презабавнейшая забава. Компроматплезир... */

― Ба! Да это князь!
― Здравствуйте.
― А мы тут во всякие игры играем. Их Фердыщенко придумывает. Правда, в основном, это пошлости и безобразия... Но смешно.
Вот, предположим, прямо перед вашим приходом Фердыщенко сдул со стола спичечный Теперь Иван Фёдорович ему щелбан должен.
― Я не против. Но требую, чтобы Фердыщенко руки помыл.
― Может, мне ещё на указательный палец презерватив надеть, а?
― Презерватив не презерватив, но факт, что так я брезгую.
При вашем образе жизни и умственном развитии...
― Иван Фёдорович, в вашем возрасте уже можно ничего не бояться.

― Господа! Бросьте ссориться.
А вы, голубчик, придумайте нам другую игру, да поинтересней и без порчи воздуха.
― Отчего ж! Извольте! Когда я был в гостях у принца Уэльского, то я с его фрейлинами играл в презабавнейшую забаву. "Компроматплезир" - называется.
― И в чём же смысл этого "компроматплезира"?
Подозреваю, Фердыщенко, что вы как всегда врёте.
― А всё очень просто.

― Каждый по очереди вспоминает самую постыдную историю в своей жизни и рассказывает уважаемой публике.
― Неплохо. Только женщин мы из этого исключим. И о политике ни слова.
― Не согласна! Я хочу участвовать наравне со всеми. Ох, господа! Я такая проказница...
― Окей. Тяните свою судьбу.

/* Короткая досталась Фердыщенко... */

― Вот тебе на! Я так я! Я, в отличие от некоторых пожилых генералов, правды о себе сказать не боюсь. Я и сам воплощённая Правда и Честь.
Жил я, малыш 25-летний, как голь перекатная.
Переехал я из Харькова, а тётка моя столичная, меня даже на порог к себе не пустила.
Из-за того, что я общаюсь, по её мнению, с "иными женщинами".

Преподаватель математики. Строгих правов женщина. На отдельной жилплощади.
Ну, что делать, я снял отдельную комнату в комунальной квартире в Лефортово, а рядом снял комнату киллер. Наёмный убийца.
И-и-и... Заказы он получал по почте. На своих жертв. Каждую субботу ему приходила открытка с видом Пятигорска, где было вписано имя и фамилии жертвы. А ключ от почтового ящика у всех жильцов был.
И у меня, соответственно. И вот, как-то я возвращаюсь под утро с пятницы на субботу.
Открываю почтовый ящик - а там открытка. И что вы думаете, господа? Вписал я туда тётку.
И пошёл спать. И всё забыл. Потому что пьян был. Два дня до этого у Марины зависал, в половых излишествах и беспробудном алкоголизме.
Через неделю пришёл тот киллер к моей родственнице на урок алгебры. И...
― А контрольный?

У тётушки наследником оказался один я. Поэтому эта жилплощадь перешла мне.
И, естественно, я её скоро продал, стал реэлтором, разбогател, и открыл первую галерею живописи.
Каково, а?

― Кошмар какой.
― Какой кошмар? Это чистейшая правда!
Продолжим, господа, наши торжества истины.

/* Генерал Епанчин вспоминает друга... */

― Прежде всего, мои благородные слушатели, заклинаю вас не относится слишком критично к поступку, совершенному мной очень давно, в дикой и глупой юности.

Двадцать пять лет назад я служил со своим лучшим другом, старшим лейтенантом Дмитриевичем, на одной азиатской границе... Времена были дикие, то и дело происходили вылазки со стороны этих дикарей, и нападения на погранзаставы.
Однажды в такой ситуации оказались и мы.
После трёх часов боя из всего отряда остались только мы со старшим лейтенантом.
А враг всё прёт и прёт. Тогда мы поняли, что патронов осталось только всего лишь на два часа.

― Ванюша. В этой жизни есть три вещи, которые я люблю: тебя, сгущёнку, и свою кареокую Ларису. Я тут написал ей письмо о своей беспощадной любви.
Передай, брат, ей это письмо. А я тебя прикрою.

