"V - значит вендетта" - текст

А теперь - текст

/* 5 ноября 1605г. Гай Фокс пытается взорвать Парламент.
/* Не получилось. Его поймали и повесили... */

Помню не зря
Пятый день ноября,
И заговор пороховой.
Проходят века,
Но скорбь и тоска
Всегда остаются со мной.

Что это был за человек?
Я знаю, заговорщика звали Гай Фокс, и в 1605 году он пытался взорвать Парламент.
Но кем он был на самом деле?
Каким он был?

Нам учат помнить не человека но идею.
Ибо человек слаб.
Его могут поймать, его могут убить и предать забвению.

Но идея и четыреста лет спустя способна изменить мир.
Я из личного опыта знаю, что такое сила идеи.
Я видела, как во имя идеи совершались убийства.
Как люди шли на смерть.
Но идею нельзя поцеловать... к ней нельзя прикоснуться, обнять ее.
Идея не может истечь кровью, она не чувствует боли.
Идея не умеет любить.

Так что не идея причина моей скорби, а человек.
Из-за него я помню пятое ноября.
Его я никогда не забуду.

'V' - ЗНАЧИТ ВЕНДЕТТА

/* Протеро вещает. Профессионал. Глубокий */

Итак, я тут узнал, что бывшие Соединенные Штаты так остро нуждаются в лекарствах,
что якобы нам послали несколько больших контейнеров, груженых пшеницей и табаком.
По их словам, это жест доброй воли. Хотите знать, что я об этом думаю?
Вы смотрите мое передачу, стало быть, хотите.

По-моему, самое время показать колониям, что мы о них думаем.
Пора им ответить за небольшое чаепитие, которое они нам устроили несколько веков назад.
Предлагаю сегодня всем пойти в порт и свалить это дерьмо туда, где место всему, что извергается из скотских шлюх Америки!
Кто со мной?
Кто со мной, чертяки?!

/* Радостные крики поддержки */

Вам понравилось?
США, Скотские Шлюхи Америки.
Что тут можно добавить?

Была страна, которая имела все, абсолютно все. А сейчас, двадцать лет спустя, что это?
Крупнейший в мире лепрозорий.
Причина?

Безбожие. Попробую выразиться иначе. Безверие. Вовсе не война, которую они начали. Не вызванная ей эпидемия. Это Божий Суд.

/* Пока Протеро вещает, Иви собирается к Гордону, и V - на концерт к Олд Бейли */

Никому не сбежать от своего прошлого. Никому не избежать Суда.
Думаете, его там нет? Думаете, он не смотрит на нашу страну?
А как еще объяснить это? Он испытывал, и мы выдержали испытание.
Мы выполнили свою задачу.

Ислингтон. Энфилд. Я там был, я все видел.
Иммигранты, мусульмане... гомосексуалисты, террористы. Больные, дегенераты.
Туда им и дорога.
Сила в единстве. Единство в вере.
Я - богобоязненный англичанин, и чертовски горжусь этим!

― Ну хватит, пожалуй, спасибо большое.

― О черт.

Начинается комендантский час желтой степени. Весь персонал без допуска подлежит аресту. Эта жесткая мера - для вашей безопасности.
Начинается комендантский час желтой степени. Весь персонал без допуска подлежит аресту. Эта жесткая мера - для вашей безопасности.

/* Иви попалась. Грядет нехорошее */

― О, извините, мисс.
― Извините, я нечаянно.
― Куда-то спешите?
― Да я...
― А ведь уже комендантский час.
― Мой дядя очень болен.
― Ах, болен дядя. Поверим, Вилли?
― В эту басню? С какой стати?
― Да, я виновата. В комендантский час выходить запрещено, я знаю.
― Так, может, во искупление своей вины ты немножко уважишь нас? Видишь, мой друг тоже болен, правда, Вилли?
― Еще как. Жуткий спермотоксикоз. Можешь потрогать.

/* Газовый баллончик. Вряд ли он поможет против удостоверения, увы */

― Не трогай меня!
― Вилли, у киски есть когти.
― Она нам угрожает.
― В самом деле, угрожает. А чем чревата ее дерзость? Тем, что мы сами можем придумать ей наказание.
― И тебе придется проглотить это.
― Вы - из безопасности?
― Ты смотри, соображает.
― Не надо, пожалуйста, я не знала. Мне очень жаль.
― Еще не очень, но все поправимо. К рассвету ты будешь жалеть себя, бедняжку, изо всех сил. И еще ты жутко устанешь.
― Не нужно, прошу вас! Отпустите, это не повторится, никогда! Клянусь, пожалуйста!
― Ну, что скажете?
― Что палка - лучший воспитатель.
― На помощь! Помогите! Кто-нибудь, помогите!

/* Герой в маске, с ножами и Шекспиром */

"Все мыслимые мерзости природы вокруг него роятся словно пчелы..."

― Это еще что?!
― Проваливай!
― У него нож!

"Судьбе бросая вызов бранной сталью дымящийся возмездием клинок".

― Мы из безопасности.
― О!

/* Энергичное возмездие последовало */

― Господи Иисусе! Пощады!

«В этом все мы грешны. Доказано,
Что набожным лицом и постным видом
Мы и черта можем обсахарить».

― Что ты собираешься делать?
― Воспитать тебя.

/* Пред вами водевильный ветеран... Меня ж зовите просто Вэ*/

― Поверьте, я не желаю вам зла.
― Кто вы такой?
― Кто? Счастье в том, чтобы казаться и быть одним и тем же. Я тот, кем кажусь - человек в маске.
― Ну это я вижу.
― Разумеется, видите. Я не ставлю под сомнения вашу зрительные способности.
Я лишь отмечаю, как парадоксально звучит вопрос "Кто Вы?", адресованный человеку в маске.
― Ну да, наверно.
― Но в этот славный вечер взамен того, чтобы просто назвать имя, позвольте описать характер персонажа.

Вуаля!
Пред вами водевильный ветеран,
Которому всевластная судьба давала роли извергов и жертв.
Сей образ не высокомерием выдуман.
Он — смутное воспоминание vox populi,
Что в нынешнее время выжжено, мертво.
Приняв великолепный внешний вид,
Молвой навеки выдворенный обличитель возвратился,
Поклявшись выводить все проявления скверны
Своекорыстной, бессовестной, невежественной власти!

Он вынес ей единственно возможный вердикт — Вендетта,
И клятвенно заверил вершить его, и рвение вознаградится,
Ведь верность, нравственность, отвага всегда одерживают верх.

Воистину, я выше всякой меры витиеват и выспрен,
весьма доволен знакомством с Вами, меня ж зовите просто Вэ.

/* Вы любите музыку, Иви? */

― Вы, наверное, душевнобольной?
― Уверен, многие так скажут, однако, с кем имею честь беседовать?
― Меня зовут Иви.
― Иви... И, Вэ, И… Ну да, конечно!
― В каком смысле?
― В том смысле, что я, как и Господь, не бросаю кости и не верю в случайные совпадения. Вы пострадали?
― Нет, всё хорошо... Благодаря вам.
― Я просто сыграл свою роль. Скажите-ка, Вы любите музыку, Иви?
― Наверное.
― Видите ли, я в некотором роде музыкант и как раз направляюсь на своеобразный концерт.
― Ну и на чём Вы играете?
― Обычно на ударных, но сегодня я собираюсь управлять целым оркестром. Ради особого случая. И буду польщён, если Вы ко мне присоединитесь.
― Нет, извините. Надо возвращаться домой.
― Даю слово, Вы увидите нечто совершенно необыкновенное. И домой вернётесь в полной безопасности.
― Ну ладно.

/* Даешь Чайковского! Увертюра 1812 г. */

― Как прекрасно.
― О лучшей сцене и мечтать нельзя.
― Я не вижу инструментов.
― Ваша наблюдательность продолжает верно служить Вам. Терпение! Этот концерт я посвящаю Богине Правосудия и славному празднику! Правда, сама Богиня, судя по всему покинула эти края, и место её занял лицемерный самозванец. Знаете ли Вы, какой сегодня день, Иви?
― А... четвёртое ноября?
― Уже нет.

