"Достучаться до небес" - цитаты

А теперь - цитаты

―Короче... "У вас разные яйца", - говорит ему доктор.
―Угу...
―Яйца. Деревянное и железное.
―Угу...
―Мужик непонимающе смотрит на доктора. А тот замялся, и не знает что сказать. Потом говорит мужику: "Дети есть?"
―Угу...
―Тот ему: "Да. Двое. Пиноккио три года, а Терминатору семь".

―А кто Пуноккио?

―Ну конечно. Всё как обычно. Тебе весь кайф, а я на побЕгушках.
―На побегУшках.

―А про сигареты доктор узнает, и у вас будут неприятности.
―Девушка! Сделайте мне минет. Или... чайку принесите.

―Аллах, пусть он ждёт, когда я ему башку застрелю.
―Совсем спятил.

―Зачем воспитываешь моё терпение?
―Испытывать терпение.

―И говорят не "застрелю башку", а "прострелю". А то "застрелю башку"...
―Зинаю.

―Может, надо было спросить у кого-нибудь? Ага. Сестра, нет ли соли и лимончика? А то текилку нечем закусить.

―Вы совсем с катушек съехали!
―Это что? Откуда взялся?
―Вы меня сбили, уроды! А... Нога!
―Что с ней, болеет?

―Закури. Так легче. Курить?! Нет, это опасно для здоровья.
―У меня же не рак лёгких.

―Стоишь на берегу, и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты, и жизнь лишь началась. И губы жжёт подруги поцелуй, пропитанный слезой.

―Уже постучались на небеса, накачались текилой... Буквально проводили себя в последний путь. А ты на море-то не побывал.
―Не успел. Не вышло.
―Не знал, что на небесах никуда без этого?

―Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно… О закате, который они видели… О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым как кровь. И почувствовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине.

―А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там, наверху, окрестят тебя лохом.
―Что ж теперь поделаешь?

―Всем заткнуться и руки вверх. Хенк, пошли. Это что за хрень?
―Ты что-то вякнул, сестричка?

―Доктор, операция уже прошла? Да, ты уже в раю. Я - Господь, а он - святой Пётр.
―Салям алейкум.
―Мне только гланды вырезали...

―Мы направляемся к морю. Ты там никогда не был. Вот мы и решили съездить. Кажется, я уже не хочу.
―Тебе в раю не о чем будет говорить.
―Да, знаю. Я хочу на море, но... Мне страшновато.
―Знаешь что? Бояться глупо.

―Примочим гада? Замочим.
―Замочим гада, а тачку возьмём.

―Что-нибудь скажете, или будем стоять? Хорошо, у вас три секунды. Или скажете мне, чего я хочу, или... эта пушка не игрушечная.
―А, вы хотите наши деньги?
―Браво. Стольник тебе, всё остальное в пакет.

―Алло. Меня зовут Мартин Брест. Как видите, я как раз граблю ваш вшивый банк. А то понимаете, выбрал себе клёвую одёжку, а расплатиться не в силах.
―Камера звук не записывает. Но слова я передам.

―Я считаю, руки уже можно опустить. Руки вверх! Ограбление.
―Что лыбишься, ублюдка? Гони деньги или умрёшь.
―Вы опоздали буквально на минуту.

―"Отражённые объекты ближе, чем кажутся".

―Думаешь, мы действительно будем сидеть на облаке и говорить о море? Да. Я твёрдо в это верю.

―Эй, ты куда идёшь? Я уволился!

―И ещё... Бутылочку... Куве дом Перегнон. Лучше две бутылки Куве дом Перегнон.

―Брось. Френки - мужик не злой. Ты серьёзно? Я слышал, он откусил яйца своему должнику. Причём оба за один укус. И проглотил их!

―Ах, вкуснота. Что это было? Яйца бычьи.

―Угадал первый. Это Кадиллак для моей мамы. Кадиллак для твоей мамы?
―Да. Кадиллак-Флитвуд. Какой Элвис подарил своей маме. Моя мама - страстная поклонница Элвиса. Помню, в детстве я вместе с ней смотрел ТВ. И видел, как он дарит. А мама даже прослезилась. С тех самых пор это стало моим самым заветным желанием, да. Но таких денег не было.

― Это твоё желание? Желание номер один? Согласен, это не так красиво как Кадиллак для мамы, но...
―Трахнуть сразу двух?
―Переспать с двумя.
―Это называется "трахаться".
―Это на твоём языке.
―Да на любом языке. Спать... спать - это закрыть глаза и баиньки. А ты хочешь трахнуть...

―Ну, как, вы их арестовали? Я что, Бэтмен?
―Вы администратор?
―Да.
―Крепитесь. Они хотят взорвать отель. 30 кг тротила. Мы побежали за сапёрами.

―Бывает, бывает. Эти ублюдки-воришки в отеле охлаждаются. Прохлаждаются.
―Тачка ваша? Держите ключи. И не оставляйте их больше за солнцезащитным козырьком.

―Френки, это всё сволочи легавые. Они свистнули лимон. У них такой коррекция. Коррупций. А сразу трудно сказать?
―Зинаю. Зинаю.

―Снайперы. Наверняка на крышах кучи снайперов. Если б они были, ты б уже там не стоял.
―Но я ж заложник. Они не стреляют в заложников.
―Бывали случаи.

―Знал бы, освоил бы другую профессию.
―А этой ты учился в институте?

―Корнелия Элизабет Хенкель, 10 тысяч. Какой адрес?
―Я же сказал, Хрюкен-байнштрассе.

―Просто чудо! Господи, у меня даже водительских прав нет. Так ведь и ты не Элвис.

―Это бардак или кабаре?
―Точно никто не знает.

―Я мало сделал за отпущенное мне время. Я столько ещё не сказал. Знаете... Это был самый офигенный трах во всей моей жизни.
―И самый последний.

―Я слышал о вас, из новостей. Слышал, в чём ваша беда. У вас есть планы?
―Да... Мы собирались на побережье.
―Моря не видели.
―Не видели, никогда? Так поспешите. У вас мало времени.

―На небе только и разговоров, что о море и о закате. Там говорят о том, как чертовски здорово наблюдать за огромным огненным шаром, как он тает в волнах, и еле видимый свет, словно от свечи, горит где–то в глубине.

―Бояться глупо.

―Предположим, ты говоришь правду... И деньги с почты. Так кто же эти небесные ангелы, Руди и Мартин?