В этой жизни есть три вещи, которые я люблю: тебя, сгущёнку, и свою кареокую Ларису. Я тут написал ей письмо о своей беспощадной любви.

Последнее, что я видел - была картина: мой доблестный друг встаёт во весь рост, с пулемётом в руках, и, распевая песню про Варяга, начал поливать огнём неприятеля.

На вторые сутки, меня, грязного и отощавшего, подобрал отряд соседней погранзаставы.
От них-то я и узнал, что товарищ Дмитриевич пал смертью храбрых от 48 пулевых ранений и 400 штыковых.

Через месяц я вышел из госпиталя и поехал в отпуск.
И даже больше чем жену свою повидать, я хотел повидать Ларису Дмитриевич, и передать ей письмо - последнее послание мужа.
Пришёл на вокзал. Купил билет до Казани и стал ждать.
И тут неожиданно меня живот скрутил, да так скрутил, что хоть лай.

Побежал в сортир, быстро оправился. Вздохнул облегчённо, и глядь... А бумаги-то в сортире нет. Всё осмотрел - ничего нет.
У меня только военный билет и письмо старшего лейтенанта.
Пробовал кричать, чтобы бумажки кто-нибудь принёс, куда там!
Вокзал вмиг опустел. Дежурный даже удрал.
Смотрю, до отхода поезда осталось 5 минут - делать нечего.
Заплакал я... и подтёрся письмом героя.
Трусь и плачу. Плачу как курсант какой.
К жене я его, конечно, не поехал.
И в моём сердце застрял навсегда теперь осколок вины за предательство памяти друга.

― Эка невидаль - депешей подтереться! Я чем только не подтирался.
И повестками, И избирательными бюллетенями, даже кредитной карточкой подтёрся.
Я "полонез" Огинского однажды пропукал.
Ну, разве это честно? Я про родную тётку сознался, а вы мне всякую мелочёвку подсовываете!
Я негодую.

/* За нашу с тобой свободу, Ганя!.. */

― Зачем ты, Фердыщенко, негодуешь? Все считают, что твоя история гораздо смешнее.
Я тоже решила один анекдотец рассказать. Короче, так.
Г-н Тоцкий и Иван Фёдорович хотят, чтобы я вышла замуж за Гавриила Ардалионовича.
Так вот что я вам скажу, господа генералы.
Замуж мне недосуг. Пошли вы все в жопу. За нашу с тобой свободу, Ганя!

― Позвольте, милочка. Вы сами клятвенно уверяли, что пойдёте за Гавриила Ардалионовича.
Он вас любит.
― Чушь! Он не меня любит, а тушёнку.
― Может оно и так, но я и в вас нахожу большой приятность.
А тушёнка нам пригодится для питания.
― Три вагона?
― Два продадим, купим сантехнику.
― Ну, не знаю. Что посоветуете, ходить за него или нет?
― Ни в коем случае.
― Решено! Не иду за Ганю.
― Безобразие! А вы-то, князь... Эх...

/* И снова Парфен Рогожин. С цыганами... */

― Парфён Семёныч Рогожин!
― Буенос диас, голодранцы! Я приехал надавать вам всем по соплям кредитными билетами.
А вам, моя несравненная Настасья Филипповна, я принёс полное финансовое освобождение от депрессии в вечнозелёных единицах. Мне брат Серёга выделил. Ему всё равно не надо - он руки-ноги поломал. На роликах катался.

― Добрый вечер, Парфён Семёнович.
― Вот, Парфён, прямо перед твоим приходом, я отказала во взаимности Гавриилу Ардалионовичу и его старшим товарищам.
― Правильно! Зачем тебе это больной гениталий!
― Гениталий, не гениталий - а замуж звал. Кстати, никто ещё не хочет ещё меня замуж позвать?
― Я хочу жениться! Очень.
― Ну, это понятно. А ещё кто?