Помню не зря
Пятый день ноября
И заговор пороховой.
Проходят века,
Но скорбь и тоска
Всегда остаются со мной.

― Начнем с увертюры. Да. Да, конечно, струнные. Внимание, вы слышите? Теперь духовые.
― Я слышу!

/* Все слышат. Нет препятствий патриотам! */

― Иди послушай, мам! Такая музыка!

КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС

― Как это у вас получается?
― Подождите.Сейчас будет крещендо! А-ха-ха! Великолепно!

/* Канцлер и другие. Все под контролем! */

- Мы оцепили район Бэйли. Все важные свидетели были задержаны».
― Хорошо. Мистер Этридж.
― Мы нашли воспроизводящее устройство, подключённое к чрезвычайной системе радиовещания. Файл содержал Увертюру Чайковского 1812 год.
― Внести в чёрный список. Чтобы эту музыку я больше не слышал.

― Есть, сэр. Мы удвоили число профилактических арестов, а так же прослушивающих устройств. Следует отметить высокую интенсивность разговоров о взрыве.
― Мистер Дэскомб, а Вы что делаете?
― Мы начали акцию, названную "Аварийный снос здания", отправили материалы на телевидение, в прессу и в интерлинк. В интервью эксперты подтвердили необходимость экстренного сноса Олд Бэйли.
― Пусть Протеро поговорит об опасности аварийных сооружений и о том, что не стоит цепляться за образы костного прошлого. И пусть в конце добавит, что Нью Бэйли, процветающий символ эпохи и светлого будущего, это воздаяние за нашу веру. Мистер Хэйр.

― Канцлер, наши камеры видеонаблюдения зафиксировали террориста, но маска не позволяет провести опознание по радужной оболочке. Мы получили описание девушки, которую люди Криди пытались задержать.
― Кто она, мистер Финч?
― Неизвестно, сэр, но мы работаем в этом направлении.
― Что ещё?
― Мы нашли оба места запуска фейерверков и собрали остатки зарядов, но, к сожалению, несмотря на высокий уровень подготовки и исполнение, все использованные компоненты имеются в свободном доступе, что затрудняет поиск покупателя. Кем бы он ни был, канцлер, он умён.
― Можете оставить при себе свои оценки, мистер Финч, обойдёмся без них.
― Прошу прощения, канцлер.
― Джентльмены, это испытание. В такие моменты проверяется стойкость веры. Проиграв, мы поставим под сомнение всё, во что мы верим, всё, во имя чего мы с вами боролись. Сомнение опять ввергнет нашу страну в хаос. И я не допущу никаких опасных поворотов.

Джентельмены, этот террорист должен быть найден и должен почувствовать, что такое террор на собственной шкуре. Англия превыше всего!
― Превыше всего! /* Хором, разумеется */

Телевизионщики готовят операцию прикрытия

/* Потому что новости - их профессия...
/* Заголовок: УСПЕШНЫЙ СНОС СТАРОГО БЕЙЛИ */

― Думаешь, люди в это поверят?
― А почему и нет? Это же BTN. Мы сообщаем новости, а не выдумываем их. Это дело правительства.

Похоже, что ответственный за снос здания уголовного суда Олд Бейли постановили проводить старикана в последний путь с почестями.

― Хотя снос планировался довольно давно, музыка и фейерверки, по словам руководителя бригады, были чистой импровизацией.
― Оставайтесь с нами.

― Ты веришь в это вранье? Не было никакого чертового сноса. Я все видела с самого начала. А ты видела?
― Нет. Я вчера была...
― Да, верно. Ведь ты ходила к Папаше Дитриху, да?
― Иви, вот ты где. Ты все еще работаешь у меня?
― Извините, Патриция.
― Принеси снизу два эспрессо и три простых кофе. А Дитрих ждет свой чай.

/* Финч и Доминик изучают анонимуса */

― Не понимаю. Почему он одел костюм Фокса, но взорвал Бейли? Ведь тот хотел взорвать Парламент?
― Еще не поздно. У него в запасе 16 часов. Может, это только начало.

― Да? Хорошо. Выходим на девушку.

/* Папаша Дитрих несет культуру в массы */

― Не поймите меня неправильно. Мне очень нравится распятие коровы. Зрелище восхитительное, но это ни за что не пропустят. Придется переписать. Отбой.

― Ни разу в жизни меня не динамила столь очаровательная особа.
― Мистер Дитрих...
― Зовите меня Гордон, при обращении 'мистер' я чувствую себя глубоким старцем.
― Гордон... я пошла к вам вчера вечером, но наткнулась на патруль... и от страха вернулась домой.
― К сожалению, после вчерашнего комендантский час еще больше ужесточат.

САКСОНСКИЙ ШТОРМ

― Иви Хаммонд.
― Привет, Фред.
― Рентгеном просветила?
― Нет. Там внутри спрятаны бомбы.
― Погоди пока, не взрывай до рекламы.

― Как ты можешь смотреть эту дурь ?
― А что? Лазер - девка прелесть.

― Что это?
― Не знаю. Только что прибыло. С пометкой для сцены 3.
― Вероятно, Протеро.

― Нашелся бы кто-нибудь посмелее, кто сказал бы ему, что это не его игрушка.

― Что это такое?
― Понятия не имею. Написано, в третью студию.
― Наверное, для Протеро. Хоть бы кто-нибудь сказал этому проходимцу, что он здесь не дома. Это еще что? Отложи в сторону, пока я не разберусь, для чего она.

/* Необходимо поговорить с девчонкой, пока Криди не накинул на нее черный мешок */

― Дело серьезное. Родители были диссидентами. Их взяли, когда ей стукнуло двенадцать.
― И куда ее отправили ?
― В центр перевоспитания... на пять лет.
― Черт.
― Нужно подкрепление, но по минимуму.
― Вы уверены, сэр?
― И необходимо поговорить с девчонкой, пока Криди не накинул на нее черный мешок.

/* Длинный черный плащ. Черные-черные ботинки. Маска. Бомба на поясе. Анонимус уже здесь! */

― Что такое? Э, я не шучу! Показывай пропуск, не то я подпалю тебе задницу! ...Матерь божья...

/* Сигнал тревоги */

― Вы, двое, блокируйте лифты. Остальные за мной.

/* Весь персонал просят покинуть здание. Это не учебная тревога */

Внимание. Внимание. Весь персонал просят покинуть здание. Это не учебная тревога.
Всему персоналу немедленно покинуть здание.

― Что происходит, черт возьми?
― Дверь не открывается.
― Ломайте.

― Доминик! Полиция! С дороги! Пустите! Дьявол!

Безусловно, я вам скажу. Я скажу, что знаю. Англия превыше всего.

― Очистить коридоры.
― Есть.

/* А по ТВ идет Саксонский шторм. На самом интересном месте */

― На помощь, ко мне!

/* Сейчас будет интересная передача */

― Ради бога, не трогайте его.
― Телек, по-моему, накрылся.

Добрый вечер, Лондон. Во-первых, простите за вторжение.

― Чрезвычайный канал!

Я, как и многие из вас, понимаю, как удобна повседневная рутина, как безопасно хорошо знакомое разнообразие, как покойна повторяемость.

― Вот дьявол.

Я наслаждаюсь этим, как любой человек. Но определенные события прошлого...

― Кто это, мам?
― Тише...

...обычно связанные с чьей-либо смертью или завершением жестокой кровопролитной борьбы, остаются в памяти людей, и те отмечают их праздниками.
И я подумал, что мы можем отметить пятое ноября - дату, ныне, к сожалению, позабытую. Давайте отвлечемся от повседневной жизни и немного побеседуем. Найдутся, конечно, те, кто не желает нашего общения.

― Надо что-то придумать.

Я полагаю, в этот самый момент уже отдаются приказы по телефону, и люди с оружием скоро отправятся исполнять их.

― Канцлер Сатлер.
― Проклятье!

Почему? Потому что хоть вместо беседы и можно использовать дубинку, слова никогда не потеряют свою силу, слова передают смысл и возвещают истину тем, кто им внимает. А истина проста — с нашей страной творится что-то неладное, что-то ужасное.

― Вы так решили, сэр. Это ваш приказ, запустить его во все телевизоры Лондона.

Жестокость и несправедливость, нетерпимость и угнетение.
В стране, где когда-то была свобода инакомыслия, где человек мог говорить то, что думает,
теперь властвует цензура и тотальный надзор, принуждающие к подчинению, и навязывающие непротивление.

― Камеры! Нам нужны камеры!

Как это случилось? По чьей вине?
Безусловно, одни причастны к этому более, чем другие,
и с них в своё время спросится, но всё же, признаем правду — если вы хотите увидеть виновника, достаточно просто посмотреть в зеркало.
Я понимаю, почему вы так поступили, я знаю, вам было страшно.
Кто бы не испугался войны, террора, болезней.
Тысячи бедствий словно сговорились сбить вас с истинного пути и лишить здравого смысла, страх одолел вас и в панике вы бросились к нынешнему верховному канцлеру Адаму Сатлеру. Он обещал вам порядок, он обещал мир, и взамен потребовал лишь вашего молчаливого, покорного согласия.

― Инспектор, им осталось немного.

Вчера вeчepoм я прервал молчание, вчера я уничтoжил Олд Бeйли, дабы нaпoмнить нашей cтpaнe о тoм, чтo oнa позaбылa.

Бoлee четырёхсот лeт нaзaд истинный гpaждaнин вознамерился навсегда запечатлеть 5-e нoябpя в нaшей пaмяти. Он нaдeялcя нaпoмнить миpу, чтo чecтнocть, cпpaвeдливocть и cвoбoдa — этo нe просто cлoвa.

Этo жизненные принципы.
Итак, если вы ничего не замечаете, если преступления нынешней власти для вас неочевидны, можете проигнорировать дату 5-е ноября, но если вы видите то, что вижу я, чувствуете, что чувствую я, если вам дорого то, что дорого мне,
тогда я предлагаю присоединиться ко мне.

Ровно через год, у входа в парламент, и тогда все вместе мы устроим такое 5-е ноября, которое уже никогда не забудется.

― Керосиновый туман. Он включил нашу дымовую установку.
― Перекрыть выходы. Никого не выпускать. Остальные за мной.

Вы налево. Вы - направо. Повнимательней.

/* Человек в маске. Еще один. Да их тут сотни! */

― Не стреляйте! Прошу вас, не стреляйте!
― Не стреляйте!
― А-а... Он на всех на нас маски одел.
― Господи.
― Пожалуйста, не стреляйте!
― Стоять! Никому не двигаться. Все, кто в масках, встаньте на колени, живо!

― Не убивайте, не убивайте нас!
― Снимите с них маски.
― Быстрее!

― В аппаратной бомба с часовым механизмом!.
― О, господи.
― Джонс!
― Да, сэр.
― Всех, кто без масок - уведите отсюда.
― Есть, сэр.

― Маршалл!
― ДА, сэр.
― Помогите унести раненого. Все остальные за мной.

― О боже.

― Быстрее! Шевелитесь! Все на выход!

― Даскомб.
― Вы понимаете, сколько времени потребуется на восстановление?
― А вы смыслите в том, за что взялись?

/* */

― Подождите! Не стреляйте в меня! Это он! Он!
― На колени! На колени!

/* История, леденящая кровь. Под маской овцы таился лев */

/* Даскомб обрезает проводки на бомбе */

― Попробую. Получилось. Получилось!

― Стоять! Руки вверх! Поднимай, а то буду стрелять!
― Вынужден признать, что я поражен расторопнотью лондонской полиции.
Никак не ожидал, что вы появитесь так быстро.
― Мы тут еще до тебя появились. Не повезло, приятель.
― Вот это я не предусмотрел.

/* Короткая, но энергичная битва. Дэскомб проиграл */

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК НОВОСТЕЙ

Мы прервали нашу программу передач, чтобы сообщить о чудовищном терракте.
Буквально несколько минут назад был освобожден телецентр, захваченный человеком в маске. Психически больной террорист, известный пока под кличкой "V", вооруженный мощным взрывным устройством, которое он направил против мирных граждан, захватил эфирную аппаратную, чтобы передать людям свое послание ненависти.

Мы только что получили видеоматериал о мужественных действиях полиции.

― А! А! А!
― Стоять! Не с места! Или мы будем стрелять! Стоять, не двигаться!

/* Стреляют */

Мы пока располагаем лишь предварительной информацией, однако судя по всему, в ходе этой геройской операции террорист был застрелен.

― Вранье.

И вот только что поступили заявления ответственных лиц: террорист уничтожен.
Опасности нет.

/* Финч размышляет над мотивами "V" */

― Вот сейчас. О чем он думает? Оставить ее или взять с собой?
А ведь она только что спасла его.
― Он же террорист. Его не мучают наши рассуждения.
― В чем-то он тоже человек. Хорошо это или плохо, она теперь с ним.

/* Галерея Теней. Музыка из автомата */

― Вы меня напугали.
― Прошу прощения. Как вы себя чувствуете?
― Очень хорошо.
― Что это за место?
― Это мой дом. Я называю его Галереей Теней.
― Удивительно. Где вы все это раздобыли?
― В разных местах. В основном, в хранилище министерства нежелательных материалов.
― Вы все украли?
― Ну что вы. Украсть можно у владельца. Эти предметы им не принадлежали, так что я я их просто изъял.
― А если обнаружат это место?
― Тогда у меня будут более веские причины для тревоги, чем кража произведений искусства.

/* Не следовало этого делать. Видимо, я совсем с ума сошла */

― Вы о том, что вы натворили? А что я наделала? Напала на сыщика? Что же это такое?
― Вы сделали то, что сочли уместным.
― Не следовало этого делать. Видимо, я совсем с ума сошла.
― Вы правда так думаете, или так положено?
― Я должна идти.
― Позвольте спросить, куда?
― Домой, куда же еще.
― Вы сказали, что вас искали. Они знают, где вы работаете, а значит, и где живете.
― У меня есть друзья, я пойду к ним.

- Боюсь, и это не получится. Вы должны понять, Иви, я не желал подобной ситуации, но не мог поступить иначе. Вы были без сознания, и мне пришлось принимать решение. Если бы я оставил вас там, сейчас бы вы сидели в допросной камере у Криди. Вас бы арестовали, подвергли пыткам, и, скорее всего, убили бы, стараясь выйти на меня.

После того, что вы сделали, я не мог этого допустить, поэтому забрал вас и доставил в единственное безопасное место - сюда, ко мне домой.

/* Вот поэтому он и сомневался */

― Я никому не скажу, клянусь. Мне можно верить, вы знаете.
― Простите, я не могу рисковать.
― Мне неизвестно, где васш дом, он может быть где угодно.
― Вы знаете, что он под землей. Вы знаете цвет камня. Для умного этого достаточно.
― Вы хотите сказать, что я останусь здесь?
― До тех пор, пока я не завершу начатое, дольше не понадобится.
― То есть в следующем году? Я должна целый год провести здесь?
― Сожалею, Иви. Я не нашел другого выхода.
― Оставили бы меня там. Почему вы не оставили меня там?

/* Что нам еще известно? - Ничего хорошего. */

― Что нам еще известно?
― Ничего хорошего. Родители сидели в Бельмарше.
― О, боже.
― Да, мать умерла во время голодовки, а отец погиб при штурме тюремного барака.
― А...
― Это не самое худшее. Ее брат учился в Сент-Мэри.
― Ничего себе.
― Кругом невезуха.
― Ее биография у нас есть. Теперь нужна его.

/* Завтрак. Вы обокрали еще и канцлера? - Да. - Вы сумасшедший.*/

― 'V'?
― А, бонжур, мадемуазель.
― Я хочу извиниться за мое вчерашнее поведение. Я сознаю, что вы для меня сделали, и очень благодарна вам. Ваши руки.

― А, да. Вот, так будет лучше. Надеюсь, я не отбил у вас аппетит.
― Нет, что вы, я... Вы здоровы?
― Да-да-да, да, вполне.
― А что случилось?
― Случился пожар. Дело было давно. Древняя история, для некоторых. Но это не застольная тема.
Не желаете ли яичницу и чашку чая?
― С удовольствием. Я умираю от голода.
― Прошу садиться.

― О, очень вкусно.
― Я рад.
― Боже, я с детства не ела настоящего масла. Где вы достали его?
― В спецпоезде, предназначенном для канцлера Сатлера.
― Вы обокрали еще и канцлера?
― Да.
― Вы сумасшедший.

― Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше - тот не человек.
― Это 'Макбет'.
― Прекрасно.
― Моя мама читала мне все пьесы Шекспира... и с той поры я мечтала стать актрисой.
В кино, в театре играть. Я сыграла Виолу, когда мне было 9. Мама мной очень гордилась.
― А где ваша мама сейчас?
― Умерла.
― Соболезную.

― Можно вас спросить про вчерашний день?
― Вы это всерьез?
― Безусловно.
― Вы правда считаете, что взрыв Парламента спосоен изменить к лучшему нашу страну?
― Гарантий нет, но есть возможность.
― Можете не сомневаться, что если кто-нибудь и придет, Криди упакует в черный мешок всех до единого.

Народ не должен бояться власти. Власть должна бояться народа.

― Вы хотите этого добиться, взорвав здание?
― Здание - это символ, так же, как его уничтожение. Это люди дают символам силу.
Без них символ ничто, но если людей достаточно, подрыв здания может изменить мир.

― Как бы мне хотелось поверить в это.
Но на моей памяти, сколько мир не менялся, все время к худшему.

/* Протеро отрабатывает выступление. Ну-ну */

― Я скажу вам, что знаю. Я знаю, что он - не мужчина. Кто же он? Мужчина не надел бы маску.

Кто же он?
Мужчина не угрожал бы мирным гражданам. Все эти подлые террористы, которые всей душой
ненавидят свободу, просто жалкие трусы...

/* Звонок. Он совсем не умеет ставить свет! */

Я сейчас смотрю запись. Он совсем не умеет ставить свет.
Мой нос похож Биг, блин, Бен.

― Льюис, прошу вас...
― Слушай, Англия превыше всего потому, что я так говорю. Меня слушают все до последней зассыхи, включая тебя. Найди мне другого оператора, или себе другую работу.

― Льюис, не надо...

Я скажу, о чем жалею. Что меня там не было. О том, что у меня не было шанса, единственного шанса столкнуться с ним лицом к лицу.

/* А шанс - вот он, приближается. Уже прошел ПРОВЕРКУ БЕЗОПАСНОСТИ */

Так называемый "V" со своей помощницей Иви Хаммонд - лицемерные демагоги,
явившиеся, чтобы изрыгнуть свою ненависть /* на заднем плане - лгуны и подонки */,
отвратительные, мерзкие. Им нет пощады.

Добро всегда побеждает, а Зло проигрывает. Англия - превыше всего!

/* Шанс появился. Анонимус внезапно здесь */

― О Господи боже мой!

― Добрый вечер, комендант.
― О Боже. Как вы сюда проникли?
― Не беспокойтесь. Я позаботился, чтобы наша встреча не прерывалась назойливыми ночными звонками, комендант.

― Довольно. Почему вы меня так зовете?
― Вы занимали эту должность, помните? Когда мы познакомились много лет назад. В то время вы ходили в форме.
― Ты... так это ты?
― Призрак прошлого Рождества.

/* Финчу не дадут поспать и сегодня */

― Да.
― Финч, это Дэскомб.
― Дэскомб?
― Я уже звонил канцлеру. Пора брать ситуацию под контроль.
― Какую ситуацию?

― Канцлер согласен, что по понятным причинам мы должны быть благоразумны, инспектор. Неверное освещение гибели Голоса Лондона может подорвать доверие к нам.
Допустим, инсульт... Нет, слишком жутко.
Спокойная, достойная смерть во сне.

― Видеозапись осталась?
― Нет, камеры были отключены. Почерк тот же самый. Но лифт зафиксировал пропуск.
― Я знаю, чью.
― Ей конец, инспектор.

/* Подозрительные звуки битвы. На шпагах? */

― "V"?

/* А это он забавляется */

― Ха-ха-ха-ха. Ну что, мой старый толстый железный друг?
Ха-ха-ха-ха!
О... О!
Ах так, Монтего.

/* И голову с плеч. Зрительница в шоке... */

― О... Надеюсь, я вас не разбудил.
― Нет, я просто подумала, что вы деретесь по-настоящему.
― Мой любимый фильм. "Граф Монте-Кристо" с Робертом Донатом в роли Эдмона Дантеса.

― "Это не мой меч, Мондего, а твое прошлое разоружило тебя".
― Каждый раз берет за душу.
― Я не смотрела.
― В самом деле? А хотите?
― А заканчивается хорошо?
― Лучше просто не бывает.
― Давайте. Но шпагу уберите.

/* Наркотики? - Легальные*/

Криминалисты только что закончили.
Ни отпечатков, ни волос, ни волокон. Как привидение.
Но самое невероятное нашли у Протеро.
― Наркотики?
― Хватило б на целую больницу.
― Интересно.
― Почему?

― Ты знаел, что Льюис Протеро был одним из богатейших людей в Англии еще до того, как стал Голосом Лондона?
― Наркотики?
― Легальные. Главный акционер фармацевтической компании "Виадоксик".
― "Виадоксик" и Сент-Мэри за одну неделю? Совпадение?
― Вот поработаешь с мое, перестанешь верить в совпадения.

/* Кино про графа Монте-Кристо заканчивается. */

― Можно нам подняться?
― Найдите свое дерево.

― Понравилось?
― Да. Но мне ужасно жалко Мерседес.
― Почему?

― Потому что Эдмона больше волновала месть, а не она.

― Страна узнала печальную весть.
― Постойте, что это?
― Самый заслуженный ведущий в истории ВТN, человек, известный всем, как "Голос Лондона", скончался прошлой ночью от сердечного приступа. Он посвятил...

― Она лжет.
― Откуда вы знаете?
― Она часто моргает, когда ей приходится читать вранье.

― Тех, кто его хорошо знал, не удивило, что его тело было найдено в кабинете, где он часто работал, когда все уже уходили домой. Льюис, нам будет вас не хватать.

/* Вы предпочтете ложь или правду? */

― "V", я вчера не могла найти свой пропуск. Это не вы взяли его?
― Вы предпочтете ложь или правду?
― Неужели вы к этому причастны?
― Да, я убил его.
― О Господи...

― Вы расстроены?
― Расстроена? Вы сказали, что убили Льюиса Протеро.
― Я убил и патрульных, напавших на вас, но тогда вы не были против.
― Что?
― Насилие можно использовать во благо.
― О чем вы говорите?
― О справедливости.

― А, ясно.
― Для таких, как Протеро, в этой стране суда нет.
― И вы собираетесь убить кого-то еще?
― Да.

/* Финч ищет. Ох, не туда его понесло */

― Иди почитай. Военные подвиги Протеро. Что скажешь?
― Ага. Ирак, Курдистан, Сирия, до и после, Судан. Бурная биография.
― Да. После всего этого его назначили комендантом исправительного лагеря в Ларкхилле.
― Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Думаете, есть связь между нашим клиентом и Ларкхиллом?
― Это бы объяснило связь между ним и мисс Хаммонд. Проблема в том, что я ничего не могу найти по Ларкхиллу.

/* Это вам не тут */

― Ларкхилл, Ларкхилл? Я не припоминаю это учреждение, инспектор. Но вы можете просмотреть наш архив.
― Мы уже просмотрели его, майор. Там указано только, что был такой исправительный лагерь Ларкхилл. В пяти километрах к северу от Солсбери.
― Что же вам еще нужно?
― Это ведем серьезное расследование, майор. Нам надо знать, было ли в этом лагере что-нибудь особенное.
― Извините, инспектор, я не могу вспомнить.

- Может быть, туда направляли определенную категорию задержанных?
― Обычные нежелательные элементы.
― Вы уверены?
― Нет, разумеется, я там не служил.
― А вы знаете, кто служил?
― Не могу припомнить имена, но если вы посмотрите в архиве...
― Материалы в вашем архиве либо уничтожены, либо утеряны, либо изъяты. Как шеф исправительной программы в то время...
― Позвольте мне напомнить вам, инспектор, что в то время повсюду царил хаос. Сейчас у нас нет тех проблем, что были тогда. Мы действовали по обстоятельствам. И мы предпринимали все, что могли. Мне нечего добавить.

/* Иви уговаривает себя. Гордон поможет! Улица Олбери 6 № 1 */

― Ты справишься.

/* И пошла обманывать "V". Нехорошо! */

― Послушайте, я тут подумала...
Я хочу вас кое о чем попросить, но вы не поймете, в чем дело, пока не узнаете кое-что обо мне. Мой отец был писатель. Вам бы он понравился.
Он считал, что ложь для художника - это шанс открыть правду,
тогда как для политика - спрятать ее.

― Что ж, это мне близко.

― Он всегда рассказывал чудные истории. Пока не умер мой брат.
Тогда все изменилось. Мой брат учился в школе Сент-Мэри. После его смерти родители занялись политикой. Они протестовали против войны и Реорганизации.
Когда Сатлер стал верховным канцлером, они участвовали в волнениях в Лидсе.
Я смотрела телевизор, и думала, что увижу, как моих родителей убивают.

Я помню, как они спорили ночью.
Мама хотела эмигрировать, а папа нет.
Он сказал: "Если мы сбежим, значит, они выиграли".
Выиграли. Точно это было игра.

― Иви, спрячься!

― Мама!
― Иви!

― Больше я их не видела. Как будто эти черные мешки растворили их в своем чреве навек.
― Мне очень жаль, Иви.
― Это мне очень жаль. Что у меня слишком мало сил. Что я не могу быть такой, как мои родители. Я не такая. Я не хотела бы все время бояться, но... не выходит.
Я знаю, что наш мир ужасен, поверьте, я знаю это лучше других.
Вот почему мне хотелось попросить вас, если я могу помочь и изменить его...
Вы мне только скажите.

― Если вам угодно.

/* Смерть и налоги */

― Вы серьезно надеетесь здесь что-то найти?
― Поискать стоит. При любом правительстве самые надежные данные - в налоговой.

― Видите ли, оригинальные электронные данные были утрачены. Возможно, во время Реорганизации. Тогда многое чего пропало. Но я нашел некоторые копии в нашем старом хранилище. Все, что есть по Ларкхиллу, находится здесь.

― Спасибо. Вы нам очень помогли.

/* Девиз на зеркале */

"Vi Veri Veniversum Vivus Vici"

― "Я силой истины при жизни завоевал Вселенную".
― Ваш девиз?
― Это из "Фауста".
― Он попытался обмануть дьявола, да?

― Именно. И, кстати, о дьяволе... Скажите, ваше предложение помощи остается в силе?
― Ну разумеется.
― Дело в том, что непредвиденные обстоятельства заставляют меня ускорить мои действия.
И сейчас мне как раз нужна помощница с талантом лицедейства.
― Я буду стараться.
― Вне всякого сомнения.

/* Зачем в исправительном лагере нужно столько врачей? */

― Доктор Диана Стентон. Зачем в исправительном лагере нужно столько врачей?
― Не знаю, вот что интересней. Из лагерного персонала больше всех получал священник.
― Вот как?
― Да, отец Лиллиман.
― Лиллиман.
― Получал почти 200 тысяч в месяц.
― Да, действительно интересно. Кстати, его повысили. Он теперь епископ.

/* Последняя сладкая утеха */

― Ваше Преосвященство.
― А, Деннис. Надеюсь, все улажено?
― Да, я только что получил по ИнтерЛинку ваш маршрут. Вам нужно быть в Перт к службе.
― Вы весьма старательны, Деннис. Прекрасный пример для всех, кто трудится во имя Господа нашего, однако я хотел обсудить не ваше усердие. Меня сейчас беспокоят мои собственные заботы.

― Последняя сладкая утеха.
― Сожалею, Ваше Преосвященство. Она прибыла, но в агентстве, видимо, произошла какая-то путаница. И они прислали девушку, немногим старше, чем обычно.
― Старше? Но она не слишком стара, надеюсь?
― Ваше Преосвященство оценит ее.

/* Исповедаться? Как я люблю игру в исповедь. Скажи, в чем твой грех. */

― О Боже.
― Ваше Преосвященство.
― И как я смел хоть на миг усомниться в твоем очаровании? Виноват, моя радость.
Mea culpa. /* Моя вина */

― Ваше Преосвященство, у нас мало времени, я должна кое-что вам сказать.
― Исповедаться? Как я люблю игру в исповедь. Скажи, в чем твой грех.
― Это не игра, Ваше Преосвященство. Скоро сюда явится тот, кто хочет вас убить.

― Не понял?
― Я говорю вам это затем, чтобы мне простили все, что я натворила.
Я не причастна ко взрыву Бейли, но позже допустила чудовищную ошибку. Надеюсь, это ее искупит.
― Бог мой, о чем ты говоришь?

/* Великолепно! Эта игра мне неизвестна. У тебя живейшее воображение! */

― Я - Иви Хаммонд. Я была, я была узницей террориста, который называет себя "V".
И он может войти сюда в любой момент, потому что я открыла ему окно в той комнате, где Деннис велел мне подготовиться.

― Великолепно! Эта игра мне неизвестна. У тебя живейшее воображение!
Надеюсь, все остальное не менее замечательно.

― Нет, пожалуйста, вы должны поверить мне.
― Я верю, верю, верю. Позволь показать тебе твердость моей веры.
― Пустите, не трогайте меня!
― Я, похоже, поймал опасную террористку! Я сумею добиться от нее признания.

/* Хороший удар между ног */

― Вот паскуда! Ты маленькая грязная шлюха!

― Ваше Преподобие.
― Господь Всемогущий. Девчонка не лгала. Это ты.
― Простите. Я, не могла иначе.
― Иви!

Так низость голую я прикрываю
лохмотьями священных ветхих текстов...
и, сердцем дьявол, выгляжу святым.

― Пожалуйста, пощади.
― Нет, не сегодня, епископ. Не сегодня.

/* В аббатстве детский час*/

― Умоляю тебя, не делай этого!

Ну вот, в аббатстве детский час.

― Открой рот и высунь язык.
― Я не хочу умирать, пощади меня!

Это группа наблюдения 1-09. У нас происшествие.

/* Защита информации - необходимая мера */

― Есть, сэр. Сюда идет Криди.
― Ладно. Иди,, я с ним разберусь.

― Криди. Что вас сюда привело?
― Одного за другим убивают видных членов партии, старший инспектор. Неординарность ситуации показывает, что недостаточно обычных действий. Канцлер потребовал моего немедленного вмешательства.

― Будет трудно вести расследование, если вы посадите всех моих свидетелей.
― Защита информации - необходимая мера. Время сейчас очень неспокойное, и нам нельзя допускать повторения телевизионной истории, если она вообще была случайностью.
― О чем это вы?
― Террорист, сюдя по всему, хорошо осведомлен о нашей внутренней системе.
Канцлер думает, что его кто-то информирует.
― То есть, я подозреваемый, мистер Криди?

― В настоящий момент вам следует прекратить расследование того, что давным-давно ушло в прошлое, и сосредоточить свои усилия на сегодняшнем дне.
― Вы говорите о Ларкхилле?
― Майор Вильсон - личный друг верховного канцлера. Его лояльность несомненна.
― А моя что, нет?
― Ваша мать родом из Ирландии, не так ли? События в Сент-Мэри были ужасны.
― Я состою в партии уже двадцать семь лет.
― На вашем месте, старший инспектор, я бы нашел террориста. Причем очень скоро.

/* Иви и Гордон */

― Открывай...

― Иви? Господи Боже мой!
― Простите, я не знала, куда мне еще пойти.
― Заходи быстрее, пока тебя никто не видел.

― За тебя.
― Гордон, я знаю, что меня ищет вся полиция страны, и подло приходить сюда и ставить вас в такое положение.
― Иви...
― Если меня найдут в вашем доме, вы попадете в беду.
― Иви, послушай меня. Если власти будут обыскивать дом, у меня возникнут проблемы посерьезнее. Ты мне доверилась. С моей стороны не довериться тебе просто неучтиво.

/* Гордон показывает Иви свой подвал */

― "Боже, храни королеву"! Эту картину мы с мамой видели в "Галерее-12", она там висела...
Я думала, Сатлер ее уничтожил.
― И он думает так же. Дом обошелся мне дешевле. Картина очень бодрит, когда становится совсем тоскливо.

― Что это?
― Коран, 14-й век. Рукописный.
― Вы - мусульманин?
― Нет, я - телевизионщик.
― Так что же вы храните его?
― Не надо быть мусульманином, чтобы почувствовать дивную поэзию образов.

― А стоит ли? Ведь если его тут найдут...
― А я же говорил, ты будешь наименьшей бедой.

/* Носишь маску так долго, что забываешь, кто под нею */

― Знаете, Гордон, я так вам благодарна.
― Не стоит.
― Все началось в тот день, когда он взорвал Олд Бейли. Поздно вечером я шла сюда, и...

― А... Ну да. Мы с тобой оба - беглецы, правда, каждый по своему.
― Подождите...
― Ты удивляешься, что была приглашена сюда на ужин в тот вечер, если мои склонности не совпадают с общерпинятыми. Человека моего положения должны привлекать и волновать юные красивые барышни вроде тебя. Поскольку в этом мире, приглашай я тех, кого хочу, я неизбежно бы потерял не только свой дом, но и работу на телевидении.

― Мне очень жаль.
― Уж мне как жаль. Но, честно говоря, за столько лет перестаешь вообще чего-либо хотеть.
Носишь маску так долго, что забываешь, кто под нею.

ВСКРЫТИЕ

/* Роза Алый Карсон. Считается, что этот сорт вымер */

― К сожалению, старший инспектор, токсикология та же, что и у Протеро. Эти яды можно найти в любой квартире Лондона.
― Спасибо, Делия.
― У вас уже есть какие-то зацепки?
― Честно говоря, пока никаких. Но вы можете еще кое-чем мне помочь. Вы когда-то занимались ботаникой, не так ли?
― Это... алый Карсон. Считается, что этот сорт вымер.
― Это цветок с мета преступления. Буду признателен, если вы поработаете с ним. Может пригодиться любая информация.
― Конечно.

― Извините. Да?
― Я только что закончил просматривать файлы, инспектор. Вам лучше приехать сюда.
― Ладно, еду.

/* Последний свидетель. Кто же она? */

― Он убил их всех.
― Всех, кроме одной.
― Кто она?
― Точно не знаю. Но она явно занимала один из ключевых постов в Ларкхилле. Когда лагерь был закрыт, она исчезла на два года. Потом запросила выездую визу, но ей отказали.
― Собиралась бежать?
― Да, возможно, потому что дальнейшая ее судьба неизвестна.
― Сменила имя.
― Я вполне допускаю это. Я позвонил в регистр, но ответа пока нет. Час поздний. Или ранний.
― Звони еще. Мне нужно имя.

/* Делия достает дневник. А в регистре нашлось имя */

― Вы в этом уверены? Хорошо, спасибо. Доктор Диана Стэнтон зовется теперь Делией Сэрридж.
― Судебный медик?
― Да.
― Я же только что от нее.

/* А вот */

― Это вы?
― Да.
― Вы пришли убить меня. Слава Богу.

/* Инспектор мчится на встречу. Но уже поздно */

― К сожалению, инспектор, этот номер не отвечает. Видимо, что-то с кабелем.
― Господи Иисусе. Он там.

/* Я пришел воздать вам не за надежды. Я пришел воздать за дела. */

― После того, что произошло, после того, что они сделали... я уж подумывала о самоубийстве.
Но понимала, что однажды ко мне придете вы. Я не знала, что они хотели сделать.
Клянусь вам. Вон мой дневник.
― Без вас это невозможно было бы осуществить.
― Оппенгеймер сумел изменить не только ход одной войны. Он изменил весь ход человеческой истории. Неужели это так скверно - лелеять подобные надежды?
― Я пришел воздать вам не за надежды. Я пришел воздать за дела.

― Забавно. Сегодня мне принесли одну из ваших роз. До этого я не была уверена, что террорист - Вы. Какое странное совпадение, что ее принесли именно сегодня.
― Делия, нет никаких совпадений.
― Случайных совпадений не бывает, Делия. Есть лишь иллюзия случайности. У меня осталась еще одна роза. Она предназначена вам.

/* Прощение просить бесмыссленно? - Это всегда имеет смысл*/

― Вы убьете меня сейчас?
― Я убил вас 10 минут назад... когда вы спали.
― Мне будет больно?
― Нет.
― Спасибо.
― Прощение просить бесмыссленно?
― Это всегда имеет смысл.
― Простите меня.

/* Финч подъехал */

― Вот дьявол.
― Террорист явно, хотел, чтобы мы получили дневник и узнали, как все было, по-крайней мере, одну версию.
― Насколько я понимаю, вы ознакомились с этим документом, инспектор?
― Да, сэр.
― Кто-нибудь еще читал его?
― Нет, сэр.
― Тогда позвольте разъяснить вам суть дела.

Этот вредный документ представляет угрозу государственной безопасности, поскольку он не только посягает на репутацию видных членов Партии, но также грубо нарушает Закон о Лояльности.
Так как подлинность указанного документа не установлена, он может быть как искусно выполненной фальшивкой самого террориста, так и плодом больной фантазии бывшего члена партии, оставившего ее ряды по психологическим причинам. Если содержание представленного документа будет обсуждаться, мы воспримем это как открытое подстрекательство к мятежу или преднамеренную измену.
Вы меня поняли, мистер Финч?
― Да, сэр.
― Вы поступите правильно, инспектор, если просто все забудете.

Дневник Дианы Стэнтон

23 мая.
Сегодня прибыла первая группа моих подопечных. Должна признаться, что я взволнована.
Возможно, мы стоим на рубеже новой Эры. Ядерное оружие бесмыссленно в мире, где вирус способен уничтожить население целой страны, оставив нетронутым все остальное.

― Идти вместе!
― Вперед, шевелитесь!

27 мая.
Комендант Протеро проинспектировал лабораторию с Отцом Лиллеманом, который якобы должен следить за соблюдением законов и прав человека. Я занервничала, но комендант уверил меня, что с этим проблем не будет.

2 июня.
Я все думаю, если бы эти люди знали, как они могут помочь своей стране - стали бы они вести себя иначе? Они такие слабые, жалкие, и никогда не смотрят в глаза.
Я чувствую ненависть к ним.

18 августа.
Из первых сорока восьми человек умерло более 75 процентов.
Пока не получено никаких достоверных результатов.

18 сентября.
Остается один пациент, на которого я еще надеюсь.
У него нет недостатков иммунитета, отмечавшихся у остальных. Я обнаружила в его крови несколько клеточных аномалий, которые мне совершенно неизвестны. Судя по всему, мутации вызвали аномальное развитие мышечного чувства и реакции.
Пациент говорит, что уже совсем не помнит, кто он и откуда.
Кем бы он ни был, теперь он средоточие нашей мечты.
Наша единственная надежда на то, что все было не зря.

Это началось прошлой ночью, около полуночи. Первый взрыв разворотил весь медицинский корпус. Вся моя работа пропала.
Я пыталась понять, как такое могло случиться, и тут увидела его. Человека из пятой камеры.
Он смотрел на меня, не глазами, ибо глаз не было.
Но я знала, что он смотрит на меня, я это чувствовала.
Боже мой. Что я наделала...

/* Инспектор пьет. Дитрих готовит */

― Бонжур, мадемуазель.
― Что это вы готовите?
― Называется "яйцо в корзинке", моя мама так готовила.
― Удивительно.
― Что?
― В то первое утро, что я была с ним, он приготовил яйца точно так же.
― Правда?
― Клянусь.
― Да, странное совпадение. Хотя что я, оно очень просто объясняется.
― Неужели?
― Да, Иви. Это я - "V". Наконец ты узнала правду. Понимаю, ты поражена. Трудно поверить, что под этой вялой и расплывшейся оболочкой скрывается неуловимый опасный убийца с пунктиком по поводу Гая Фокса.

― Это не смешно, Гордон.
― Да, знаю, я ноль без публики в студии.
― Я знаю, что людей и за меньшее отправляли в лагерь.
― Но он был прав, разве нет? Со страной творится что-то неладное.

/* А Финч копает. И приготовил устройство против прослушки */

Биологическое оружие террористов.
Вирус в школе.
Питьевая вода заражена вирусом.
Эпидемия вирусной инфекции.
Беспорядки в Королевской больнице. 80 тысяч погибших.

― Доброе утро, инспектор. Вы рано сегодня. Что-то случилось? Вы неважно выглядите.
― Хочу задать тебе вопрос, Доминик. Я не обижусь, если ты не ответишь. Я просто хочу его озвучить. Но я должен быть уверен, что этот вопрос останется строго между нами.
― Разумеется, инспектор. Вопрос о террористе?
― Нет.
― В чем дело, шеф? Что происходит?

― Вопрос по поводу тех случаев в Сент-Мэри... и Трех водохранилищах. Этот вопрос уже сутки не дает мне заснуть. А звучит вопрос так. Что, если вдруг самая страшная, самая чудовищная биологическая атака в истории нашей страны была не происками религиозных экстремистов?

- Не понимаю. Мы же знаем, что это так? Их поймали, они признались.
― И были преданы смерти, помню. Возможно, так все и было. Но я вижу цепь событий, вижу совпадения, и должен спросить: "А что если вдруг кто-нибудь другой разнес вирус? Кто-то другой убил всех этих людей? Ты бы хотел знать, кто виновен?"
― Конечно.
― А вдруг этот кто-то другой на службе у правительства? Это и есть мой вопрос. А вдруг это правительство виновато в том, что произоло в Сент-Мери и Трех водохранилищах?
И именно правительство несет ответственность за смерть почти 100 тысяч человек?
Ты захочешь об этом знать?

/* Это Финч думает. А прослушка работает */

СИЛА В ЕДИНСТВЕ. ЕДИНСТВО В ВЕРЕ

― Это все проклятые коммунисты!
― помни не зря пятый день ноября...

/* А Сатлер работает как обычно */

― Из анализа случайных прослушиваний можно сделать вывод, что 80% предполагают, что
террорист еще жив. Мы видим увеличение положительных оценок на 12% за последний месяц. Во всех квадратах.
― Мистер Криди?
― Мы делаем все, что возможно, канцлер. Количество арестов возросло до рекордной отметки.
― Мне нужны не аресты! Мне нужны результаты!

Последняя передача Дитриха Гордона. Лучшая

/* Дитрих открывает шампанское */

― В честь чего такой разгул?
― Хочу отпраздноват ь.
― Что отпраздновать?
― Я считаю что это лучшая передача из всех, что мы сделали.

/* И передача началась */

Леди и джентльмены, внимание! Сегодня мы приготовили вам удивительный сюрприз. ВЫ не поверите своим глазам. Я и сам не верю.
Прошу вас сердчечно поприветствовать - кого бы вы думали?
Канцлера Адама Сатлера!

― Этого не может быть!

― Мы выбросили сценарий, одобренный цензурой, и снимали по тому, что я написал.

Канцлер, канцлер, канцлер. Насколько я понимаю, вам приходится тяжко с тех пор, как началась вся эта история... с террористом. Вот мы и подумали, что надо помочь вам расслабиться. Девочки!

/* Я в недоумении. Куда смотрел особист? */

― О! Теплое молочко... Что может быть лучше?
― Я знаю, что каждый вечер вы выпиваете по стаканчику, да?
― С самого раннего детства. Но вы ошибаетесь, мистер Дитрих. Террорист не очень-то сильно нас тревожит.
― Вот как? Канцлер-канцлер!

― Это он!

― Вы отрицаете, что он до сих пор жив и полон сил?
― Террорист обозврежен!
― О, Боже мой, канцлер, смотрите, террорист!
― Держите его!

/* Началась веселая погоня. Все смеются. Ну, почти все */

― Наконец-то. Сейчас весь мир увидит твое лицо.

― А...
― Это он!

― А ну руки прочь! Я ваш канцлер!
― Ха-ха-ха!
― Как вы смеете! Я ваш канцлер!
― Ах ты самозванец!

/* Веселая драка в партере */

― Солдаты, этот человек террорист!
― Я приказываю вам уничтожить изменника!
― Обманщик!
― Аферист!
― Нахлебник!
― Готовьсь!
― Целься!
― ПЛИ!!!

/* Оба двое кирдык */

/* ЗАНАВЕС */

― Ха-ха-ха!

/* С рейтингом-то все в порядке... */

― Ну и что они смогут сделать? Прикрыть нас? Да пожалуйста. У нас самый высокий рейтинг из всех передач. Ну ты ж мой агент, я тебе за это плачу. Защити меня.

― Надо было нанять его в мой мамаши.
― Вы спятили.
― Во всем виновато искусственное питание.
― Вы надо всем готовы шутить, Гордон?
― Только над самым важным.
― А вдруг за вами придут?
― Я тебе расскажу, как все будет. Мне придется принести извинения и устроить скучную показуху, а тем временем наши рейтинги взлетят до небес. Все будет нормально, поверь мне.

/* Не будет */

― Гордон!
― Прячься, быстро!

― Ну что, теперь не смешно, шут безмозглый?

/* Попытка побега. Почти удалась */

― Попалась.

/* В обработку ее */

― Знаешь, почему ты здесь, Иви Хаммонд?
― Нет, объясните.
― Тебе предъявляетя обвинение в трех убийствах, диверсии против государственной собственности и заговоре с целью совершения терактов, измене и подстрекательстве к мятежу, что карается смертной казнью через расстрел.

У тебя есть один, и только один шанс спасти свою жизнь. Ты должна сообщить нам, кто скрывается под кличкой "V", или где прячется. Если твоя информация поможет в его поимке, ты будешь освобождена отсюда немедленно.

Ты понимаешь, что я тебе говорю? Вы можете вернуться к нормальной жизни, мисс Хаммонд. Все, что от вас требуется - это помочь нам. В обработку ее.

/* Ну вот это вряд ли. Они всегда меняют условия сделки, это мы знаем */
/* Далее следует эротично выверенная сцена обработки. БДСМ... */

/* Крысы там всякие... Письма... */

Письма Валери

Я знаю, нет способов доказать тебе, что это не подстава. Но мне все равно.
Я - это я.
Меня зовут Валери. Кажется, жить мне осталось недолго, и я просто хочу рассказать кому-нибудь о своей жизни. Это будет моя первая и последняя автобиография, как ни печально, я пишу ее на туалетной бумаге.

Я родилась в Ноттингеме, в 1985 году.
То давнее время я почти не помню, но я помню дождь. У моей бабушки была ферма в Тоттлбруке, и она говорила мне, что Бог - в дожде.

Сдав экзамены, я была принята в классическую школу для девочек.
Там я встретила свою первую любовь. Ее звали Сара.
Меня поразили ее запястья. Они были прекрасны.
Я думала, что мы будем любить друг друга вечно.
Помню, учитель сказал нам, что это возрастное, и со временем пройдет.
У Сары прошло, а у меня - нет.

В 2002 году я полюбила девушку по имени Кристина. В тот год я призналась своим родителям. Я бы не решилась на это, если бы Крис не держала меня за руку. Отец не хотел меня видеть, он сказал уходи, и не возвращайся. Мама не произнесла ни слова.

Но я ведь всего лишь сказала им правду, разве это преступление?
Искренность потерять очень легко, но это наше единственное истинное достояние. Это наш последний рубеж. Зато в его пределах мы абсолютно свободны.

― Это закончится, когда ты захочешь. Только скажи нам, где он!
― Я этого не знаю!

Я всегда знала, чем хочу заниматься в жизни.
В 2015 году я сыграла роль в моем первом фильме, "Солончаки".
Это была самая важная роль в моей жизни, не из-за карьеры, а потому что благодаря ей я встретила Руфь. Поцеловав ее в первый раз, я поняла, что отныне и навеки хочу целовать ее, и только ее.

Мы поселились вместе в небольшой квартире в Лондоне. Она выращивала для меня на подоконнике розы сорта "Алый Карсон". Поэтому у нас всегда пахло розами. Это были лучшие дни в моей жизни.

А война с Америкой все разрасталась и разрасталась, и наконец, достигла Лондона.

― Законопроект, предложенный Адамом Сатлером, замминистра обороны, о закрытии оставшихся станций метро, прошел единогласно.

После этого уже не было роз. Ни для кого.

― Ты долго не протянешь. Ты тут сдохнешь. Зачем покрывать того, кому на тебя наплевать?

Я помню, как слова начали менять свой смысл. Слова вроде таких, как "соучастие", "выдача", вдруг стали страшными. А новые понятия "германский огонь", закон о Лояльности, приобрели силу и власть.
Я помню, как "не такой, как все", стало означать "опасный".
До сих пор не понимаю, за что они так нас ненавидят?

Они взяли Руфь, когда я вышла за продуктами. Еще никогда в жизни я так не плакала. Довольно скоро пришли и за мной.
Какая нелепость, что моя жизнь должна закончиться в столь ужасном месте.
Но у меня было три года, когда мне дарили розы, и я ни у кого не просила прощения.

Я умру здесь. Исчезнут все частицы, из которых я состою.
Все-все. Кроме одной. Одной частицы. Она маленькая и хрупкая. Но она единственная, ради чего стоит жить. Ее нельзя терять. Нельзя от нее отказываться. Нельзя позволить отнять ее у нас.

Я надеюсь, что ты сумеешь отсюда выйти. Как надеюсь, что мир в конце концов измениться к лучшему. Но больше всего я надеюсь на то, что ты поймешь, когда прочтешь вот эти слова, хотя я и не знаю, кто ты, хотя я никогда тебя не увижу, не буду смеяться с тобой, плакать с тобой, целовать тебя.
Я тебя люблю. Всем своим сердцем. Я люблю тебя. Валери.

/* Все заканчивается */

― Мне поручено сообщить, что особый трибунал признал тебя виновной. И что если ты откажешься нам помочь, то будешь казнена. Ты понимаешь, что я тебе говорю?
― Да.
― Ты готова помочь нам?
― Нет.
― Очень хорошо. Верните мисс Хаммонд в камеру. Наберите шесть человек, отведите ее за химический склад, и расстреляйте.

― Пора.
― Я готова.
― Им нужна от бтебя всего лишь маленькая подсказка. Сообщи им хоть что-нибудь.
Что угодно.
― Спасибо. Но я предпочту умереть за химическим складом.

― Значит, в тебе больше нет страха. Ты совершенно свободна.
― Что?

/* Ты сказала, что хочешь жить без страха.
/* К сожалению, более легкого способа не существует */

― Здравствуй, Иви.
― Вы... Это были вы?
― Да.
― Это был спектакль. А Гордон?
― Сожалею, но мистера Дитриха нет в живых. Я думал, его просто арестуют,
но когда в его доме обнаружили Коран, он был казнен. К счастью, я нашел тебя раньше, чем они.
― Ты нашел меня? Что ты делал со мной? Ты обрил меня. Ты меня пытал. ы меня пытал! Почему?
― Ты сказала, что хочешь жить без страха. К сожалению, более легкого способа не существует.

― О господи.
― Знаю, ты никогда не простишь меня, но никогда и не поймешь, как тяжело было мне самому.
Каждый день я смотрел на себя, как ты сейчас смотришь на меня. Каждый день я хотел прекратить это. Но каждый раз ты отказывалась сдаваться. И я понимал - нельзя.
― Ты псих! Ты дьявол!
― Ты могла прекратить это, Иви. Ты могла сдаться, но не сдалась. Почему?
― Я тебя ненавижу. Оставь меня!
― Вот оно! Сначала я тоже думал, что это ненависть. Я не знал ничего, кроме нее. Ненависть создала мой мир, лишила свободы, научили есть, пить, дышать. Я думал, что смертельно отравлен ненавистью. А потом что-то произошло. Произошло со мной, как и с тобой сейчас.
― Замолчи! Я не хочу слушать твое вранье.
― Это ведь твой отец сказал, что ходожники с помощью лжи открывают правду. Да, я создал ложь. Но, поверив в нее, ты узнала правду о самой себе. То, что было правдой в той камере, осталось правдой и сейчас. То, что ты там чувствовала, не имеет отношения ко мне.
― Я ничего больше чувствовать не могу!
― Не прячься от этого, Иви, ты пряталась всю жизнь.

/* Они отняли все, что могли, кроме жизни.
/* И ты думала, что больше ничего у тебя не осталось */

― Не могу вздохнуть... Я в детстве... болела...
― Послушай меня, Иви. Возможно, это самый главный момент в твоей жизни. Посмотри правде в глаза. Они отняли у тебя родителей. Отняли брата. Они посадили тебя в камеру, и отняли все, что могли, кроме жизни. И ты думала, что больше ничего у тебя не осталось, правда?
Что у тебя осталась только жизнь, но оказалось, не только.
― Перестань!
― Ты обнаружила в себе что-то еще, что-то такое, что оказалось, у тебя важнее, чем жизнь.
Ведь когда они пригрозили убить тебя, если ты не выполнишь их условия, ты ответила, что предпочтешь умереть. Ты смотрела в глаза смерти, ты была тверда, спокойна.
Вспомни, попробуй сейчас вернуть то чувство.
― Сейчас. Я чувствовала...
― Так?..
― Мне нехорошо, я задыхаюсь. Можно я выйду на воздух?
― Здесь есть лифт, он поднимет нас на крышу.

/* Дождь */

― Бог в дожде.

/* Пришло время расстаться */

― V, я ухожу.
― В этом автомате 872 песни. Я все их слушал, но ни разу не танцевал под них.
― Ты слышал меня?
― Да.
― Я не могу остаться.
― Я понимаю. Что ж, ты больше не найдешь здесь запертых дверей.
― Я думала оставить его себе, но потом решила вернуть автору.
― Я не писал это.

― Можно кое-что показать тебе, пока ты не ушла?

― Да.
― Какой чудное лицо.
― Ты ее знал?
― Нет. Написав это письмо, она умерла. А я доставил его тебе, как оно было доставлено мне.
― Значит, все это было, да?
― Да.

/* - Их дела были чудовищны. ― И создали чудовище. */

― Ты сидел в соседней камере. Так вот в чем все дело. Ты мстишь им за то, что они сделали с ней и с тобой.
― Они сами создали меня. Есть закон, согласно которому любое действие вызывает равное по силе противодействие.
― Так ты видишь это? Как уравнение?
― Их дела были чудовищны.
― И создали чудовище.

― Тебе есть куда идти?
― Нет. Прежде меня бы это испугало. Но теперь я ничего не боюсь. Спасибо. Прощай.

― Иви! Можно тебя кое о чем попросить? Будь мне позволено всего одно желание,
я бы сказал, что хочу увидеть тебя еще хоть раз, до пятого ноября.
― Увидишь.
― Спасибо.

/* Я хочу, чтоб все до единого вспомнили, для чего мы нужны им! */

― Канцлер, я знаю, что это никто не хочет обсуждать. