"Служебный роман" - текст

А теперь - текст

/* Звучит музыка... А потом чудесная песня */

Моей душе покоя нет,
Весь день я жду кого-то.
Без сна встречаю я рассвет,
И все из-за кого-то.
Со мною нет кого-то,
Ах, где найти кого-то.
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то,
Чтобы найти кого-то,
Могу весь мир я обойти.

/* Закончилась песня. НАчались суровые будни... */

Как всем известно, труд облагораживает человека.
И поэтому люди с удовольствием ходят на работу.
Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает.

/* СТАТИСТИЧЕСКОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ */

Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем.

Людмила Прокофьевна Калугина, директор нашего статистического учреждения.
Она знает дело, которым руководит. Такое тоже бывает.
Людмила Прокофьевна приходит на службу раньше всех, а уходит позже всех, из чего понятно, что она, увы, не замужем.
Мы называем ее "наша мымра".
Конечно, за глаза.

― Здравствуйте.

Каждое утро по дороге на службу я избавляюсь от своих шалопаев.
― Вот тебе 40 копеек, купишь два пакета молока. И не забудь!
― Ладно!
― И позавтракать не забудь, слышишь!

― Так, теперь давай с тобой разберемся.
Ты когда перестанешь хулиганить, а? Почему все на тебя жалуются?
― А я себя хорошо веду!
― Почему на других детей не жалуются, объясни мне, пожалуйста? Зачем ты ел пластилин?
― А я его с сахаром ел!
― Но ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что пластилин не едят.
И зачем вы Машу заперли в шкаф?
― Понимаешь, я запер, а ключ потерялся!
― Шагай! И не смей мазать стул воспитательницы клеем, слышишь?
― Ладно, ладно!
― Обормот...

Зовут меня Анатолием Ефремовичем, фамилия моя Новосельцев.
Я живу только на зарплату, то есть от получки до получки.
Одним словом, выкручиваюсь...
Одним словом, верчусь.

/* Как всегда, все с утра спешат на работу. Опаздывают... */

А это Ольга Петровна Рыжова...
Оля.
Оля - мой самый верный друг.
Мы подружились давно, еще в институте.
Больше всего я люблю в ней то, что она оптимистка - что бы ни стряслось!
А земной шар, как известно, вертят именно оптимисты.

В нашем городе чересчур много жителей, чересчур много приезжих, чересчур много машин.
/* То ли еще будет! */
Все куда-то спешат, все куда-то опаздывают.
Всюду толкотня, давка, очереди.
Но все равно, я люблю этот город.
Это мой город.
Это очень хороший город!

/* Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши */

Это Верочка.
Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши. Оклад у нее секретарский, а таулеты сплошь заграничные. Как ей это удается - загадка.

А это Шура. Симпатичная, но, к сожалению, активная.
Когда-то ее выдвинули на общественную работу, и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.

Освеженные обязательной утренней зарядкой в общественном транспорте,
мы наконец-то прибываем на службу.

― Ах...
― Привет!
― Здравствуй!
― Слушай, Вовка опять ботинки порвал. Где бы добыть 20 рублей до получки?
― Не знаю. Погоди, я только сейчас лекарство возьму.

― Дайте мне от головы.

― Товарищи, не уезжайте! Люди, по 50 копеек!
― Сегодня на что?
― У Маши Селезневой прибавление семейства.
― Да.
― Вот сюда распишитесь, 50 копеек.
― Но я тут ни при чем.
― А кто у нее родился?
― Не знаю, не высняла еще, мальчик или девочка.

― Спасибо большое...
Спасибо, расписывайтесь.
Люди, не уезжайте, кто не сдавал!

― Давайте.
― И за меня там тоже, черкни.
― На Селезневу, на Машу, кто не сдавал, не уезжайте!..

― О господи, какой отвратительный голос...
Слушай, ну где же все-таки добыть 20 рублей, а? Вот если б меня назначили начальником отдела!..

― Я бы тебя назначила. А что? Ты прекрасный работник, у тебя большой опыт.
Пойди к нашей мымре и поговори с ней. Скажи ей!
Господи, кого же назначать, как не тебя?
― Это немыслимо.

― Идем?
― Пойдем.

― Шура, а кто родился? Не знаешь, а?
― Не знаю, не выясняла. Мальчик, наверное.
― Ну что же ты...

/* Оля вдохновляет Новосельцева на подвиг. А он не вдохновляется */

― Сходи. Пойди к нашей мымре и поговори с ней. Скажи ей, что у тебя двое детей.
― Да что ты, дети! Она в принципе не знает, что на свете бывают дети.
Она уверена, что они появляются на свет взрослыми,
согласно штатному расписанию, с должностью и окладом.

― Здравствуйте!
― Здрасти...

― Да, но лишние 50 рублей ведь на улице не валяются.
― Еще как не валяются.
― Ну. Здрасти...
― Да дело даже не в деньгах.
Здравствуйте.
Мне вообще надоело сидеть за этим столом. Я чувствую себя переростком!
Здравствуйте.
Я способен на большее!
― А что ты мне об этом говоришь? Ты пойди ей это и скажи.

― Нет, ей я об этом говорить не буду, не хочу унижаться, я гордый.

/* Время пришло!.. */

Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково.
Это уже обычай. Традиция.
Я бы сказал - ритуал.
/* Красятся всем заведением, ага... */

/* Ох и козырное у него место! */

Петр Иванович Бубликов, начальник отдела Общественного Питания.
Может быть, поэтому он такой... упитанный.

А это Юрий Григорьевич Самохвалов.
Очень хороший человек, я его давно знаю, еще с института.
Именно с его появления в нашем учреждении и началась вся эта заваруха.

Она началась в обычное, ничем не примечательное утро, когда наши статистические красавицы закончили наводить марафет и погрузились в сладостный, волшебный, поэтический мир сводок, цифр, отчетов, планов и смет.

/* Верочка разбирается с мужем. Хотя и бывшим. Живут-то вместе... */

― Ты уходил последним. Ты не забыл закрыть дверь на нижний замок?
― Я не должен больше давать тебе отчет.
― Если ты помнишь, мы вчера разошлись.
― Да, я помню.
― Ты держался очень грубо.

/* Юрий Григорьевич красавцем, как обычно */

― Простите, пожалуйста, Людмила Прокофьевна у себя?
― Да, обождите.
Между прочим, ты сегодня жарил яичницу на моей сковородке и забыл ее помыть после себя.

― Что за дрянь вы курите? Между прочим, меня зовут Юрий Григорьевич.
/* И прямо с барского плеча - блок Мальборо... */
― Перезвоню!

― Извините, пожалуйста, а я думала, что вы посетитель.
― Ха-ха-ха! Так у себя?
― Да. Пожалуйста, Юрий Григорьевич.

― Доброе утро, Людмила Прокофьевна. Вот я и прибыл!

― Угадай, что я сейчас курю? "Мальборо". Новый зам с барского плеча целый блок кинул.
Заводит дружбу с секретаршей. Сейчас он у старухи сидит.
― А мне теперь безразлично, кто заводит с тобой дружбу.
― Извини, я позвонила чисто автоматически. /* плачет... */ Больше этого не повторится.

― Разрешите вам вручить сувернир из Швейцарии.
Вот в этой ручке восемь цветов. Она весьма удобна для резолюций:
черный цвет - "отказать", красный - в бухгалтерию, "оплатить", зеленый – цвет надежды,
синий - "товарищу такому-то, рассмотреть". Пожалуйста.

― Спасибо. Очень остроумно. Присаживайтесь. Вера, вызовите Новосельцева ко мне.
― А какой это Новосельцев?
― А никакой. Вялый и безынициативный работник.
К сожалению, таких у нас много. Значит, Юрий Григорьевич...
― Да.

/* Новосельцев, на выход! */

― Анатолий Ефремович, зайдите, пожалуйста, к Калугиной.
― Угу, бегу.

― Сама меня вызывает!
― Ну?
― Угу.
― Слушай, не упускай момента, бери быка за рога. Ты должен выйти от нее начальником отдела.
― О чем ты говоришь? Я для нее ноль, пустое место. Впрочем, как и все остальные.

― Итак, ознакомитесь с отделом химической промышленности...
― Да! В Швейцарии я как раз...
― это у нас образцовый отдел.
― ...занимался статистикой по химической промышленности. Там весьма любопытный...
― ...Затем проследите за установкой компьютеров в строительном отделе...
― Да, так вот, в Швейцарии компьютеры...
― Очень хорошо, что в Швейцарии компьютеры. Но с чем у нас скверно, так это с отделом легкой промышленности.
― Так.
― К сожалению. Начальника у нас там пока нет, Петрунин ушел в министерство...

― Новосельцев ждет.
― подходящей кандидатуры подобрать пока не могу.

― Пусть войдет.
― Входите. Входите, не бойтесь.

― Кроме того, я прошу вас обратить особое внимание...
― Здравствуйте, Людмила Прокофьевна, вы меня вызывали?
― Садитесь, товарищ Новосельцев.

/* Обнялись и расцеловались... */

― Толя... Толя! Толька, черт!
― Юрка! Какими судьбами?
― Откуда ты?
― Как, я здесь работаю...

― В чем дело, товарищи?

― Вот здесь вот?
― После... институ... института...
/* Чмок! Чмок! Чмок! */
― А ты-то как тут оказался?
― Ой, очки, усы, лысый!..
― Ну не совсем еще лысый!

― Товарищ Новосельцев...
― Это мой старый приятель!
― Да.
― Да, я понимаю...

― Товарищ Новосельцев...
― Одну секундочку...
― Подожди... У меня... тут...
― А-а-а...

― Товарищ Новосельцев, это ваш отчет?
― Да.
― Делом надо заниматься серьезно, или не заниматься им вообще. Статистика – это наука, она не терпит приблизительности.
― Понимаю.
― Как вы можете пользоваться непроверенными данными? В чем дело?
― Почему, я проверял...
― А вы обратили внимание, что у нас регулярно возникают перебои с теми или иными товарами?
― Конечно, я же хожу по магазинам.
― Да, товарищи, в Швейцарии магазины!... А, простите.
― Это происходит оттого, что те или иные товары не запланированы такими ротозеями, как вы. Извольте переделать. /* Так вот это отчего было! */

― Так, Юрий Григорьевич, вернемся к нашим делам.
― Да, да. Да.
― Значит, я вас, как своего заместителя, прошу обратить особое внимание на дисциплину. Дисциплина, к сожалению, у нас хромает... Вам что-нибудь еще?
― Да...
― Что?
― Я тут... Я тут... Вопрос.
― Какой?
― Нет, нет вопросов.
― Нет, да? Вы свободны.

― Э... Опаздывают на работу...
― Простите. Толенька, пожалуйста, подожди меня в предбаннике. Я скоро.
― ...в служебное время бегают по магазинам. А недавно был совсем вопиющий случай.
Возмутительный, с моей точки зрения. В дамском, простите меня, туалете...
― Что?
― ...вывесили объявление: "Продаю колготки. Звоните по такому-то телефону."
― Безобразие просто.

― Ты знаешь, кого нашей мымре назначили заместителем?
― Нет. Кого?
― Ну подумай.
― Не знаю.
― Ну подумай, подумай, ну!
― Ну не знаю, ну кого?
― Юрку!
― Какого Юрку?
― Ну ладно - какого! Как будто между вами ничего не было!
― Самохвалова?
― Самохвалова.
― Ну надо же! А как он сейчас выглядит?
― Ну, выглядит!.. Как огурчик!
― Ой...

― Юра!
― Оля!
― Господи, какой же ты красивый!
― О!
― Ну это на моем фоне.
― Оля, ты ничуть не изменилась.
― Ну да!
― Как я рад тебя видеть!
― И я!

― Ребят, где бы нам поговорить? Я не могу в свой кабинет вас пригласить. Калугина приказала его отремонтировать к приходу своего нового заместителя. Как всегда, знаете – новый начальник начинается с ремонта своего собственного кабинета.

― Как живешь, Оля?
― Я живу хорошо. У меня отдельная квартира. Правда, за городом, но зато недалеко от станции.

― Ребята, пойдемте там покурим?
― Пойдем.
― А сыну моему, Витьке, уже 14 лет.
― О!
― Да. Он спортсмен. Имеет первый юношеский разряд. По этим, как их... По прыжкам в длину.
― Ну что ты куришь? Ну! "Мальборо"!
― Спасибо.

― А у мужа моего тоже все в порядке, ему язву оперировал сам Покровский. Операция прошла очень удачно. А потом ему дали путевку, бесплатную, в Ессентуки. Он сейчас там отдыхает. А вообще, я живу, так сказать, не отстаю. Ну что ты, что ты! Хожу в походы, в кино.

― С непривычки.
― Дым отечества нам сладок и приятен...
― И дома у нас собирается компания. Ну а ты как?
― Да я нормально. Последние два года работал в Женеве.
― О-о...
― Швейцарский сувенир!
― Спасибо. ...О, Витька обрадуется.

/* Ну и как там в Женеве? */

― Ну и как там у них в Женеве?
― Сложно.
― Слушай, Юра... Может быть, мне, в связи со Щвейцарией, ограбить тебя на 20 рублей?
― Ну конечно, о чем ты говоришь!
― Ты меня прости, это, правда, изменяет моим принципам, я не беру у вышестоящих...
― Но я еще не вступил в должность!
― Да, еще можно пока. Это свободно? Я тебе в получку сразу отдам. Спасибо.

― Слушай, Юра, как хорошо, что тебя назначили начальником. Помоги Толе!
― А что?
― Ну, ты понимаешь...
― Оля, перестань. Перестань, слышишь? Сейчас же перестань!
― Просто вопиющая несправедливость. У нас тут освободилось место начальника отдела. Толя – самая лучшая кандидатура.
― Оля, уймись, я тебя прошу.
― Он умен, он все знает. Потом, у него на шее двое детей.
― А что, дети большие уже? А кто у тебя жена?
― Да нет у него никакой жены. Эта особа его бросила и оставила ему двоих детей.

― Нет, детей я сам у нее отобрал... Не дал... Дело не в этом. Алё!
Здравствуйте, это Новосельцев. Плюётся?!
Ну всыпьте там ему как следует...
Я задержусь, да...
Ботинки там пойду покупать...
И сразу, да... Заберу. Спасибо большое.
Плюется, обормот!

― А что? Мне эта идея с назначением Толи определенно нравится.
― Юра, перестань, Юра... Оля...
― Возьми и назначь! Раз ты такой большой начальник!
― Вот сейчас пойду и назначу!
― Ребята, ну что вы!
― Ну перестань!
― Да и вообще я с отчетом что-то напортачил! Уверяю вас, это не...
― Ну Толя...
― Да что ты! Я за столько лет вообще мог измениться к худшему!
― Ну уж не так ты плох, чтобы не смог руководить отделом.
― Это верно.
― Ждите меня.
― Юра, Юра... Сейчас не время, уверяю тебя... Юра, сейчас это не время!
― Ну успокойся, Толя...
― Оля, ну скажи ты этому идиоту, ну!

― А ты знаешь... Он совсем не изменился.
― Да. Но если он так будет продолжать, то он здесь долго не удержится.
― Толь, а ты скажи мне по-честному. Я еще как - ничего?
― Оль! Что ты! Ты в полном порядке.

― Людмила Прокофьевна!
― Угу.
― А у меня возникла идея. А что, если нам назначить начальником отдела легкой промышленности Новосельцева? А? Ну, то, что он там составил плохой отчет, это еще не показатель. Просто засиделся человек на мелкой работе. Я давно его знаю, он очень способный.
― Я понимаю ваше желание продвинуть по служебной лестнице старого товарища, но хотелось бы, чтоб вы оценивали людей исключительно по их деловым качествам.
― Извините.
― Всего хорошего.

― Пока не вышло. Но такие вещи сразу не делаются. Ребята, немножко терпения, и все будет в ажуре.
― Я всегда в тебя верила, Юра.
― Безнадёга всё это...
― Ну! Не бойтесь, товарищ заместитель, я при посторонних фамильярничать не стану.
― Ой, ой... Вы всегда были очень тактичны, Ольга Петровна.
― Ну ладно, ну вы поговорите тут, а я пойду в магазин схожу, а то вдруг он на обед закроется.

/* Разговор по душам... */

― У нас перерыв очень неудачный. С часу до двух, так же, как в продуктовых магазинах.
― Что с нами делает время? Ты помнишь, какая она была?
― Да... Ну я думаю, мы с тобой ведь тоже не помолодели, правда?
― Да...
― Правда, у женщин это заметнее.
― Слушай, я... Я действительно хотел бы, чтобы на этой должности был мой друг, которому я смогу довериться в трудную минуту.
― Понятно, каждая новая метла расставляет везде своих людей?
― Надеюсь, ты мой человек?
― Конечно. Правда, до этой минуты я был ничей.
― Спустимся вниз, я тебе кое-что покажу.

― Вера, вызовите мне машину.

― Спасибо большое. Большое спасибо.

― Первый этаж, пожалуйста.
― Минуточку! Вы наш новый зам?
― Да.
― Так, прекрасно. У Маши Селезневой прибавление семейства. С вас 50 копеек и распишитесь, пожалуйста.
― Ха-ха-ха! Какая прелесть!
― Как хорошо, когда человек так реагирует!
― Пожалуйста.
― Ой, возьмите сдачу.
― Нет, нет, на Машу Селезневу мне ничего не жаль.
― А вы платили?
― Я платил.
― Платили?
― Платил!

― Вы купили новые сапоги, Вера?
― Да вот еще не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравятся?
― Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после нее.
― Значит, хорошие сапоги, надо брать.

― Видишь ли, Толя, Калугина о тебе невыского мнения, считает тебя посредственностью.
― Ну, думаю, она права. Осторожно...
― Я понимаю, ирония - маска для беззащитных. Но все-таки надо найти к Калугиной подход. В чем ее слабое место?
― У нее нет слабых мест.
― Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина...
― Она не женщина, она директор!

/* Круть какая! Настоящая "Волга"! */

― Ха-ха... Sit down, please!
― Это что, твоя машина?!
― Садись, садись! Мальчишка!
― Ничего себе! "Волга", да?
― В некотором роде. Садись, садись.
― Это, ты знаешь, это малогабаритная квартира!
― Ха-ха-ха-ха. А...
― А это что такое?
― А, "Филипс". Стереофонический магнитофон.
― Да?.. Вмонтированный, да?
― Два динамика, слева и справа.

― Юрий Григорьевич, я в министерство, вернусь, видимо, не скоро. Товарищ Новосельцев, займитесь, наконец, отчетом.
― Людмила, Прокофьевна, не забудьте - вечером я вас жду.
― Да, буду.

― Ох, Юра, если б ты знал, как я ее боюсь. Как волка!
― Слушай. Сегодня отмечаю свое вступление в должность. Давай и ты приходи. И, пользуясь домашней обстановкой, постарайся наладить с Людмилой Прокофьевной контакт. Поухаживай за ней немножко. Потому что если я предложу твою кандидатуру еще раз, она на меня просто... ха-ха-ха-ха... зарычит!
― Как же за ней ухаживать, если она рычит?
― Нет, это отличная мысль. Отнесись к ней как... к Женщине.
― Нет, Юра, как к женщине я не могу к ней отнестись. Как мужчина, не могу. Нет, я... могу как мужчина...
― Ну я же не предлагаю тебе ухаживать за ней всерьез, с далеко идущими намерениями.
Так, знаешь, слегка... Приударь.
― Нет! Никакая должность на свете не заставить меня за ней ударять. Давай так договоримся: я ударять не буду, а... лучше пригласи-ка ты Олю, а? А то меня ты пригласил, а ее нет. Она обидится.
― А зачем Олю?..
― Как зачем?!
― А впрочем, конечно. Значит, часам к восьми приходите.

/* Party у Самохвалова. Бубликов зажигает... */

― Товарищи, пожалуйста, угощайтесь... Угощайтесь. Вот помидоры, пожалуйста. Берите.

― Это же вкусно. Ты ничего не ешь...

― Очень у вас мило, уютно. И жена ваша мне очень понравилась.
― Ха-ха... Тут наши вкусы совпадают.
― Я надеюсь, они совпадут и в работе тоже.
― Убеждён.
― А это что за штука такая?
― А... Это "Мобиль".
– "Мобиль"?
― Это очень модно в Европе. Знаете оформляют интерьеры подобными вот...
― Смотри пожалуйста.
― Вот, видите? Такая иллюзия движения. Это еще американец Колдер подал идею "Мобиля".
Знаете, наш XX век, такой ритм, суматоха... Приходишь с работы - успокаивает нервы.

― Забавно. Возвращайтесь к гостям, Юрий Григорьевич, им без вас скучно.
― Ну что вы, Людмила Прокофьевна, как же оставлю вас одну?
― Ничего, я тут посижу вот... Полистаю журналы. Я устаю от шума. Вообще люблю посидеть одна. Не заботьтесь обо мне. Я тихо посижу.
― Вот журналы. Отдыхайте.
― Спасибо. Спасибо.

― Толя, на минуточку. Ну на минуточку.
― Ага. Сейчас иду.
― Толя!
― Иду!
― Обжора!
― Вкусно!
― Слушай, удобная ситуация. Людмила Прокофьевна там одна. Отдыхает.
― Пусть отдыхает, я не буду ей мешать.
― Толя, не валяй ты дурака, что ты!
― Юра, я не могу!
― Пойди и угости ее коктейлем.
― Ты хозяин, ты и угощай!
― Держи! Держи! Держи!
― Я не могу, ну! Ну с какой стати, правда?..

― Слушай, я понимаю, она пугало, ее можно выставлять на огороде. Но ты смотри не на нее. А в сторону.
― Ну нет...
― Толя, я кому сказал!
― Ну пожалей меня... Я боюсь ее! Уверяю тебя, не надо...
― Толя, лови момент!
― Правда, я боюсь...
― Толя! Пошел, пошел.

/* Ну как настроение? */

― Ну как настроение, Оленька?
― Ты шикарно живешь, Юрка.
― Попробуй вон тот салат.
― Этот? А я его уже пробовала. Я такой салат делаю лучше, чем твоя жена.
― Ха-ха-ха...
― Туда надо добавлять тертое яблочко.
― Ха-ха-ха. Характер у тебя не изменился.
― А ты что, ты разве помнишь, какой у меня был характер?
― Я помню всё.
― Я тоже.

/* На штурм! */

― Толя! Толя, Толя!
― Подожди ты!
― Это что такое? Я кому сказал? Иди сейчас же! Черт... Толя!
― Ну что?..
― Ну! Ну! Пошел!
― Ой, Господи, за что мне это?

― Разрешите войти, Людмила Прокофьевна?
― Входите, товарищ Новосельцев.
― Спасибо большое.
― Садитесь, пожалуйста.
― Спасибо...
― Не сюда.
― Да, да...
― У вас ко мне какое-нибудь дело?
― Нет... Да.

― Я слушаю.
― Выпейте коктейль.
― Я не пью, товарищ Новосельцев.
― Правильно. Я тоже не пью.
― Тогда зачем вы это принесли?
― Ч-ч-чтобы выпить. Но это моя ошибка.
― И не единственная.

/* Начал разминаться... */

― Людмила Прокофьевна, я хочу вам сказать, вы оказались удивительно прозорливы...
― Что такое?
― Вы просто вдаль смотрите. Я сейчас работаю над своим отчетом, и, вы знаете, он прямо на глазах... становится лучше, лучше, лучше...
― Рада за вас, товарищ Новосельцев.
― ...лучше и лучше...

/* Да-да, коктейль очень поспособствует общению... */

― Людмила Прокофьевна, вы любите собирать грибы?
― Что?
― Г-риб-бы собирать... П-п-под-б-березовики, п-подосиновики, п-под-опята...
― Нет, я к этому равнодушна.
― Это... Я вам искренне сочувствую, это удивительно - собирать грибы, знаете...
Это... Возьмем, к примеру, опят, они растут на пнях.
Если придешь в лес, и тебе повезет с пнем, ...то можно набрать целую гору пней... ой... о-о-опят. Белые, п-п-подосиновики, они... п-п-под... осинами, п-под... б-березами... ...под... ем.. ель... еля.. ми.

/* Она прямо-таки заинтересовалась даже. Где же товарищи, мол, достают такие чудесные грибы? */

― Вот в засушливое лето они любят где... влаги... Где... п-п-пить... Они... в низинке... Найдешь низинку и туда... туда... забираешься, забираешься...

― По грибам вы большой специалист, товарищ Новосельцев.
― По грибам да.

― Меня зовут Анатолий Ефремович.
― Я это запомню. У вас ко мне всё?
― Нет... Всё.
― Вы свободны, товарищ Новосельцев.
― Спасибо...

/* Нужно, Толя, нужно... */

― Ну как? Почему ты не угостил ее коктейлем?
― Она непьющая...
― А что вы делали? О чем разговаривали?
― О чем, о чем... О грибах.
― О грибах?! А почему о грибах?
― Ну о чем с ней разговаривать, Юра? Не о змеях же, правда? Я пытался за ней ухаживать...
― Помоги мне.
― ...но я не умею. Я последний раз ухаживал за своей женой, это было лет 12 назад, и я, видимо, разучился.
― А Людмила Прокофьевна поняла, что ты за ней ухаживаешь?
― Думаю, что нет.

― Юра, ты в Швейцарии стриптиз видел?
― Ни разу!
― А по-честному?
― Зачем мне это нужно?
― Я бы обязательно пошла.

― Товарищи, сыр швейцарский, маслины греческие. Прошу, прошу!

― Хочешь всю жизнь корпеть старшим статистиком?
― Не хочу. Но... нельзя что-нибудь придумать другое вместо ухаживания?
Я когда ее вижу, у меня прям ноги подкашиваются.
― А ты не стой. Ты сядь. Ха-ха-ха...
― Нет, серьезно, я не знаю, о чем с ней разговаривать.
― О чем-нибудь таком... интеллектуальном. Она тетка умная.
― Интеллектуальном? Интеллектуальном, это можно... Только вряд ли поймет.
Ладно, сейчас пойду... подкреплюсь. И начну метать бисер.

/* Бедный, бедный, бедный он человек... Он ведь даже не виноват. Не давал особого повода... */

― Юрий Григорьевич, а вы почему не приглашаете меня танцевать?
― Я приглашаю вас, Ольга Петровна.
― После того, как я сама напросилась?.. Юр, а ты помнишь, как мы с тобой сбежали с лекций по финансам и праву и пошли в кафе-мороженое? Ты еще все так шикарно заказал, а потом у тебя денег не хватило.
― Конечно, помню. Слушай, у меня к тебе вопрос. Этот... Бубликов, он что, из отдела общественного питания, да?
― Да, начальник отдела.
― А что он за человек?
― Карьерист.
― А...
― Юр, а твоя жена не будет тебя ревновать?
― К кому?
― Ко мне.
― Конечно, будет!
― А ты помнишь, как мы с тобой ездили целоваться в Кунцево? А теперь на месте этого леса - город.
― Помню, конечно, помню. Слушай, а этот... Баровских, из местной промышленности, он что за человек?
― Мировой мужик. Ты знаешь, Юр... Я вот сейчас так танцую с тобой, и мне кажется, что этих восемнадцати лет как не бывало.

― Ну, я пошел.
― Побольше интеллекта, Толя!
― Н-да...

/* Сначала по законам тактики проведём артиллерийскую подготовку... */

― Это опять я!
― Мы ведь с вами уже попрощались, товарищ Новосельцев.
― Это правильно, да... Ну давайте опять поздороваемся, что ли?..

― Здравствуйте, Людмила Прокофьевна.
― Добрый вечер...
― Да, добрый... Я присяду, можно?
― Пожалуйста.
― Вот спасибо! Вот благодарю вас! Большое вам спасибо.
Вам не скучно, Людмила Прокофьевна?
― Нет. Я привыкла находиться одна, поэтому мне не бывает скучно.
― А-га-а-га-а-га. Значит, мне идти, да?
― Можете остаться, вы мне не мешаете.
― Вот спасибо. Сигаретку? Спичку? Коробок?
― Спасибо.
― А я с вашего позволения. Коньяк? Виски? Джин? Тоник? Водка?
― Мы ведь с вами уже договорились, что я не пью.
― А, да, да... "Что-то с памятью моей стало"...

/* нервный смех... */

― Чего печатают?
― Пока всё в порядке.
― Сидим как глухонемые, как будто нам и поговорить не о чем.
Давайте побеседуем о чем-нибудь.
Об отчете мы поговорили...
Грибы вас мало интересуют, я так понимаю, да?
― Правильно понимаете.
― Ягоды... не интересуют?
― Только в виде варенья.
― А стихи? В виде поэзии. Как вы к ним относитесь?
― Уважительно.
― Правда? Ну вот и прекрасно! Давайте с вами побеседуем о стихах.
Вы знаете, в молодости я писал сам стихи. А вы не писали?
― Нет. У меня к этому не было способностей.
― А у меня тоже не было. Я вам сейчас почитаю, и вы в этом убедитесь.
― А может быть, не стоит рисковать?
― Почему, давайте рискнем. Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.

― Вам это удалось... уже.
― Усилить хочется. Из раннего что-нибудь...

* Любить иных - тяжелый крест,
* А ты прекрасна без извилин,
* И прелести твоей секрет
* Разгадке жизни равносилен...
* Весною...

― Ой... В ранней молодости вы были значительно талантливее, чем сейчас.
Только я никак не предполагала, что вы творили под превдонимом Пастернак.
― Скажите, пожалуйста... Никогда бы не подумал, что вы разбираетесь в поэзии.
― Стихи хорошие, но прочли вы их скверно.
― Вам видней.
― Еще бы.
― Правда, друзья утверждают, что я хорошо читаю.
― Они вам льстят. Вы читаете отвратительно.
― А музыка вас не увлекает, Людмила Прокофьевна? В каком-нибудь, любом виде?
― Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
― Ага! Петь хочется!
― Какое несчастье...

― Почему? Друзья утверждают, что у меня красивый... баритональный... дискант!
― Подождите... Меня осенила догадка. Вы пьяны?
― Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Ха-ха-ха-ха. Вот... А сейчас я тихий.
― Мне повезло.

― Да, так что вам спеть, Людмила Прокофьевна?
― Может быть, все-таки не стоит?
― Значит, вы заранее уверены, что и петь я не умею, да?
― Я очень устала от вас, Новосельцев.
― А я вас сейчас спою, и вашу усталость как рукой снимет.

* Тихо вокруг,
* Только не спит барсук.
* Уши свои он повесил на сук,
* И тихо танцет вокруг.

― Вы в своем уме?
― Значит, как я пою, вам тоже не нравится, да?
― Нет, увы.
― Вам ничего не нравится! Вам трудно угодить!

/* Пошел вразнос... */

А я все-таки попробую, вы знаете. Я вам... спляшу!
Современный танец вас вряд ли увлечет, а я, вы знаете, попробую вам...
что-нибудь из классики, русское народное. "Цыганочка", хорошо?
А вы мне подпевайте, Людмила Прокофьевна!

― Прекратите кривляться, товарищ Новосельцев!
― Хотя нет, мне вы подпевать вряд ли станете. А я сам себе подпою!
― Пустите!

― Асса! Ля-ля-ля ля-ля-ля-ля! /* Серьезно и не по-детски танцует! */

/* Он танцует так громко, что даже гости напряглись ;) */

― Юрий Григорьевич!
― Давай, Толя, давай!...
― Юрий Григорьевич, ну заберите этого хулигана!
― Что происходит? Толя!

/* Ой-ей-ей! */

― Вам не нравится, как я читаю стихи, как я танцую и как я пою, потому что вы сухарь!
Вот вы кто! Вы черствая!
Подожди, Юра. Тебя вообще тут не спрашивают!
В вас нет ничего человеческого!

― Пусть товарищ говорит.
― В вас нет сердца, потому что у вас одни цифры и отчеты...
― Дайте товарищу высказаться.
― Оля, подожди, слезь с меня, я еще не все сказал, пусти меня!.. Вы можете меня выгнать после всего этого. Но я очень рад, что все это я высказал вам в лицо.

― Извините его, Людмила Прокофьевна!
― Отойди, я тебя про... Встань в сторонку!
― Успокойся.
― Какая муха тебя укусила?
― Юрий Григорьевич, благодарю вас за прекрасный вечер.
― Что вы, что вы, Людмила Прокофьевна!
― Очень рада была познакомиться. Благодарю вас.

― До свидания, Карлен Семенович.
― Всего хорошего.
― Всего вам доброго.
― До свидания, товарищи.
― До свидания!

― Товарищ Рыжова, до свидания.
― До свидания, Людмила Прокофьевна!
― До свидания, товарищ Новосельцев. Анатолий Ефремович.
― Повернись!
― Всего хорошего. Вас проводить, Людмила Прокофьевна?
― Я думаю, не стоит затрудняться.
― Я вас провожу, Людмила Прокофьевна?
― Нет, я сам, я сам, я сам.

― Ради бога, простите, Людмила Прокофьевна. Не обращайте внимания.
― Что вы, что вы.
― Он же, в сущности, знаете, неплохой парень.
― Все было очень мило.
― ...неплохой парень.
― Я получила большое удовольствие.
― Это я виноват. Не уследил. Ради бога, простите. Я вас провожу.
― С кем не бывает.
― Ну вы звоните.
― Давай, давай, давай.

― Вы не обижайтесь. Мне это и в голову не могло прийти. И не обращайте внимания. Он нес такую околесицу.
― Нет, отчего же? Всегда интересно узнать, что думают о тебе подчиненные.

― Спасибо. Домой.
― До завтра!

/* Песня... */

Нас в набитых трамваях болтает,
Нас мотает одна маета,
Нас метро то и дело глотает,
Выпуская из дымного рта.
В шумных улицах, в белом порханьи,
Люди, ходим мы рядом с людьми.
Перемешаны наши дыханья,
Перепутаны наши следы.
Перепутаны наши следы.

Из карманов мы курево тянем,
Популярные песни мычим,
Задевая друг друга локтями,
Извиняемся или молчим.
По Садовым, Лебяжьим и Трубным,
Каждый вроде отдельным путем,
Мы, не узнанные друг другом,
Задевая друг друга, идем.
Задевая друг друга, идем.

/* ЛИЧНОЕ ДЕЛО Новосельцева Анатолия Ефремовича... */

― Привет дебоширу.
― Привет...
― Ты можешь мне объяснить, какая вчера...
Здравствуйте. ...Какая тебя муха укусила?
― Слушай, не мучь меня, я и так всю ночь не спал.
― А-а...
― Доброе утро.
― Здрасьте.
― Здрасьте.
― Ладно, не переживай. Пойди к ней и извинись.
― Что ты, я не знаю, как ей на глаза теперь показаться.
― А-ха-ха-ха. Любишь кататься, люби и саночки возить.
― Здравствуйте.
― Здрасьте. Слушай, как фамилия девушки?
― Не помню. Ладно, я схожу. Может, повезёт, и она меня не примет сегодня.
― Ха-ха.

― Доброе утро, товарищи!
― Юра!
― А! Доброе утро, Оленька. Мне очень приятно, что ты вчера у меня была.
― Мне тоже. А я здесь стою, тебя жду.
― А...
― Хочу тебя поблагодарить...
― Доброе утро, здравствуйте...
― ...за вчерашний вечер.
― Да, вечер удался, действительно, ничего не скажешь. /* Дружное и совместное ха-ха... */
― А какие у тебя планы на сегодня?
― Отдохнуть от вчерашнего.
― А...

― Доброе утро, Верочка.
― Доброе утро, Юрий Григорьевич.
― У себя?
― Как всегда.
― А. Сувенир из Швейцарии.
― Я взяток не беру.
― Ха-ха-ха...
― О, спасибо, оперативно!
― Фирма!

― Ну, какие у тебя планы на вечер? Какая компания? А мужчины там будут?
Ну ты давай, знакомь меня, я теперь женщина одинокая...

― Вера, зайдите ко мне. Захватите почту.
― О. О... Вот она! Посидите.

― Вера, вы всё про всех знаете.
― Такая профессия. Угу...
― Что вы знаете о Новосельцеве?
― Недотёпа. Холостяк с двумя детьми.

― Давно ждешь? Ну ладно, я потом.

― Вы Лизу Леонтьеву помните из строительного отдела?
Такая... Светленькая такая... Смазливенькая такая... С косой.
Она сейчас у нас не работает.
― Нет, честно говоря, не помню.
― Ну естественно...
Ну вот, она была его женой, родила ему двух детей, а потом... закрутила.
― У...
― Угу.
― Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать!
― Ха-ха... Мать! Мать у них был Новосельцев.
Тихий, мягкий, безобидный человек. Слова грубого не скажет.
― Да... Безобидный...

/* Ну всё, Новосельцев! Ваше дело труба */

― Ну всё, Новосельцев! Ваше дело труба.
Моя старуха вами сильно интересуется. Личное дело изучает.
― Меня увольняют с работы.
― За что?
― За хулиганство.
― Ой...
― Верочка, узнайте, может, она меня сейчас не примет, а?
― Угу. Посидите.

― Тут Новосельцев пришел...
― Я его не вызывала.
― Хорошо, я скажу, что вы заняты.
― Нет! Это не совсем удобно. Скажите, пусть... Пусть войдет.
― Угу.

― Надо идти!
― Надо?.. А как она?
― Ох...
― Да?.. Ну, все равно уже.
― Ну, ни пуха, ни пера!
― К черту.

/* Хорошее начало хорошей беседы... */

― Здравствуйте, Проко... Прокопья Людмиловна...
Я приш... пришел... Меня в... Не знаю... Вче... ммм... Вот. Меня вчера муха укусила.
― Да, я это заметила.
― Или я с цепи сорвался...
― Это уже ближе к истине.
― Значит, я... с цепи.
― Да. Садитесь, товарищ Новосельцев.
― Н-не... Не надо.
― Анатолий Ефремович.
― Лучше умереть стоя.
― Садитесь, не робейте.
― Спасибо...
― Сделайте одолжение, располагайтесь!
― С-с-спасибо...

/* Почему вы все время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить! */

― Вчера вы... Сидеть! ... позволили себе утверждать, что во мне нет ничего человеческого.
― Что вы, мало ли, что я вчера болтал. На меня не надо обращать внимание...
― Нет, надо. Почему же не надо? Тем более, что вы являетесь выразителем мнения определенных слоев нашего коллектива.
― Неужели?
― Вчера вы меня публично оклеветали...
― Да...
― Оскорбили...
― Оклеветал...
― Все, что вы говорили – возмутительная ложь...
― Возмутительная...
― ...и я с вами категори... категорически не согласна.
― И я категори... категорически...
― Почему вы все время виляете?
― Я не виляю.
― Почему вы все время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
― Не надо меня кусать. Зачем... раскусывать? Не надо...

/* Бессердечная! Сердечная. Сухая! Мокрая!..*/

― Вы утверждали, что я черствая!
― Почему, мягкая.
― Бесчеловечная!
― Человечная.
― Бессердечная!
― Сердечная.
― Сухая!
― Мокрая!..

― Простите, Людмила Прокофьевна...
― Прекратите, наконец, надо мной издеваться.
― Ради бога! Ради бога... Я не... Я просто... Я не хотел...
Я не понимаю, почему у меня вырвалось это слово, "мокрая"...
Я... Я хотел сказать – добрая, Людмила Прокофьевна!
― Я не понимаю!..
― Я преклоняюсь перед вашим...
― Я не понимаю, почему, почему вы... За что вы меня так ненавидите?
Что я вам такого сделала?
― Кто вам сказал?..
― Я вас не подсиживала!
― Не по... не подсиживали.

/* Мы в вас души не чаем... Мы вас любим... в глубине души... */

― Я вас с должности не снимала!
― Пока еще нет...
― Премию вы регулярно получали!
― Получаю. Людмила Прокофьевна, уверяю вас, весь наш коллектив...
― Я раскритиковала ваш отчет, так, извините меня, я имею на это право,
я пока еще ваш директор!

― Мы в вас души не чаем... Мы вас любим...
...в глубине души... Где-то очень глубоко...

― Очень глубоко! Так глубоко, что я этого даже не замечаю!
― Нет, это заметно, должно быть заметно...

/* Что вы несете, ей-богу?! */

― Что вы несете, ей-богу?!
― Демократичная наша, демократичная!..
― Как вы?.. Что вы врете? Ей-богу, прекратите сейчас же!..
― Я не вру. Ну что вы! Вы даже не представляете,
― ...стыдно, ей-богу...
― ...вы нас когда вызываете к себе в кабинет, мы идем как на праздник...
― ...возмутительно!

― Что вы делаете? Вы что, плачете?
― Вы врываетесь ко мне в кабинет и говорите мне разные гадости!
― Перестаньте плакать! Что вы, вам по должности не положено.
― Не ваше дело! Не ваше дело решать, что мне положено, а что не положено!
На это есть вышестоящие инстанции.
― Нет, но... вы... успокойтесь... Попейте... вода вот в графине...

― Позвольте, Людмила Прокофьевна?
― Юра, подожди. Подожди, выйди. Ну выйди, выйди, я тебя прошу.
― В чем дело?
― Подожди за дверью! У нас совещание.

― Что там происходит?
― А она увольняет его за хулиганство.

/* Бузотёр! */

― Людмила Прокофьевна, мне надо с вами поговорить.

― Подождите, дайте же нам посовещаться...
― Перестаньте сейчас же! Перестаньте сейчас же командовать!
Я пока что еще здесь директор! Я пока что еще хозяин!.. Хозяйка!..
― Хозяин...
― Ну, ну, ну все равно, как угодно!
― Хозяин...

― Боюсь, он опять распоясался. Бузотёр!

― Перестаньте реветь, черт возьми! В чем дело? Что я вам тут, нянька?
― А я вам тоже не барахло!
― Впрочем, плачьте, вам это полезно.
Может быть, если вы еще способны плакать, то не все потеряно.

/* Министр? А пошел ты... */

― Не утруждайтесь, я скажу, я скажу...
Алло! Алло! Алло! Нет, она занята. Какой министр? Не надо, ей не до министра.
― Министр? Дайте сюда трубку! Дайте сюда трубку!
Ну, ну что вы сделали? Ну что вы сделали?
Ну как вы позволяете себе разговаривать с руководством?
Даже я себе этого никогда не позволяю.

― Попейте водички, попейте...
― Вы совершенно потеряли рассудок.
― Поикайте, поикайте...

― Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
― Не надо преувеличивать. Не все... Не таким уж чудовищем...
― Нет, это невозможно! Ей-богу, это невозможно!
Уходите! Я не хочу вас ни видеть, ни слышать!

― Новосельцев еще там?
― Представляете, заперлись на ключ.
― Ах... Может быть, прийти ему на помощь и выломать дверь?
― Да вы что, совсем уже?

― Уверяю вас, я никак не хотел вас обидеть.
Просто вы заплакали... и как будто вы нормальная... И это меня потрясло.
― Ой, как вы мне надоели!..
― Людмила Прокофьевна, честное слово...
Вы понимаете, я... Это мое косноязычие... От природы у меня.
Я вообще-то думаю нормально, а выражаюсь... выражаюсь...

― Ну ладно, что сказал министр?
― Черт его знает. Мне кажется, он меня не понял. Я как-то не очень привык разговаривать с министрами.
― А вдруг он меня вызывает? Как же я теперь пойду? У меня весь день глаза будут красные. И нос тоже...
― Это если тереть. А если подождать, пока сами высохнут, то никто не заметит.
― Я так давно не плакала... Иногда, знаете, хочется поплакать, но что же я буду реветь в одиночку?
Это все равно как алкоголик, который плачет... то есть, это... пьет в одиночку.
― В следующий раз, если вам захочется поплакать, вы вызывайте меня к себе в кабинет – поплачем вместе.
― Полейте мне, пожалуйста... Спасибо.

― Вам хорошо, Анатолий Ефремович. У вас... У вас дети.
― Да, двое: мальчик и... мальчик.
― Ну вот видите? А я совсем одна. Утром встану – пойду варить кофе...
И не потому что хочу позавтракать, а потому что так надо.
Заставляю себя поесть и иду на работу.
Вот этот кабинет и всё это практически и есть мой дом.
А вечера!.. Если б вы знали, как я боюсь вечеров! Если бы вы знали...
Засиживаюсь на работе допоздна, пока вахтёр уже не начнет греметь ключами.
Делаю вид, что у меня масса работы, а на самом деле просто мне некуда идти.
Что дома? Дома, дома! Дома только телевизор.
Я, видите, даже собаку не могу завести, потому что её некому будет днем выводить.
Вот и все дела. Конечно, у меня есть друзья, есть знакомые, но у всех семьи, дети, домашние заботы... Вот видите, превратила себя в старуху.
А мне ведь только 36.

/* Опять врете, товарищ Новосельцев! */

― Как 36?
― Да, да, я моложе вас, Анатолий Ефремович. А на сколько я выгляжу?
― На тридцать... пять.
― Опять врете, товарищ Новосельцев!..
― Вы только... одеваетесь мрачновато.
― Да?
― Без лоска.
― Не замечала...

― Расписывайтесь и сдавайте по 50 копеек! У Баровских юбилей, 50 лет со дня рождения.
Так что получается по копейке за год, это недорого. Пожалуйста, расписывайтесь.
― Юбилеи теперь не в моде.
― Верочка, будет вам 50 лет, вам тоже соберем.
― Я не доживу. Я на вредной работе.

― Ну ладно, Анатолий Ефремович, идите к себе. У меня действительно масса дел.
И кстати говоря, надо узнать, зачем звонил министр.
― Не сердитесь на меня. Не ругайте.
― Да и вы меня тоже. За то, что я с вами тут так разоткровенничалась.

― Ну что, Толя?
― Новосельцев, с вас 50 копеек!
― Ну что, уволила вас старуха?
― Она не старуха.

/* Бубликов продолжает наслаждаться прекрасными видами... */

/* Вечером того же дня... */
― Ты чего копаешься, Толя?
― Я еще поработаю немного.
― А... До свидания!
― До свидания.

― Юра, можно тебя на минуточку?
― А! Здравствуй, здравствуй, Оленька!
― Может быть, мы встретимся с тобой завтра вечером?
― Завтра я никак не могу: завтра мы идем к родственникам.
― А послезавтра?
― А послезавтра у моего приятеля день рождения.
― Ага...А после-после-завтра по телевизору будут показывать хоккей?
В выходные не трудно выбраться из дома.
― Ты ж сама всё понимаешь.
― Ах... Ладно, поезжай. Тебе же надо отдохнуть от вчерашнего.
― Ну пока. До завтра.
― Ага.

/* Новосельцев пошел в кабинет Калугиной. */

― Разрешите, Людмила Прокофьевна? Людмила Прокофьевна!

/* Ну а кто не мечтал посидеть за столом начальника? Приодеть его очки? */

― Вера, вызовите ко мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности.
Как кого? Новосельцева, разумеется.
Входите, товарищ Новосельцев, присаживайтесь.
Дорогой Анатолий Ефремович!
Мне хочется воздать вам по заслугам.
Как говорится, каждому по способностям, не правда ли?
У нашего руководства, то есть, у меня, родилась, как ни странно, ня-ня, мысль.
Назначить вас, одного из ведущих работников отечественной статистики,
(чего там скрывать, ха-ха-ха), начальником отдела легкой промышленности.
Ле-е-еегенькой промышленности.
Как вы на это смотрите, Анатолий Ефремович?

― Отрицательно, Прокофья Людмиловна.
Я безынициативен, нерасторопен, неловок, а также робок, Людмила Прокофьевна.
Я вам завалю всю работу отдела легкой, ле-е-егенькой промышленности.

― Входите...
― Спасибо.
― Смелее, товарищ Новосельцев.
― Спасибо, Людмила Прокофьевна.
― Присаживайтесь, пожалуйста.
― Слушаюсь.

/* Я это запомню, товарищ Новосельцев */

― Меня зовут Анатолий Ефремович.
― Я это запомню, товарищ Новосельцев.
― Стоит ли затруднять себя подобными пустяками, уважаемая Людмила Прокофьевна?
― Стоит, товарищ Новосельцев. Тем более, что я считаю вас самым трудолюбивым...
― Хм-хм!... Что вы, что вы!
― Не "хм-хм", а трудолюбивым!.. работником.
― Что вы, Людмила Прокофьевна, стоит ли так меня баловать?
― Все ушли, а вы, как... болван, остались.
― Я остался, как вы совершенно справедливо заметили, как болван...
...потому что вы раскритиковали мой отчет, и справедливо раскритиковали.
― Это делает честь вам, ваша скромность...
― Моя скромность ничто по сравнению с вашей безграничной прозорливостью, уважаемая Людмила Прокофьевна.

― Извините меня.
― Прекрасно...
― Простите, пожалуйста, Людмила Прокофьевна.
― Прекрасно...
Нет, почему же, даже интересно, и кресло это вам к лицу.

― Правда, простите. Пожалуйста, занимайте...
― Да нет, отчего же, пожалуйста... Вам там удобно...
― Нет, давайте мы туда-сюда...

/* Многие меня уважают. Некоторые даже боятся. */

― Только почему же вы меня считаете таким уж плохим работником?
― Отчего же вы не ушли домой со всеми остальными сотрудниками? Откуда такое рвение?
― А... вы сами говорили - мой плохой отчет.
― Да? И для этого вы пришли в мой кабинет? Странная идея.
― Нет, ну я думал... вы поможете мне... Мне исправить...
― Опять врете, Анатолий Ефремович. Вы остались, потому что пожалели меня.
Сегодня утром я имела неосторожность расплакаться при вас, и, должно быть, от слабости наговорила лишнего.
А вы... вы поверили.
А всё у меня отлично и превосходно.
Лучше и быть не может. Дело, знаете, не только в личной жизни.
Личная жизнь, что! Подумаешь – личная жизнь! Есть много других интересов.
Я руковожу большим учреждением. Работу свою люблю.
Многие меня уважают. Некоторые даже боятся.
Кстати сказать, я только что от министра, и он меня хвалил.
Так что я совершенно не нуждаюсь ни в вашем сочувствии, ни в вашем покровительстве.

― Я думал, вы сегодня утром были настоящая. Но я ошибся – настоящая вы сейчас.
― Ну ладно, идите домой. Идите скорее. Вас дети ждут. Идите, слышите?

/* Присмотрела бронзовую лошадь в комиссионке! */

― Так, всем наплевать! А я сижу одна, ломаю голову, что бы такое подарить Баровских, чтобы он получил удовольствие!
Присмотрела бронзовую лошадь в комиссионке!
Людмила Прокофьевна, я вас очень прошу, отпустите завтра Новосельцева...
...а то я одна-то эту лошадь не дотащу!

/* Снова хорошая песня... У природы нет плохой погоды... */

У природы нет плохой погоды.
Каждая погода - благодать.
Дождь ли, снег, любое время года
Надо благодарно принимать.
Отзвуки душевной непогоды,
В сердце одиночества печать,
И бессонниц горестные всходы
Надо благодарно принимать.
Надо благодарно принимать.

Смерть желаний, годы и невзгоды -
С каждым днём всё непосильней кладь.
Что тебе назначено природой,
Надо благодарно принимать.
Смену лет, закаты и восходы,
И любви последней благодать,
Как и дату своего ухода,
Надо благодарно принимать.
Надо благодарно принимать.

У природы нет плохой погоды,
Ход времён нельзя остановить.
Осень жизни, как и осень года,
Надо, не скорбя, благословить.
Надо, не скорбя, благословить.
Надо, не скорбя, благословить.

/* Оля начала писать письма. Зря, наверное. Но что сделано... */

― Здраствуйте, Верочка. Можно?
― Да, проходите.
― Верочка, извините, пожалуйста, передайте это письмо Юрию Григорьевичу.
― Хорошо.
― В собственные руки.

― Верочка, это очень срочно, пожалуйста.
― Хорошо.
― Не забудьте, пожалуйста.
― Хорошо, это же моя обязанность.
― А регистрировать письмо не надо.
― Хорошо, не буду регистрировать.

― Юра, доброе утро.
― Здравствуй, милая.

― Доброе утро, Верочка.
― Здравствуйте.
― У себя?
― Как всегда. Вам письмо.
― Письмо?.. Спасибо.

/* Грядут перемены! */

― Вера, зайдите ко мне на минуту.
― Слушаю вас, Людмила Прокофьевна.
― Мне хотелось с вами поговорить, Вера.
― О чем?

― Вы садитесь, пожалуйста, садитесь.
― Я вся внимание.
― Мне тут нужно с вами... проконсультироваться.
― Хотите еще о ком-нибудь собрать сведения?
― Да нет... Собственно... Как сказать... Ну... Словом... Что теперь носят?
― В каком смысле?
― В смысле одежды... Вот...
― А... зачем это вам? Ой, извините, Людмила Прокофьевна...
― Да нет, ничего... Пожалуйста.
Ко мне тут приехала родственница из маленького городка и... интересуется!
― Ну всё понятно. Всё понятно.

/* Именно обувь делает женщину Женщиной */

― Ну вот что, начнем с обуви. Именно обувь делает женщину Женщиной.
― Разве?
― Шузы сейчас носят с перепонкой, на высоком каблуке...
― Что это, "шузы"? Извините, Верочка... Я не поняла.
― Ну это от английского слова "shoes". "Обувь" значит по-английски.
― Ну... Понятно.
― Что касается сапог, то сапоги нужны на высоком каблуке, гармошкой...
― Подождите, Верочка... Извините, я... я должна всё это сейчас записать... Не так скоро.
― Да пожалуйста, пожалуйста.
― Я всё это законспектирую. Что гармошкой, каблук?
― Голенище.
― А, ну да, да...
― У вашей родственницы ноги красивые? Стройные?
― Ну... в общем-то... Ноги как ноги. Средние ноги, будем так считать.
― Ну понятно. Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать.
― Куда?
― Под макси!

/* Инвентаризация */

― Ха-ха-ха-ха!
― Ха-ха-ха-ха!
― Ну ты даешь!

― Что это значит?
― Инвентаризация.

― 4322, стул!
― Сувениры подарочные...
― Товарищи, в чем дело, я спрашиваю?
― 1906, стул!
― Минуточку!
― 3892, настольная лампа.
― 113, стул!
― Гляди, какая лампа-то хорошая.
― Товарищи, одну минуточку!..
― Стол для заседаний, 4308.
― Товарищи, что за бесцеремонность, я спрашиваю?
― Выполняем ваш же приказ, товарищ директор!

― Вы работники умственного труда. Ну и мы тоже... Вот.
― 4264, счетно-вычислительный аппарат.
― Осторожно, пожалуйста!

/* Слово неприличное написано... */

― Пойдемте в зал заседаний.
― Какая бестактность!
― Ваза, 1348.
― Саранча!
― Налетчики!
― Чернильный прибор, 1319.
― Вазочка, 5869. Ваза "Мозер".
― Самолет подарочный, 1314...
― 4319, стул.
― Жор, че эт за штука, а?
― Слово неприличное написано.
― Стереть.

/* Ну если живенько, то лучше */

― Понимаете, еще тут, Людмила Прокофьевна, важна такая вещь как комбинаторность. Ну... Сочетание.
Там, скажем, свитерок какой-то сверху... Вот сейчас, кстати, выбросили в ГУМе батники... Блайзер сверху...
― Блайзер? Блайзер это что?
― Блайзер – клубный пиджак.
― Для Дома Культуры, что ли?
― Туда тоже можно.
― Подождите...
― Блайзер, скажем... Батничек... Да вообще и это не главное. Понимаете? Вот, к примеру, сейчас парики не носят, так? Значит...
― Ну и слава богу, я считаю. Куда лучше так... живенько, правда? А то как дом на голове...
― Ну если живенько, то лучше.

/* Ну я тоже не эталон */

― Да, что нам остается, значит, если парики не носят? Остается лицо!
Колоссальное значение сейчас приобретают брови.
Вот вы меня извините, Людмила Прокофьевна, раз уж у нас такой разговор.
Вот, например, ваши брови.
― А что мои брови?
― Ведь это же неприлично!
― Да что вы?
― Если у вас так густо растут брови, надо же с этим как-то бороться!
― А как с этим можно бороться?
― Ну надо выщипывать. Прореживать.
― Чем?
― Ну хотя бы рейхсфедером.
― А... Рейхсфедером?.. Милый мой, это же больно!
― Ну вы женщина, потерпите. Бровь должна быть тоненькая-тоненькая, как ниточка. Удивленно приподнятая.
― Как у вас?
― Ну я тоже не эталон.
― Милый, это же можно только под наркозом.
― Ха-ха...
― Выщипывать.

/* Вот что отличает деловую женщину от... Женщины? */

― Да и это не главное! Вот что отличает деловую женщину от... Женщины?
― Что?
― Походка! Ведь вот как вы ходите?
― Как?
― Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот чешет на работу!
Как будто сваи вколачивает!
А мы как ходим?
― Ой, неужели я так хожу? Боже мой!
― В женщине должна быть загадка. Головка чуть-чуть приподнята. Глаза немножко опущены.
Здесь всё свободно. Плечи откинуты назад. Походка свободная, от бедра.
Раскованная, свободная пластика пантеры перед прыжком.
Мужчины такую женщину не пропускают.

― А можно научиться так ходить или это недоступно?
― Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе, ничего нет невозможного.
― Вы думаете?
― Для человека с интеллектом.

/* Так, и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра, свободная! */

― Ну вот встаньте-ка. Оправьтесь.
― Ой, боюсь, что я не одолею эту науку...
― Ерунда, справитесь. Не волнуйтесь. Голову вперед. Грудь вперед.
― Грудь? Вы мне льстите, Вера.
― Вам все льстят.
Сзади подберитесь. Спереди в себя, живот.
― Как? Или там, или там?..
― Делайте, что вам говорят. Всё в себя.
― Всё в себя?
― Так, и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра, свободная! Пошла!
Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости?
Вы же виляете бедрами, как непристойная женщина.

/* Это не лошадка, это мамонт какой-то */

― Красиво, да?
― Угу, хорошая лошадка.
― Это не лошадка, это мамонт какой-то. Давайте приедем уже, а?
― А кому?
― Баровских. На юбилей, 50-летие.
― А...
― Только ему ни слова! Ни слова ему!

― А где гуся брали?
― А, там уже их нет.

― Вы же женщина, а не солдафон.
― Ой, я уже забыла об этом.
― Пикантнее, пикантнее! И игривая улыбка! Вообще, пусть мужчины думают, что у вас всё в порядке.
Дышите. Элегантнее, пластику! И не надо брыкаться. Вы же не иноходец, а женщина.
Ну, пошла теперь одна! Пошла! Веселее!
Куда?.. Людмила Прокофьевна, ну куда вы пошли? Тьфу...

/* Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени */

― Людмила Прокофьевна! Людмила Прокофьевна! Разрешите нам спрятать эту лошадь за сцену в шкаф.
― З-з-зачем спрятать?..
― Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени.
― А, а... Ну давайте спрячем. А куда спрятать?..
― Я говорю, в шкаф за сцену.
― А, в шкаф... Ага, да... А влезет?
― Впихнём!
― Шура, вас срочно вызывает местком.
― Местком? Новосельцев, спрячьте лошадь! Сейчас, иду, иду!

― Я вам больше не нужна, Людмила Прокофьевна?
― Нет-нет, Верочка... Спасибо...
Я сейчас зайду... и мы всё... я подпишу... закончим с вами... дела.
― Да, хорошо. Заходите. Подпишем, закончим, ничего не упустим. Приходите.

/* Положите лошадь... */

― Людмила Прокофьевна, а чего это вы тут сейчас такое делали, а?
― Положите лошадь...
― Мне не тяжело, я сильный. Вы как провели вчерашний вечер? Не заболели, нет?
― А что это я вдруг должна заболеть? У меня что, нездоровый вид?
Я прекрасно провела вчера вечер. За мной заехал мой приятель на собственной "Волге"...
― Ну да? Откуда же у него столько денег?
― А деньги для него не проблема. Он крупный авиаконстуктор. Мы поехали в ресторан.
― В какой?
― Поставьте лошадь, что вы, она же тяжелая. Что вы в неё вц-вцепились?
― Я с ней сроднился.
― В какой ресторан? Мы поехали... в "Арагви".
Мы там... ели. Что еще? Угощались...
Цыплята табака... сациви... купаты... шаш-шш-шлЫки... чебуреки...
― ЧебурЕки?
― ЧебурекИ...

/* Что вы прилипли к лошади? Поставьте, вы же надорвётесь */

― А что вы пили?
― Пили? "Хванчкару" пили, "Боржом" пили...
― Вы же непьющая!
― Как это непьющая? Очень даже... Почему же?
От хорошего вина не откажусь, тем более в хорошей компании.
Что вы прилипли к лошади? Поставьте, вы же надорвётесь.
― Ничего не надорвусь, она легкая. Это маленькая лошадь, это пони. Ну? И что же было после ужина?
― Вы забываетесь, товарищ Новосельцев! Поставьте, наконец, лошадь! Что вы ее держите, как родную?
― Я люблю животных.
― Ну, а как вы провели вчера свой вечер?
― А я скромно. Я доехал домой на троллейбусе, потом помог делать уроки старшему сыну,
...он у меня во втором классе. Потом с младшим повозился. А потом жена...
― Да?..
― ...пригласила нас ужинать.
― Вашу жену зовут Лиза? Может быть, вам помочь? Я же вижу, вам тяжело.
Такая, беленькая с косой?
― Беленькая. С косой.
― Или это ваша предыдущая жена? А теперь у вас другая?
― Та самая, с косой.
― Да... Нет у вас никакой жены, Анатолий Ефремович, и мне это известно!
Почему вы все время врете?!
― Потому что я беру пример с вас, Людмила Прокофьевна.
Я ведь тоже знаю, что у вас нет никакого авиаконструктора.

/* Вы упали? Да. С лошади.*/

― А что это вы со мной фамильярничаете? Кто вам дал это право? Вы забываете, что ваш директор! Зачем... зачем вы бросили лошадь? Что это вы с ней вдруг улеглись?
― Нет, мы не улеглись, мы упали.
― Вы упали?
― Да. С лошади.
― Перестаньте симулировать!
― Нам плохо.
― Перес... Прекра... Не притворяйтесь!
― Правда.
― Вы что? Извольте встать и... выйти вон вместе с лошадью!
― Нам больно, у нас тут шишка.
― Шишка? Но, тогда, наверное, надо положить что-нибудь холодное.
― Да, у нас производственная травма.
― Нет никакой шишки...
― Она проступит.
― Но раз вы утверждаете, то надо что-то холодное...
― Зачем вы занимаетесь мною лично? Поручите меня вашему секретарю.
― Когда вы перестанете видеть во мне только директора?

/* Вы знаете, я вам скажу честно: по сравнению с Бубликовым - неплохо */

― Людмила Прокофьевна! Представляете – Бубликов умер!
― Почему умер? Я не давала такого распоряже... Как умер?!
― Умер.
― Почему умер? Зачем умер?
― Я еще не выясняла. Сдайте, пожалуйста, деньги на венок.
― Почем?
― По 50 копеек, Новосельцев. Сдавайте деньги. На венок и на оркестр.
― Ну да... Если сегодня еще кто-нибудь умрет или родится, я останусь без обеда.
― Давайте, давайте, расписывайтесь.
― Подождите, позвольте, я все-таки как никак ваш директор!
― Давайте по старшинству...
― Новосельцев, почему вы не поставили лошадь в шкаф? Поставьте! Тоже, нашли время отдыхать!
― До шкафа мы с ней не дотянули.

― Ну, вы... что?.. Вам... как? Вам там... л-лучше?
― Там нет.
― Что у вас там? Ш-ш-шишка?
― Нет, шишки нет. Всё х-хорошо. Вставайте! Вам помочь?
Вставайте же наконец! И идите занимайтесь – чем там? - делами...
― Простите нас еще раз с нашим конем... Что мы вам тут...
― Но вы все-таки как себя чувствуете, Анатолий Ефремович?
― Вы знаете, я вам скажу честно: по сравнению с Бубликовым - неплохо.
― Ну и... и-идите...

― Привет.
― Здравствуй.
― Что это ты зачастил в район дирекции? Внедряешь в жизнь мой план?
― Нет, это мы тут с лошадью... Выполняли общественное поручение... Падали.
― Ну смотри.
― Да, и... Юра!
– Да?
― Прости, ты еще не говорил по поводу меня, о назначении?
― А, понимаешь, все как-то не было подходящего случая. Но я обязательно с ней поговорю.
― А, нет, вот и хорошо, что не говорил. И не говори.
Пусть все останется, как было. Я не хочу этой должности.
― Странный ты какой-то.
Верочка, если Людмила Прокофьевна будет спрашивать, я в министерстве.
― Хорошо.

/* Слушай!.. Конечно, я понимаю, чужие письма читать нехорошо... */

― Да?
― Алёна! Слушай, держись за стул, а то упадешь.
Там рядом с тобой Рыжова сидит. Ну крашеная блондинка такая. Вечно с авоськами ходит.
Ну поверни голову назад! Ну вон же она сидит, в жутких розочках.
Слушай, она мне передала письмо для Самохвалова.
Я сейчас случайно наткнулась на него, на столе лежало.
Слушай!.. Конечно, я понимаю, чужие письма читать нехорошо...
Но я стала читать – просто оторваться не могла!
Слушай.

/* Письмо Оли Самохвалову... */

"Дорогой Юра!"
"Долго я не решалась написать."
"Конечно, прошлого не вернешь, писать тебе..."

Вот!

"Женщины, когда им под 40..."
"...часто делают глупости."

Ну, ей, конечно, виднее.

"Я понимаю, что все это тебе ни к чему..."

Так... Вот!

"При встрече с тобой я поняла..."
"...что все эти годы любила, наверное, только тебя."

Вот так вот. Пенсия на горизонте, и она туда же.
Просто сексуальная революция! Ты что-нибудь подобное слышала?
Она, наверное, чокнулась. Только я умоляю, никому ничего не рассказывай. Всё.

/* КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ */

/* НАЧАЛО ВТОРОЙ СЕРИИ */

/* Утро нового дня... */

- Здраствуйте, девушка. Сколько стоят эти гвоздички?
― Вот букет 4.50. А этот 2.50.
― 2.50.
― Пожалуйста...
― Нет! 4.50!
― Пожалуйста.
― Спасибо.
― Возьмите сдачу.
― Сдачи не надо.
― Как это не надо? Возьмите.

/* Песня */

Моей душе покоя нет -
Весь день я жду кого-то.
Без сна встречаю я рассвет,
И всё из-за кого-то.
Со мною нет кого-то.
Ах, где найти кого-то?
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то...
Чтобы найти кого-то...
Могу весь мир я обойти!

О вы, хранящие любовь
Неведомые силы!
Пусть невредим вернется вновь
Ко мне мой кто-то милый!
Но нет со мной кого-то,
Мне грустно отчего-то...
Клянусь, что всё бы я отдал
На свете для кого-то...
На свете для кого-то...
Клянусь, что всё бы я отдал!

/* Бубликов... Живой... */

- А-а-а!!!
― Пустите!
― В чем дело?

― Вера, пригласите ко мне Новосельцева. Пусть захватит отчет.
― Новосельцев? Зайдите к Людмиле Прокофьевне... и захватите с собой отчет.

― Доброе утро, Юра.
― Оленька, я очень тронут... Но ты должна понять.
Так уж сложилась жизнь.
Я тебе признателен и ценю твое отношение,
...но прошу тебя, не мучь ни меня, ни себя.
Ты же умница.

― Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она круглая дура?
― Ну, это уж чересчур. Я этого не сказал.
― Какой же ты стал вежливый, Юра.
― Я никогда не знал, что это недостаток.
― Ну, у тебя нет никаких недостатков.

― Здрастти...
― Здравствуйте, товарищи, доброе утро. Пожалуйста.

― Ты состоишь только из одних достоинств.
― Хм...
― Эту тему я разовью в своем следующем письме.

― Доброе утро, Верочка. У себя? Что это с вами?
― Не обращайте, пожалуйста, внимания. На меня иногда находит.
― Бывает, да?
― Да.
― Ничего, не обращайте, пожалуйста, внимания.

/* Чей букет? */

― Проходите, присаживайтесь. Так, посмотрим...
Угу... Угу... Прекрасно. Угу... Так, так... У...
Ну вот видите? Видите, когда вы хотите, вы умеете работать.
― Так я вообще люблю свою профессию.
Я считаю, что без статистики вообще не жизнь.
― Хм-хм...
― Так, каторга какая-то.
― Да... Вы знаете, Анатолий Ефремович, какая забавная ситуация.
Сегодня прихожу на работу, смотрю - а на столе цветы.
― Что вы говорите!
― Интересно, кто бы мог их принести.
― Да...
― А?
― Что?.. Я понятия не имею.

― Как вы полагаете?
― Не знаю, понятия не имею.
― Не знаете?
― Нет.
― Интересно. Загадка, да?

/* Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый... */

― А, я знаю! Это Шура!
― Шура? Какой?
― Да. Это женщина. Так... Она из месткома.
― Ага...
― Женщина... Понимаете, Бубликов у-у-умер... А потом он не умер.
Эта неприятность случилась с его однофамильцем в больнице, а позвонили нам. Перепутали.
А венок уже купили.
Умрет ли он еще раз, неизвестно. А цветы пропадают.
Вот. Шура дергает их из Бубликова...
Ой, то есть, из венка из-под Бубликова, делает букеты и дарит женщинам.
Вот. Это я ей сам посоветовал.
― Увы. Не получается.
― Чего не получается?
― Не получается: я пришла в кабинет до рабочего дня, и букет уже стоял.
― А-а-а...
― О том, что Бубликов жив, стало известно позже. Не получается.
― Нет, не получается. Да. Ну значит, моя версия ошибочна.
― Боюсь, что да.
― Да.
― Так кто бы это мог сделать? Как вы полагаете?
― Вы так на меня смотрите. Вы подозреваете, что это я вам приволок этот веник?
― Почему вы так говорите? Это не веник. Это прекрасный букет.
― Ну...
― И я подозреваю, что именно вы принесли его.
Только у вас почему-то не хватает мужества признаться в этом.
― Нет, это... С-с-смешно. Как это...
С какой стати вы вообще меня подозреваете, честного человека?
Откуда такая мысль? Носить вам букеты? К чему?
― А что, вы считаете, что мне нельзя подарить цветы?
― Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый...
... как? День рожденья, или, там, как это... Восьмое марта.
Вот. Но я не собираюсь этим заниматься, нет.
― Почему вы все время врете?
― Не надо вот этого вот! Я не вру! Не носил я вам букетов! Почему я?.. Что я, обалдел, что ли?
Белены объелся? Простите, мне работать надо.

― Сначала вы приносите цветы...
― Нет!..
― ...а потом приходите для того, чтобы оскорбить меня?
― Не оскорблял я!...
― Заберите ваш веник обратно!
― А?! Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
― Еще одно слово – и я запущу в вас графином.
― Если вы сделаете графином... значит, вы действительно меня... того... этого...
― Уходите.
― Ага...
― Уходите сейчас же.
― Сейчас.
― И не смейте являться ко мне в кабинет... без-з-з вызова.
― Без-з-з вызова - нет.
― Вам ясно?
― Мне ясно.
― И в неприемные дни извольте не приходить.
― Изволю.
― Если у вас есть ко мне какое-то конкретное дело...
― Никакого конкретного нет!
― ...то запишитесь у секретаря!
― Хорошо.
― А так просто не приходите!
― Так - никогда. Никогда так. До свидания. Я к вам больше не приду.
Будьте уверены... Простите, ради бога, Людмила Прокофьевна! Всего хорошего!
― Это вам не проходной двор!
― Я больше... Это... не повторится. Г-г-где у вас д-дверь...
― Где надо, там и дверь!
― ...открывается? А вот, всё! Всего хорошего, Людмила Прокофьевна! До свидания!

/* Дома у Калугиной. Она даже люстру моет! Молодец... */

/* ПЕСНЯ */

Обрываются речи влюбленных,
Улетает последний скворец...
Целый день осыпаются с кленов
Силуэты багровых сердец.
Что ты, осень, наделала с нами!
В красном золоте стынет земля.
Пламя скорби свистит под ногами,
Ворохами листвы шевеля.

― Папа, папа! Тебя к телефону!
― Кто там? Дядя Миша? Скажи ему, что я перезвоню через 15 минут.
― Папа, это какая-то неизвестная тетя!
― Сейчас разберемся...

― Алло.
― Анатолий Ефремович... Я вчера... Вы меня, бога ради извините... я вчера...
...немножко вспылила и была... вела себя не очень прилично...
А сегодня на досуге я подумала - может быть, действительно не вы... принесли этот злосчастный букет?
― Нет, Людмила Прокофьевна, это действительно я.
― Ну, знаете!.. Хватит! Нет у вас ни стыда, ни совести!

/* ПЕСНЯ - ПРОДОЛЖЕНИЕ */

Облетают последние маки,
Журавли улетают, трубя.
И природа в болезненном мраке
Не похожа сама на себя.
По пустынной и голой аллее,
Шелестя облетевшей листвой,
Отчего, отчего,
Отчего ты, себя не жалея,
С непокрытой бредешь головой?
Жизнь растений теперь затаилась
В этих странных обрубках ветвей.
Ну а что же с тобой приключилось?
Что с душой приключилось твоей?
Как посмел ты красавицу эту,
Драгоценную душу твою,
Отпустить, отпустить,
Отпустить, чтоб скиталась по свету,
Чтоб погибла в далеком краю?
Пусть непрочны домашние стены,
Пусть дорога уводит во тьму,
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.
Себе самому...

― Доброе утро, Верочка.
― Здраствуйте, здраствуйте.
― Можно?
― Да, да, проходите, пожалуйста.
― Поработайте еще раз почтальоном.
― С удовольствием. Передам в собственные руки.
― В этом письме – мои предложения по улучшению статистического учета в легкой промышленности.
― Вы знаете, я вас очень хорошо понимаю.

― Почта.

― Очень важно улучшать статистический учет... именно в легкой промышленности. Я вас очень хорошо понимаю.
― Возьмите, пожалуйста.

― Возьмите...
― Да. Всё.
― Спасибо.
― Всё будет в порядке.

― Здравствуйте, Юрий Григорьевич.
― Ты... Ты заставишь меня входить в кабинет через окно. Нехорошо.

― Доброе утро.
― Здравствуйте.
― Здравствуйте.
― Вам письмо. От Рыжовой. Кха-кха-кха!!!
― Спасибо.
― Пожалуйста.
― И вот что, Верочка. Вызовите мне Шуру.

― Передайте, пожалуйста, Шуре, что ее ждет Юрий Григорьевич.
― Кстати, а почему надо занимать мой кабинет, ...оклеивать в нем окна в мое рабочее время? Я этого не понимаю!
― Да потому что...
― Это можно делать вечером или утром!
― Ну... Ну у них такой же рабочий день, как у нас с вами.
― Безобразие!
― С девяти до шести.
― Я буду в зале заседаний.
― Письмо!

/* Epic Fail Самохвалова... */

― Шурочка, у меня к вам деликатное дело.
― Слушаю вас.
― Даже не знаю, как к нему подойти. Меня беспокоит душевное состояние одной нашей сотрудницы.
― Я соображаю, о ком вы говорите.
― А кроме вас, еще кто-нибудь... "соображает"?
― Весь коллектив.
― Информация поставлена у нас хорошо.
Тогда тем более надо помочь ей выбраться из этого кризиса.
Протянуть ей руку помощи.
Вот, почитайте...

― Зачем?
― Читайте, читайте.
― Вслух?
― Да, можно вслух.
― "Дорогой, любимый мой Юра..." Дальше читать?
― Да.
― Но ведь это очень личное...
― Ну, у меня нет ничего такого, что я должен скрывать от коллектива.

― Смотри, смотри, вон она!

― Там в моем кабинете окна заклеивают...
― А! Значит, мой освободился. Шура, я прошу вас!
― Никому!

/* Шура, шли бы вы в бухгалтерию! */

― Что, Шура, у вас ко мне какое-то дело?
― У нас ЧП!
― ЧП?
― Да! Рыжова по уши втрескалась в Самохвалова и забрасывает его любовными письмами!
― Откуда вам это известно?
― Вот их сколько.
― Каким образом попали к вам эти письма?
― Ну, Юрий Григорьевич мне их сам дал, чтобы общественность вмешалась и защитила его.
― Дайте сюда!
― Нет, но...
― Дайте их мне!
― Рыжова сама виновата! Ведь она могла свои чувства держать при себе.
― Шура! Если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
― По-моему, да...
― Вы это хорошо помните?
― Да, по-моему.
― Так вот, было бы очень полезно, если б вы иногда – время от времени - занимались не только общественными делами, но и своими прямыми обязанностями.

― Вера, никого к нам не впускать.

/* Да на тебе пахать надо! */

― Представляете, Самохвалов передал мне письма Рыжовой, чтоб мы разобрались на месткоме...
― Гад какой!
― Да? А меня вообще сослали в бухгалтерию!
― Да на тебе пахать надо!

― Ну вот что, Юрий Григорьевич. Ко мне попали письма, которые вы передали в местком.
― Я прошу вас...
― Должна вас огорчить: у меня иная точка зрения, нежели у вас.
Я твердо убеждена, что такие дела надо решать без привлечения общественности.
― Вам легко говорить, Людмила Прокофьевна!
― Юрий Григорьевич, мне стыдно за вас!
― Я пытался образумить Рыжову, уговаривал ее, просил!
― Вы должны были иметь терпение и такт!
― Между нами ничего нет! И быть не может!
― Терпение и такт!
― Я пытался сделать как лучше!
― А вы его не имели! А обнародовать письма жестоко.
Вы совершили низкий поступок, неужели вы этого не понимаете?

/* Ну, чувырла! */

― Какие глупости! Я знаю Олю и ее мужа. Это прекрасная пара. Почему вы все время сплетничаете?
― Юрий Григорьевич сам мне передал эти письма, чтоб мы разобрали их на месткоме. Я, между прочим, их читала.
― Юрий Григорьевич?
― Да.
― На месткоме?
― Да.
― Идите вы!.. В бухгалтерию!
― Сумасшедший!
― Или еще подальше!
― А я еще бесплатные путевки для его детей доставала!
― Ну, чувырла! Ну ладно!...

― Разрешите? Я... Я еще раз с ней поговорю. По-доброму. По-хорошему.
― Я рада, что вы восприняли это именно так.
― Ну вот и хорошо.
― ...Ничего, мне можно! Простите.

― Я брал у тебя взаймы 20 рублей?
― Когда? А...
― Хочу с тобой расчитаться.
― А почему именно сейчас, здесь?
― Именно сейчас и именно здесь.
― Ха, вот чудак!
― 70, 80, 90... 20. Так... Так, посчитай, пожалуйста.
― Да все правильно, все правильно.
― Нет, не, ты проверь. Сейчас проверь.
― Ладно. Всё. Всё правильно.
― Правильно, да?

/* И тут Новосельцев дал пощечину Самохвалову. Прям пробудился мужик! */

― Ты что, с ума, что ль, сошел?! Простите, Людмила Прокофьевна.
― Пожалуйста, продолжайте.
― Одно ваше присутствие... Но я этого так не оставлю!
― А вы дайте ему сдачи.
― А я ему дам сдачи. Но другим способом.

― Да-с... Докатились, товарищ Новосельцев. До чего дошло - драку затеваете в кабинете директора.
― Заместителя директора.
― Не важно.
― А вообще вы правы – в следующий раз я поколочу его в вашем кабинете.
― Мало того, что вы враль, трус и нахал, вы еще и драчун.
― Да. Я крепкий орешек.
― Боюсь, мне придется заняться вашим перевоспитанием.
― Я вас очень прошу, займитесь.

/* Очередь за арбузами. Большая... */

― Я перед вами возьму.
― Ага...
― Я за деньгами бегала, я стояла! Я стояла!
Слушайте, меня старуха сослала в бухгалтерию, но я оттуда вырвалась на свободу.
― Это мужественный поступок.
― Я, конечно, вам сочувствую, как женщина женщине, но ведете вы себя просто аморально!
Я не верила сплетням, меня Самохвалов посвятил.
Я читала ваши сочинения. Что ж это вы?
Вы замужняя женщина, больше того – вы мать, а пишете какие-то неприличные письма!
Мой вам добрый совет, как добрый товарищ - бросьте это всё, выкиньте из головы...
и вернитесь – в семью, в коллектив, в работу! Так надо!
― А зачем он вам давал читать эти письма? Он что, хотел посмеяться надо мной?
― Ну что вы! Ему не до смеха!
Он просто консультировался со мной, как вам помочь.
― Я не сомневаюсь, Шура, что вы ему дали хороший совет.

/* Снова дома у Калугиной. Вечер. Стол накрывает, ясно... */

/* ЕЩЕ ОДНА ПЕСНЯ */

Моей душе покоя нет -
Весь день я жду кого-то.
Без сна встречаю я рассвет,
И всё из-за кого-то.
Со мною нет кого-то.
Ах, где найти кого-то?
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то...
Чтобы найти кого-то...
Могу весь мир я обойти!

О вы, хранящие любовь
Неведомые силы!
Пусть невредим вернется вновь
Ко мне мой кто-то милый!
Но нет со мной кого-то,
Мне грустно отчего-то...
Клянусь, я всё бы отдала
На свете для кого-то...
На свете для кого-то...
Клянусь, я всё бы отдала!

/* Пришел... */

― Входите, открыто!
Анатолий Ефремович! Раздевайтесь, проходите...
Я... через минуточку!

― Спасибо.
― Проходите... Проходите в комнату, присаживайтесь. Я... одну минуту!
― Не торопитесь, Людмила Прокофьевна, я вошел в комнату...
― Чувствуйте себя как дома, располагайтесь! Я... еще... одну минуту.
― Да... Ч-ч-чувствую. Да, располагаюсь...

/* Ой... */

― Ну что же вы молчите? Мне всё это не идет?
Мне... ой, это... Мне не следовало всего этого надевать.
Я, конечно, должно быть, выгляжу смешной.
Если всё это безвкусно, я могу снять.
― Не-не-не, а, а...
― Я, конечно, не умею всего этого носить.

― Вы красавица, Людмила Прокофьевна!
― Вам правда нравится?
― Очень.
― Ой, как я рада!
― Ну, давайте... Садитесь.
― Спасибо.
― Прошу вас.
― Спасибо большое...
― Будем ужинать.
― Давайте, да...

― Или вы... сюда?..
― Нет, нет, нет...
― Хорошо, садитесь.

/* Прекрасный тост! */

― Пожалуйста... Вот... тут есть... всё, что...
― М-можно я вам вина налью?
― Да, непременно. И себе тоже.
― И...
― Вот... есть... тут... вино.
― Хорошо...
― Красное. Или белое?
― Или белое. Но можно красное!
― М-можно красное...
― Все равно, какое вино.
― Большое спасибо.
― Пожалуйста.
― И себе.
― Да, и себе тоже.

― Давайте за что-нибудь выпьем.
― За что?
― Не знаю.
― И я не знаю. Ну, за что?
― Давайте, чтоб все были здоровы, а?
― Прекрасный тост!

― Правда? Вам понравилось?
― Очень! Давайте. Выпьем. Пусть все будут здоровы!
― Да, пусть.
― Пусть!

― Ой, как хорошо...
― Хорошо...
― Немножко терпкое вино... я... Попробуйте салат!

― Спасибо... Большое спасибо.
― Он исключительно вкусный. Рыба вот... пожалуйста.
― Ой, это вам.

/* Отдал все же конфеты... Молодец... */

― Спасибо большое...
― Пожалуйста...

― Спасибо... В-в-вы действительно... вы... вы... совершенно напрасно. Но мне приятно.
― Та-та-та-т-там конфеты.
― Да, я так и поняла. Спасибо.
― Можно я вам положу?..
― Да, большое спасибо.
― По-по-пожалуйста... Вот.
― Только немного. Вот. Зелени достаточно.
― И... и... рыба...
― Рыба, да. Но только немножко. Больше не надо!
― Больше не буду. Я записался к вам на прием в будущую среду.
― Зачем?
― По личному делу.
― А... Ну так... Зачем же мы будем ждать следующей среды?
Мы можем все личные де... де... дела... вопросы решить сейчас.
Если вы не возражаете.

― Нет, не возражаю. Прямо с-с-сейчас?
― Ну... вот... да.
― Вот... Только я только не знаю, с чего н-н-начать...
― Ну, начните с чего-нибудь. Начните с главного.
― Прямо с главного?
― Ну... ну... как-нибудь начните.
― У меня к вам предложение.
― А... Рационализаторское?
― Да, где-то.
― Я вас слушаю.

/* Звонок */

― Сейчас, момент. Простите, ради бога.
Алло! А... Это вас...
― Меня?! А...
― Женский голос...
― А!.. Нет, это детский, это Вовка... Это...
Они у меня одни остались, а мало ли что может случиться,
...и я дал ва... вам их наш... телефон! Извините!

― Пожалуйста, ради бога...
― Алло, Вова? Что случилось? Какая краска? Зачем вы полезли на балкон?
Живо ложитесь спать! И не звоните больше! Оставьте краску! Приду – убью обоих!
И всё сотру, да. Не звони! Извините, Людмила Прокофьевна...
Это... Они... Вообще-то они у меня смирные...

― Что-нибудь случилось?
― У них краски не хватило.
― Какой краски?
― Зелёной. Я купил зелёную краску покрасить балкон, а они покрасили на кухне дверь...
...и н-н-не хватило. На чем мы с вами остановились?

/* Вы мне собирались сделать какое-то предложение... */

― Вы мне собирались сделать какое-то предложение.
― Я?
― Нет?
― Да.
― Ну, я...
― Я только не знаю, как вы к этому отнесетесь...
― Ой, ну говорите же, ей-богу, не томите! Вы меня... Вы меня уже заставили волноваться.
― Да, я тоже...
― Я совершенно... Вот, видите?
― Жарко... Вс-вс-вспотел весь. Водички можно у вас попросить?

― Вот есть "Боржом".
― Давайте.
― Или лимонад?
― Все равно. Давайте лимонад. Вам налить?
― Да, пожалуйста. Большое спасибо.
― Пожалуйста. Спасибо вам большое.
― Ой... Когда... лимонад... пузырики в нос...
― Людмила Прокофьевна...
― Ну, я умоляю вас!
― Сейчас, сейчас, сейчас...

/* Ну... Я боюсь вас! Правда... */

Уважаемая Людмила Прокофьевна.
Нет. Дорогая Людмила Прокофьевна.
Вот.
У меня дети. У меня их двое: мальчик и... д-де... т-тоже мальчик.
Два мальчика. Вот, это обуза.

― Господи, как вы можете так говорить о детях!..

― Ну подождите, Людмила Прокофьевна, не перебивайте, пожалуйста!
Я и сам собьюсь...
Вот.
Вы кто?
Вы замечательный директор, вы очень талантливый руководитель, вы эффектная женщина...
Правда! Нет, нет, нет, не спорьте! Это так и есть.

― Ну что вы...
― А я, кто я?
Я рядовой сотрудник с рядовой зарплатой и сомнительной внешностью...
Людмила Прокофьевна, пожалуйста, ну не перебивайте же меня!..

― Что вы, право... Вы... Это не так!

― Нет, это так! Ну... Я боюсь вас! Правда.
― Почему?
― Не знаю, вот сейчас говорю, а внутри все дрожит.
― Как обидно!
― Оби... Обидно.
― Я не смогу - нет! - украсить вашу жизнь.
― Хм...
― И потом, зачем я вам сдался? У меня дети. У меня их двое - мальчик и...
― Вы счастливый...
― Да. ...И ма... дев... мальчик.

/* Снимайте платье, живо! Живо снимайте! А, не-не-не... Не сейчас, не здесь... */

― Нет... Давайте выпьем за вас!
― А-й!
― Что же я наделал!
― Вы не сделали ничего особенного, вы испортили мне новое платье.
― Нет, это надо... это... Это солью надо!
― Красное вино не отмывается.
― Где у вас соль? Нет, отмоется.
― Снимайте платье, живо! Живо снимайте! А, не-не-не... Не сейчас, не здесь...
― Что же вы говорите - снимайте?..
― Нет, это я не подумал. Людмила Прокофьевна, я сейчас найду соль...
― Анатолий Ефремович, перестаньте...
― Только не снимайте платье, пожалуйста! Вот, я нашел!
― Ну прекратите, прошу вас! Я все равно носить его не буду.
― Быстренько, садитесь. Я сейчас посыплю вас солью, и все сойдет...
Только посидите спокойно.
― Ну оставьте вы его в покое! Будь оно проклято, это платье! Черт с ним!
― А потом вы завернете мне его с собой... я возьму его с собой, простирну его в "Новости"...

/* Дело даже не в этом... А в том, что... я вам не верю.*/

― Ну ей-богу, если вы сию секунду не замолчите, я сожгу это платье на ваших глазах!
― ...я простирну.
― Сядьте!
― Анатолий Ефремович,
Я так взволнована вашим признанием...
Ну какой же вы рядовой? Господи... Вы такой симпатичный, вовсе...
Вы симпатичный, а я... Напротив, я... Зачем я вам?
― Людмила Прокофьевна...

― Минуту, секунду, подождите... не перебивайте, прошу вас, не пе...
Тихо, ничего не говорите. Я вас слушала внимательно и ни разу не перебила.
Дайте же сказать и мне.
Анатолий Ефремович... Я вся в работе.
Жизнь моя уже как-то устоялась, сложилась.
Я "старый холостяк", я привыкла командовать.
Я очень вспыльчива и могу испортить жизнь любому, ...даже очень симпатичному.
Но это... Дело даже не в этом...
А в том, что... я вам не верю.

/* Я ликвидировала всех подруг. Я их... я их уничтожила. */

― Почему?
― Ну не верю.
― Дороже вас у меня вот уже несколько дней никого нет.
― Вы мне тоже стали очень дороги. И я думаю о вас даже чаще, чем это позволительно. Но это не имеет значения.
― Нет, имеет.
― Подождите, не перебивайте меня. У меня в жизни уже была одна печальная история.
Ходил ко мне один человек. Долго ходил. А потом... женился на моей подруге. Вот.
― Но я не собираюсь жениться на вашей подруге.
― Вам это и не удастся. Я ликвидировала всех подруг. Я их... я их уничтожила.
Но это вовсе не значит, что я готова выйти за вас, вот так, с бухты-барахты, скоропалительно...

― Подождите. Простите, я не понимаю. Я ничего не соображаю. Вы мне отказываете?
― Нет!.. Да!
― Вы согласны?
― Ой... Я сама не знаю.

/* Звонок. Как же кстати... */

― Алло! Да, Вова.
― Давайте!..
― Пожалуйста, Вова.
― Ну что такое? А?

― Что такое? Что-нибудь случилось?
― Да.
― Что?
― Они спустили кошку в водосточную трубу.
― Господи!..
― Куда вы, Людмила Прокофьевна?
― Идемте же! Идемте же спасать кошку!
/* Долгий поцелуй на ночь... */

/* Песня про застенчивого героя... */

О мой застенчивый герой!
Ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
Не опираясь на партнера!

К проклятой помощи твоей
Я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
Ты спасся, незаметный глазу.

Но в этом сраме и бреду
Я шла пред публикой жестокой -
Все на беду, все на виду,
Все в этой роли одинокой.

О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
Бесстыжую моих потерь,
Моей улыбки безобидность.

И жадно шли твои стада
Напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
Стою с упавшими плечами.

Но опрометчивой толпе
Герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.

Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.

/* Не нужен ты ей. Навовсе. Разочаровал... */

― Оленька! А я тебя здесь жду. Как живешь, Оленька?
― Лучше всех. Я сообщаю тебе об этом каждый день в письменной форме.
― Милый, добрый, славный мой человечек...
― Что с тобой, Юра? Ты что, заболел?
― Оленька! Оля, подожди! Оля!
Не иронизируй, Оля.
Я твои письма читаю как поэму.
Мне даже в голову не могло прийти, что ты можешь так писать.
Я их всегда с собой ношу.

― Ты не беспокойся, я тебе больше писать не буду.
― Знаешь, верни эти письма мне. А то вдруг потеряешь, или жена найдет – сцену строит.
― Прости меня.

― Невероятно! Здрассти...
С шести утра я сегодня пытаюсь содрать эту отвратительную зеленую краску!
Я и ножом, я и мылом, и наждаком!..
Ничего ее не берет!
Представляешь, какая у нас отечественная краска? Ничего ее не берет. Здрассти...

― Завтра мой Алексей возвращается из Ессентуков.
― Я очень рад.
― Я тоже рада.
― Передай ему привет.
― Угу...
― Он у тебя замечательный.
― Замечательный...
― Приезжай к нам в воскресенье с ребятами.
― Обязательно, спасибо.
― Угу...

― Вот смотрю я на вас, Верочка, и думаю: ...будь я полегкомысленнее, я бы... ух!
― Ух!

/* Снова Бубликов. Ох и непросто ему... */

/* Преобразилась. Вот что волшебная сила любви делает! */
/* Народ в шоке... */

― Ольга Петровна, доброе утро. Выглядите сегодня отлично.
Мне очень нравится, как вы работаете, я давно за вами наблюдаю.
Заходите ко мне, поболтаем. Посплетничаем.

― Доброе утро.
― Доброе утро.
― Ну как поживает кошка?
― Сказала, что лучше.
― Так и сказала?
― Да, так и сказала.
― Замечательная кошка. Самая лучшая кошка на свете. Правда?

/* О-о... */

― У меня идея. Давайте пойдем сегодня куда-нибудь.
― Отличная идея.
― В театр.
― В театр? Чудно! Сто лет не была в театре. Пойдемте. А на что мы пойдем?
― Не знаю. Какая разница?
― А и правда, никакой. Пойдемте.

― Доброе утро, Верочка. Товарищ Калугина у себя?
― Боже мой, кто это?
― Это я. Как я вам?
― Отпад! Вы... Вы даже помолодели, Людмила Прокофьевна!
― Да? Хорошая я ученица?
― Вундеркинд!

/* Первый раз в жизни проспала... */

― Спасибо, милая... Угадайте... Почему я опоздала?
― В райкоме, что ли, были?
― Проспала.
― Ой!
― Первый раз в жизни проспала! А как вам моя прическа?
― Умереть – не встать!
― Я тоже так думаю.
― Выпейте кофейку.
― Спасибо.
― Верочка, я иногда бываю резка, груба...
― Да, это факт.
― Это факт, что скрывать. Характер у меня ужасный.
― Да, отвратительный!
― Вы уж простите, милый мой, если что не так.
― Да пожалуйста. Но... я тоже не подарок.
― Да, мы обе с вами не подарки.
― Ну, простили друг друга? Будем здоровы.
Какая занятная репродукция "Джоконды".
― Да что вы, Людмила Прокофьевна. Это же не репродукция,
...это наша вычислительная машина, Баровских... запрограммировал.
― Да?
― Да! Уже месяц висит.
― Да что вы? Не замечала. Вы подумайте, ничего не замечала...
Ой, как не хочется... Боже мой, как не хочется!..
Но надо идти руководить!

/* О-о... Служебный роман... */

― Доброе.
― О, вы сегодня прекрасно выглядите!
― Так я теперь буду выглядеть всегда.

― Верочка! Верочка, вы, как всегда в курсе. Пожалуйста, объясните, мне, что такое происходит с Людмилой Прокофьевной.
― Да у нее роман с Новосельцевым. Вы что, не знаете? Все знают.
― Служебный роман...

/* Открыл глаза начальнице и слил товарища... */

― Я помогу вам, Людмила Прокофьевна!
― Спасибо. Что у нас новенького, Юрий Григорьевич?
― Ну что, сослуживцы обсуждают только одну новость.
― Какую?
― Да ну, ерунда какая-то... Я не хочу об этом говорить.
― Нет уж, пожалуйста!
― Нет-нет, вы сами обо всем узнаете.
― Нет, отчего же? Говорите. Говорите, я хочу быть в курсе всех дел.
― Вот здесь, пожалуйста, подпишите...
― Ну, я... не знаю даже, как это назвать...
― Ну назовите как-нибудь.
― Ну, одним словом, говорят, что Новосельцев за вами ухаживает.
― Да. Это правда. Ну и что?
― Да нет, ничего, но... Это просто вас как-то компрометирует. Пожалуйста, вот здесь вот...
― Юрий Григорьевич, дорогой, у меня такая безупречная репутация, что меня уже давно пора скомпрометировать. Как вы считаете?
― Да, но вы не всё знаете. Я просто обязан вас предостеречь.

Вот, пожалуйста, еще...
Помните, вы были у меня дома?
― Да. Как не помнить.
― Вот тогда-то Новосельцев и решил за вами приударить. Это его собственное выражение.
Ну, с целью получить место начальника отдела.
Я не хочу его чернить. Он человек способный и, несомненно, справится.
А понять его легко. Легко.
Солидная прибавка к зарплате; ну и честолюбие, конечно.
Вот здесь, пожалуйста. Пожалуйста, подпишите...
Вам может показаться, что я это придумал в отместку ему.
Но есть вещи, которые я мог узнать только от него.
Ну, например, как он вас коктейлем угощал, а вы отказывались.
Или как вы с ним про грибы разговаривали.
Спасибо большое.

/* с окладом согласно штатному расписанию */

― Вера, зайдите ко мне и захватите блокнот.
― У меня для вас сюрприз! Вот, смотрите, батничек достала!
Говорят, от Кардена! Всего 50 рублей!

― Спасибо. Пишите приказ.
Назначить начальником отдела легкой промышленности...
...с окладом согласно штатному расписанию. Подпись моя.
― Кого? Вы не сказали кого.
― Не сказала? Новосельцева Анатолия Ефремовича.

/* Анатолий Ефремович поет про Красную Армию... */

― А, Верочка, вы сегодня обворожительны! Извините, я без стука.
― Куда?..
― И прошу никого не пускать, у нас совещание!

/* Краснознаменная... Смелее в бой, смелее в бой! */
― Да? Алло! Её нет и сегодня не будет. /* Дальневосточная... Даешь отпор, даешь отпор! */
Чтобы твои министры нам не мешали.
― Садитесь, товарищ Новосельцев.
― Я запер дверь.
― Присаживайтесь, пожалуйста. Прошу вас.
― Нет, это я вас прошу! Пожалуйста!
Садись... тесь. Я купил два билета.
― Но не в театр, а в цирк. Вы любите цирк?
― В моем кабинете не принято сидеть на столе.
― Простите. Понятно. Я думал, на меня это правило уже не распространяется.

― Хочу вас поздравить, товарищ Новосельцев.
Я долго подбирала кандидатуру... и пришла к выводу, что лучшей мне не найти.
Вы решительный, знающий, энергичный, предприимчивый...
Еще какой предприимчивый.
Короче говоря, я уже подписала приказ о вашем назначении начальником отдела.

/* Ну я так и знал, что всё это плохо кончится... */

― За что? Что я вам такого сделал плохого?
― А вы отказываетесь?
― Нет, я просто не хочу, чтоб меня назначали таким тоном.
― Другого тона вы не заслужили.
― Почему? В чем дело? Что произошло, пока я бегал за этими билетами?
― Это произошло много раньше. И я отдаю должное вашей изобретательности.
― Какой? Я ничего не изобретал...
― Не скромничайте. Как же?
Приударить за мной, чтобы получить должность – разве это не блестящая идея?

― Ну я так и знал, что всё это плохо кончится...
Ну конечно, я не имел права ухаживать за вами ради карьеры...
Но я же не знал тогда, что полюблю вас.
Вы даже не представляете, как я тогда был далек от этого.

― А-я-я-я-я-яй... Вы страшный человек, Новосельцев.
― Я?
― Да, вы. Ваш поступок не имеет названия,
...а вы даже не понимаете, насколько гадко и мерзко вы поступили.

― У меня есть смягчающее обстоятельство. Я люблю вас. Люблю.
― Я вам не верю.
― А Самохвалову поверили?
― Ну ладно, хватит. Идите, работайте. У вас теперь новая, интересная должность.
Она потребует от вас много умения и сил. Вам надо сосредоточиться.
Вы ведь добились того, чего хотели.

/* Тогда я отказываюсь от должности. */

― А как же цирк?
― Цирка мне вполне хватает в жизни.
― Но может быть...
― Нет. Не может быть.
― Тогда я отказываюсь от должности. Она мне достается слишком дорого.
― Опять вы врете.
― Нет. Мне не до вранья.
― Ну ладно, хватит. Ступайте. Меня эти нюансы больше не интересуют.
Идите на ваше рабочее место.

― Где приказ?
― У секретаря.

/* Пришло время отделить зерна от плевел, а моряков от салаг... */

- Пожалуйста, дайте мне приказ о моем назначении.
― Пожалуйста.
― Спасибо.

― Приемная Калугиной. Нет, я еще не забыла твой голос, узнаю.
― Ты знаешь, я понял, из-за чего мы с тобой разошлись. Нам нужен ребенок.
― Ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?
― Да. И как можно скорее.
― Но я не могу сейчас. До конца работы еще два часа, и Калугина тут. Я не могу уйти.

― Что ж ты не здороваешься, Толя?
― Если хотите – здравствуйте, Юрий Григорьевич.
― Толя, я бы хотел, чтобы между нами не было никакой неопределенности.
― Между нами, по-моему, все предельно ясно.
― Слушай, я должен тебе сказать... Хотя мне это и нелегко. Ты молодец. Я тебя зауважал. Ты меня стукнул по заслугам.
― Далеко пойдете.

― Людмила Прокофьевна... Людмила Прокофьевна... Тут вот... Новосельцев оставил заявление об уходе.

― Ты в самом деле решил уйти?
― Да, ты знаешь, нашел другую работу.
Рядом с домом, оклад побольше, да и работа помасштабнее.
― Ты что, думаешь, я ничего не понимаю? Ты же решил уйти из-за нее.

/* Новосельцев пишет заявление... */

― Пригласите Новосельцева ко мне, Вера.
― Анатолий Ефремович? Зайдите к Людмиле Прокофьевне.

― Вызывали?
― Ознакомилась с вашим заявлением, товарищ Новосельцев.
― Весьма своеобразно ознакомились... Ну что ж, нет ничего проще написать второе.
― Ваше новое заявление постигнет та же участь.
― Напишем третье, четвертое, пятое. Не буду работать под вашим началом! Не хочу и не буду!
― Будете, товарищ Новосельцев.
― Не буду, товарищ Калугина.
― Будете, еще как будете.
― Еще как не буду.
― Я вас не отпускаю.
― Отпустите.
― Вы ведь у нас незаменимый работник.
― Незаменимых у нас, как известно, нет.
Найдете себе более порядочного, более честного, который не врет.
― Вы тоже, видимо, расчитываете найти себе другую начальницу...
― Конечно!
― ...и помоложе, и покрасивее, не так ли?
― Так ли, так ли. Тем более, что это не проблема.

― Вы все время врываетесь в мой кабинет для того, чтобы оскорбить меня.
― Я не врываюсь.
― Это, видимо, доставляет вам особую радость.
― Вы меня вызываете в свой кабинет, отрываете от работы.
― Я вас не вызывала!
― Нет, вы меня вызывали!
― Идите себе, работайте! Кто вас задерживает?
― Я не могу. Вы меня задерживаете.
― Я вас не задерживаю!
― Вы меня задерживаете! Вы не подписываете мое заявление, я не могу получить расчет.

/* Я загоню их по спекулятивной цене */

― Пишите!
― Пишу.
― Я его завизирую.
― Куда ж вы денетесь.
― Пишите, я сделаю это с большим удовольствием.
― Не сомневаюсь.
― Пишите, пишите, пишите, пишите! Бумага не краснеет! Пишите!
― Не торопите меня, я не пишущая машинка, я живой человек!
― Я с удовольствием избавлюсь от вас.
― Вот, пожалуйста. Написал.

― Кстати, я надеюсь, материально вы не очень пострадали?
― Нет, конечно!
― Билеты в цирк не пропадут?
― Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.
― Ага, ага... Ну, в вашей практичности я нисколько не сомневалась, товарищ Новосельцев.
― Вы проницательны, товарищ Калугина.

― Ага, ага, ага. Почитаем, полюбопытствуем.
― Да, пожалуйста, любопытствуйте.
― Так. Ай...
― Что такое?
― Какая досада! Составлено неверно.
― Что вы говорите!
― Тут не указана причина вашего ухода.
― Где не указана причина? Давайте я ее...
― Любая ревизия обнаружит, что я отпустила ценного работника без видимой причины.
― Так... И вам не жаль бумаги?

/* Самодура... */

― Нет, мне не жаль бумаги.
― Понятно.
― Наша бумажная промышленность работает превосходно. Мне не жаль бумаги.
― Ну и прекрасно.
― Пишите, пишите. Только, пожалуйста, побыстрее. У меня куча дел.
― Ничего, подождет ваша куча. Ничего с ней не сделается.
― Побыстрей, прошу.
― Не умею, к сожалению, быстрей.

― Плохо учились в школе?
― Нет, хорошо учился.
― А, я так и знала, что вы бывший двоечник.
― Оставим в покое мое темное прошлое. Пожалуйста.

― Полюбопытствуем.
― Сделайте одолжение.
― Стало быть, вы уходите...
― Я ухожу, а вы остаетесь.
― А я остаюсь...
― А вы остаетесь.
― Вы уходите... По какой же причине вы уходите?
― А вы почитайте, там все изложено.
― Вы уходите... Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина...
― Ну, ну, смелее, смелее.
― ...самодур?
― Самодура.

/* И ейной мордой ему, в смысле, этим самым заявлением... */

― Так...
― Какой вы внимательный, чуткий, душевный человек...
― Перестаньте, наконец, надо мной издеваться.
― Скажите, пожалуйста! Какая цаца!
― Да, цаца!
― Ай!.. Как вы оригинально и замечательно ухаживаете. Ну ничего не скажешь. Вы настоящий современный мужчина.
― Какое вы право имеете меня так оскорблять?

― Скажите, пожалуйста!
― Если вы директорша, вы думаете, все можете себе позволять? Уничтожать! Топтать!
― Вас - да.
― Бить, да?
― И будет мало.
― Хамить!

/* Мымра! и первая семейная сцена... ;) */

― Мымра!
Вот... вот, вот мымра и есть...
― Мымра?!

― Товарищ министр!.. Министр!..
Что вы делаете, Людмила Прокофьевна?

Ой, ой, ой, больно же! Только не этим, Людмила Прокофьевна, умоляю!
Вот этим, пожалуйста, вот это можно! Вот так, только осторожно! Я вас прошу!
Ой, ой, ой, хватит, всё, хватит!
Пожалейте! Вы ж меня так убьете!

― Ничего, вас не убьешь!
― Товарищеский суд! Пожалуйста, представители товарищеского суда!
 Я вынужден защищаться. Берегитесь, Людмила Прокофьевна.

Осторожно! Вы топчете собственное пальто!
Не падайте. А меня оставьте. Умоляю! Вы изувечите ценного работника!
Страна останется без кадров!

― Не бейте меня по голове, это мое больное место!
― Это ваше пустое место!

― Вы уронили у меня очки – это раз; вы мне наставили синяков – это два.
Всё, терпение лопнуло, иду на риск.

― Что это?
― Всё. Тихо. Спокойно. Это душ.
― Ах так?!
― Я вытру!.. Я всё высушу!.. Я выстираю!..
― Ой, не надо стулом! Что ж вы делаете? Положите стул на место!

Вера, спасайте отца двух детей!
― Дрянь!
― Что вы делаете?.. Лежачего не бьют! Ой, это тоже больное место! Вера! Вера, помогите!

― Вера, он назвал меня мымрой!
― Щекотно!
― Поставьте Веру на место и не трогайте больше руками!

/* Песня. Поют оба двое... */

О вы, хранящие любовь
Неведомые силы.
Пусть невредим вернется вновь
Ко мне мой кто-то милый.
Со мною нет кого-то,
Ах, где найти кого-то,
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то,
Чтобы найти кого-то,
Могу весь мир я обойти.

― Я тебя уничтожу! Я тебя покалечу! Я тебя ненавижу!

― Пусти! Пусти сейчас же! Ненавижу! Ненавижу! /* Анатолий Ефремович знает отличный способ успокоить женщину... */

― Куда едем?
― Прямо!

ЧЕРЕЗ ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ У НОВОСЕЛЬЦЕВЫХ БЫЛО УЖЕ ТРИ МАЛЬЧИКА

Конец