― Я хочу.
― Князь. Зачем вам это? Я же вас попутаю до смерти.
И на что мы будем кушать и вам пилюльки покупать?
― Почему? У меня очень много денег. Больше, чем у всех.
― Брехня!
― Вы помните я вас рассказывал историю про своего дядю Aристарха? Так вот.
Перед самой смертью ему удалось выиграть один суд на право князей Мышкиных
на какую-то кимберлитовую трубку в земле, где алмазы добывают. Всю трубку нам не отдали. Отдали 10%. Доход 4 миллиона ежемесячно. Что с ними делать - ума не приложу.
Хотел открыть цирк для бедных детей, в Цюрихе, но по-моему, ещё останется.
― Останется, останется, и на питание, и на пилюльки.
― Это ещё надо проверить.

― Не, не, не! Моя!
― Опусти пушку, Парфён Семёныч! Не пойду я за князя. И не спрашивайте, почему.
Не пойду. А что, действительно бы взял? И не побоялся бы злых языков?
― Не побоялся.
― Все равно. Как это уже всё равно...

/* Искушение для Гани... */

― Ганя! Правду говорят, что вы за рубль родину продадите?
― Продаст! Ну, за рубль, может, не продаст, но за два точно.
― Так вот. Дайте сюда чемодан. Господа. Здесь огромные деньги.
/* И бросает их в камин... */
― Полезайте, Ганя. Достанете - ваш.
― Мой?
― Ваш, ваш! Только... Пусть немножко разгорится, а то как-то неинтересно получается.

/* Ганя, конечно, падает в обморок... */

― Мама...
― Вот что от жадности бывает. Лишь бы не сдох.
― По следствиям затаскают.
― Как очнётся - пускай забирает! А я вот не знаю, то ли утопиться... то ли застрелиться...
то ли, Парфён, за тебя замуж пойти. Что, в принципе, одно и то же.
Поехали, Парфён Семёныч! И пропади всё пропадом.

/* А князь танцует. Хаус... */
/* Гавриил Ардалонович деньги вернул. */

― Вот. Возьми у меня, князь, эти деньги. И передай их, Лев Николаевич, по назначению.
― Почему так?
― Потому что. Во-первых, я человек хоть и алчный, но гордый.
А, во-вторых, деньги-то рогожинские. А я слышал, он пустые расходы не любит.
Не ровён час, поссорится с Настасьей Филипповной и захочет назад вернуть.
И найдут меня без головы и без денег.

― А молодые как?
― Вы о Рогожине и этой дикой женщине?
― Да.
― Всё, сливайте воду. Рогожин, за деньги, ответственного работника записи актов гражданского состояния посреди ночи из кровати вытащил и поехали все в ЗАГС. А Настасья Филипповна в туалет отпросилась на секунду, на улицу через окно вылезла и сбежала. Парфён ответственному работнику загса передние зубы повышибал. Фердыщенко лодыжку прострелил. И поехал плакать, да горевать.

― Бедный. Бедный человек. Какой он бедный человек... Где он? Надо подставить ему плечо. Бросить спасательный круг человеческого сострадания.
― Это уж вы лучше сами. Я никому ничего не бросать, а уж тем более подставлять не собираюсь.
― Не волнуйтесь, я сам. Где он?

Бедный. Бедный человек. Какой он бедный человек... Где он? Надо подставить ему плечо. Бросить спасательный круг человеческого сострадания.

/* Паб-Ресторан... */

― Я принёс вам деньги Гавриила Ардалионовича. Он решил эти деньги вернуть истинному владельцу за их абсолютной ненадобностью для личной совести.
― А, это ты, наш брильянтовый. Что, бодрствуешь? Располагайся.
Зигфрид! Чуть не забыл. Отнеси Серёге карпа на зеркале. В больницу. Он рыбку любит.
А порнуху больше не носи - у него от неё кардиограммы плохие. Осиротит ещё.

― Весь мир рушится. Одна дрянь в окно сортира пролезла - передумала.
Другая деньги отдаёт. Нет порядка.
― Не расстраивайтесь, Парфён Семёнович.
При ваших красоте и остроумии вы ещё найдёте своё счастье.
― Это точно. Но главное - в средствах. Вот, предположим, пришёл я сюда перекусить.
А эта гадость в передниках кричит: "Закрываемся! Закрываемся!" А я - хоп! Взял ресторан и купил. Теперь он для меня работает круглосуточно. Хороший ты, князь. Хоть и больной.
― Нет! Нет! Я уже здоров. Я уже реабилитировался.

― А вот мне плохо, брат. Измучила меня Настя. Извела до немогу. Глаза закрываю - она. Выпью - к ней. Сплю - с ней разговариваю. Девки обижаются до слёз.
Вот скажи мне - как бы забыть мне её? Как бы избавиться от этой напасти?

― Даже не знаю. Я ведь тоже к Настасье Филипповне не совсем равнодушен.
Но только это не совсем страсть, скорее это жалость. Жалко мне её до слёз.
Не пойму отчего, но как первый раз в глаза её взглянул, так сразу понял, что это очень
несчастная и одинокая гражданка.
― Эх, брат. Один крест несём. Давай крестами меняться в знак братского родства по несчастью.
― Давайте.

― Зачем тебе этот пистолет?
― Пусть будет.
― Пойду я, что-то мягкий я совсем стал.
― Иди, брателлово. Вот что я решил. Бери-ка ты Настасью Филипповну себе. Только... береги её.

/* Рогожин стреляет в Мышкина. Мышкин убегает... */

― Князь, не желаете ли прокатиться?
― Не знаю даже, удобно ли... Как вы здесь оказались?
― Мне позвонил в стельку пьяный Ганя, и предлагал жениться.
Сказал, что вы пошли к Парфён Семёнычу деньги отдавать и морду бить.
― Едемте, едемте!

/* Трагическая, но поучительная история одного литератора... */

― Ушёл. Видать, судьба такая. Вот тебя как зовут?
― Ипполит.
― Так вот, Ипполит. Был у меня один знакомый напёрсточник. Тоже Ипполит. Твой тёзка, Ипполит. Перечитался он книжек, и, естественно, впал в депрессию. И решил свести счёты с жизнью. Этот придурок поехал на рынок у ДК "Горбунова", и купил там гранату.
Вместо того, чтобы поехать на нормальный рынок и купить там пистолет.

Потом он написал рассказ, как он хочет прекратить этот балаган и торжественно покончить с собой. Вечером он собрал братву в одном кабаке на Пресне. И прочитал им рассказ.
Братве рассказ очень понравился. Стали все ждать, как же он дело до конца доведёт и застрелится.

А этот дурачок - хвать из кармана гранату - и чеку рванул.
Народ попрятался под стол. А граната оказалась учебной.
Ну что, спрашивается, можно приличного на Горбушке купить?
Короче, Ипполит в слёзы от позора, что не смог порядочно отдуплиться.
А братва очухалась, из-под столов повылазила... и забила Ипполита насмерть
за недобросовестное отношение к поставленной задаче.
Так принял литератор свою судьбу совсем из другого угла.
Значит, была ему судьба умереть.
Понял, халдей?

/* Мышкин и Аглая... */

― Правда, красиво?
― Очень красиво!
― Я всегда здесь останавливаюсь... и писаю. Я и сейчас с вами пописаю за компанию.
― Какой фантастический вид!
― И погода. Вчера немного покапало, а сегодня распогодилось. За это стоит выпить. Будете?
― Вообще-то мне не рекомендуется, но по такому случаю не откажусь.
― За мировую революцию!
― За Россию! Мать!

За Россию! Мать!

― Скажите, князь. А вы на самом деле хотели на Настасье Филипповне жениться?
― Вот что вы все в ней нашли? У неё, наверное, болезни какие-нибудь нехорошие.
― Нет, просто мне её было жалко и захотелось помочь.

/*Огненные письмена на небе... */

ОНА СЕРЬЕЗНО РАССЧИТЫВАЕТ НА ВАШИ ЧУВСТВА, КНЯЗЬ...

/*Надо много практиковаться... */

― Князь... Князь, давайте придумаем что-нибудь ещё. Мне с вами так интересно.
― Давайте. Поедемте в библиотеку.
― К слову, князь. А вы имеете интимный опыть любви с женщинами?
― Разумеется, нет.
― Как же вы жениться собрались тогда?
― Для этого и собирался. А что?
― Это крайне важно.
У меня вот одна знакомая так по незнанию замуж вышла... и ей очень не понравилось.
― Как же быть?
― Надо много практиковаться.
― Но с кем? И где?
― Можно со мной. Я не возражаю. А где? На крыше дома номер шесть.
Там гудрон - мягко, тепло, романтично.
― Я готов.

/* Предложение изволит делать... */

― Несомненно в женитьбе есть масса полезного.
Но мне почему-то жениться никто не предлагает.
― Как "никто"? На вас не хочет жениться конкретно Настасья Филипповна. А я - даже напротив. А теперь вы должны мне сказать, что вы меня любите и будете любить вечно.
― Я вас люблю и буду любить вечно.
― Ну, тогда - прыгайте обратно в штаны и поехали свататься. И дело с концом.

/* О приданом... */

― Смотри... Аглая вернулась. И не одна.
― С кем?
― Князь Мышкин, и не менее. Всё-таки... Дураки друг к другу тянутся.
― Дурак, не дурак, но денег-то побольше, чем у тебя.
― Точно подмечено. А давай... купим им байдарку и отправим на Белое море? Может, утонут.

― Папа, я замуж выхожу за Льва Николаевича.
― Примите мои искренние поздравления. Быстро вы, однако, мою наивную невинную куколку в оборот взяли. Не ожидал от вас таких скоростей.
― К делу, папа.
― Ладно, сочетайтесь. Свадьба для молодых людей всё равно, что кусок французской булки для папуаса.

― Итак, что мне в приданое полагается?
― Сложно сказать, доченька. Время не стоит... Земля крутится. Может, тушёнкой?
― Папа! Но мы же не чужие.
Тушёнка китайская, просроченная, и цены на неё в два раза упали. Давай кафелем?
― Доченька, помилосердствуй! Плитка вечером в Таллин уходит.
Давай медикаментами? Товар высшего качества, ходовой. Цены устойчивые. Дам пять вагонов.
― Согласна!
― Тогда прошу кофе попить.

/* Снова встретились князь Мышкин и компьютер. Им хорошо вместе... */

― А в свадебное путешествие куда вы собираетесь?
― Ещё не решили.
― Со свадебным путешествием - поаккуратнее. Я тут недавно видел сверхсекретные карты генштаба. Там нет Америки. Так что рекомендую Белое море.
Возьмёте байдарки и вёслами - шлёп-шлёп.
― А мы с Тоцким в Антарктиду в свадебное путешествие поедем.
Туда никто не ездит. Мы первыми молодожёнами будем.
― И жить там оставайтесь. И Тоцкий, старый пердун, хоть сохранится, как в морозилке.
― Эх, Тоцкий, Тоцкий... Как бы вместо путешествия не отправила его Настасья Филипповна на лесоповал! За растление несовершеннолетних...

― Ваня! Лучше со Львом Николаевичем о делам поговорите.
― Да, наверное. Аглая, неси эту бесовскую машину.
― Эх... Ничего не понимаю... Надо слесаря по компьютерам вызывать - наверное, сломался.
― А вы перезагрузитесь и через "Safe mode" запустите...
― Разбираешься, что ли?
― Ну да, я программист. Правда, доктор Шнейдер мне не рекомендовал этим заниматься.
Потому что боялся, что я от голода умру. Я, и правда, несколько раз в обмороки падал, но компьютер не оставлял.
― Ну на, побалуйся.А мы тебе от голода умереть не дадим.

Надо слесаря по компьютерам вызывать - наверное, сломался.

/* Медленно, но верно жизнь князя становится все живописнее... */

Пора обедать, князь.

― Князь... Князь. Пора в ЗАГС ехать, нас там уже давно ждут.

― По машинами!

/* И снова Парфен Рогожин... */

― Совет да любовь!
― Плохие новости.
― Я глубоко взволнован.

/* Настасья Филипповна приехала спасти князя... */

― Я требую соблюсти приличия! Иначе, я вызову милицию.
― Я те вызову сейчас! Пусть молодежь сама договориватся. Чай, уже с паспортами.
― Что это значит? О чём договаривается?

― О чём хотим, о том и договоримся. Ну, и что же мне теперь, брошенной, делать?
― Это ты брошенная? Своему орангутангу хреноголовому сказки рассказывай про женское одиночество! Или хочешь праздник испортить?
― Разве это праздник - несчастного князя под венец волочь? Чтобы потом ему с тренером по теннису в раздевалках рога наставлять? Или вы действительно решили стать домохозяйкой? Родить ему кучу детей и по воскресеньям печь ватрушки с майонезом?
― Вам-то что! Или вы хотите семью создать? Что-то я сомневаюсь!

― Не ссорьтесь, девочки.

― Какая я ни есть, но любит-то он меня...
― Фигня! Это он тебя тогда как кошку трёхногую пожалел.

― Князь. Конечно, она права. Они все правы, конечно... Но я не виновата, честное слово, не виновата, я как и все, хочу любить. Ну, что же мне делать?

― Бедная... Бедная! Бедная моя! Бедная моя.

― Сказочный долбоёб! Зачем его только из больницы выпустили?
― Смерть эксплуататорам и программистам!

― Мы будем вместе всю жизнь, милая моя.
― Хороший ты, мужик, князь... Да больно неземной. Не жалей меня. Я этого не заслужила и тебя абсолютно не достойна. Разве что Парфён подойдёт. Мы с ним из одного теста сделаны. Точнее - из говна.
― Говна.
― Пойдёмте, любовь моя, распишемся под музыку. Пойдёмте скорей!
― Какое там распишемся! Я сюда приехала не губить вас, а наоборот - спасать!
― Так что, мы жениться не будем?
― Зачем?

― Поехали, смерть моя лютая, отсюда! Заводи бибику!
― Это в момент.
― Прощайте, Лев Николаевич. Я действительно люблю вас. Но мне кажется, что вам от этого не полегчает. Прощайте, мой рыцарь бедный! И простите меня.

/* Нет, спасибо. Меня и так прёт - наяву. Без всякого компота... */

― Ну, что, князь? Может, вмажемся?
Варя такой раствор сделала. Оторвёмся по высшему классу. Она ж на это мастерица.
― И я с вами.
― Да ну тебя! Только шприц на тебя переводить.
― Можно у меня на выставке. Тут буквально рядом. Два шага. У меня хорошая экспозиция.

― Тучки небесные, вечные странники...
― Всего хорошего, товарищи.
― Нет, спасибо. Меня и так прёт - наяву. Без всякого компота.

Меня и так прёт - наяву. Без всякого компота.

/* Вот такой приход... */

Я всё время размышляю, зачем я деньги вернул?
Ведь так всё ладненько получалось.
Интересная работа... начальный капитал... небольшое предприятие по утилизации промышленных отходов. И, как следствие, улучшение характера и прекрасный аппетит.

― Да. По всему видно - хороший раствор.

Зря он деньги отдал. Всё так ладненько получалось.
Интересная работа, случайные деньги... маленький заводик по утилизации промышленных отходов... и, как следствие, хороший характер и прекрасный аппетит.

― Определенно, не всё в порядке.
Может, заранее скорую вызвать?
Мы и потащимся, и спасёмся заодно.

― Вы не бойтесь, я этот раствор знаю. С ним всегда такой приход.
― Я готов слушать вас всю свою биографию. Но, определённо... зря он деньги отдал. Крошечный заводик по улитилизации пром. отходов.
Прекрасный аппетит...

/* А князь послушал хаус и нырнул в картину. Ему компот не нужен... */

/* Званый обед при свечах... */

― Ваше Сиятельство. Господин Рогожин изволит пригласить вас сегодня к 14:00...
на французский обед при свечах, в дом одной известной вам особы. Машина подана.
― А я вас узнал. Мы с вами вместе из Швейцарии ехали. Ну как, решили вопрос? Жилищный.
― Да всё некогда. С Парфён Семёнычем разве отдохнёшь? Неуёмной энергии человек.

― Вы меня простите, Парфён, что я ненадлежащим образом одет,
но... вы не поверите, я смокинг утопил.
― Бросьте. Будут только свои. Проще говоря: я и вы. Не стесняйтесь, князь. Отведайте моей кухни, сам готовил. И водочкой не побрезгуйте - отличная водочка.
Нет лучше напитка под птицу и мясо.
― Не знаю, стоит ли?.. Признаться, я сегодня чуть на наркотики не сорвался.
Восемь лет ни одного куба. а сегодня...
― Наркотикам - нет! Что такое наркотики? Разве это удовольствие?
Хаос один! И кто их придумал? Хиппи некультурные.
А водку? Сам Менделеев! Великий учёный. Отец всей химической таблицы элементов. Светоч.
― Великий ум.
― А настоящая водка - это не пьянство, а ключ к своей совести.
С неё-то и начинается настоящая мудрость.

― Жил, предположим, какой-нибудь человек... Горя не знал. Думать не думал.
А как-то водки шлёпнул, на улицу вышел, старушку убогую увидел, и стало ему стыдно, что жизнь свою он бессовестно прожигает... Дар бесценный...
И начинает он задумываться. О семье мечтать. О любви и покое. Как я, предположим.
― Задумываетесь?
― А как же. Давно голову ломаю, ночей не сплю. Сохну я без любви.
― Ну, у вас теперь Настасья Филипповна есть.
― Теперь не только у меня. А как вам, кстати, мои блюда?
― Превосходно! Только я не понимаю, зачем вы жаркое цветами обложили.
― А-а... букеты. Так это я хотел, чтоб покрасивше было.
Старался как мог - но сами понимаете, не официант. Выпьем ещё? По рюмашке?
― Выпьем. А Настасья Филипповна скоро выйдет?
― Да никогда! Шлёпнул я её. Голубку нашу.
― А как это случилось?
― Проще некуда. Вернулись мы, в общем, с ваших свадьб бесконечных. Кофе попили. И водки.

/* Смертоубийство Настасьи Филипповны... */

― И начала она мне мозг сверлить.

― Кровопийца! Скотина! Ты меня не достоин! Становись передо мной на колени!
Я встал.
― Целуй мне руки, животное.
Я поцеловал.
― Будешь как собака у меня на цепи сидеть.
― Сколько угодно, - говорю. - Хоть говном корми, только не гони.
― А это мы ещё посмотрим. Ты у меня испытательный срок не выходил, скотина!

В конце концов, я дуло ей в рот вставил и на курок нажал. Чё-то накатило.

― Ужас.
― Ужас.
― Но ужас-то ужас, а мучить нас больше некому. По-людски заживём.
― Где она? Я хочу последний раз поцеловать её.
― В спальной. Иди, лобызайся. Я всё понимаю.

― Попрощался?
― Да. А где её ноги?
― А что, по твоему, мы ели?

/* Князь Мышкин немедленно выпил... */

― Мне нужно пройтись и всё обстоятельно обдумать.
― Иди, коли надо.
― А можно Гавриилу Ардалионовичу один кусочек завернуть?

/* И князь пошел... */

Красота спасёт мир.
Красота спасёт мир.
Красота спасёт мир.

/* Огненные письмена на небе... */

КРАСОТА СПАСЁТ МИР.

Конец.

Надо слесаря по компьютерам вызывать - наверное, сломался.

И ведь что интересно...

Меняется музыка, средства передвижения и гаджеты. Меняются средства поиска вдохновения и релаксации. Но люди - люди все те же. И некоторым трудно выдержать столкновение с реальностью, даже если у них есть кимберлитовая трубка, полная алмазов.

Чему как бы учит нас текст фильма

Можно как угодно осовременить роман Федора Михайловича. Можно заменить вальс на хаус. Но вот создать для него хеппи-энд - это по-настоящему трудно. Может быть, даже невозможно.

Смотрите хорошие фильмы - и будет вам счастье.
И помните: Надо много практиковаться.

Комментарии (18)


Добавлено на сайт: 26.12.2010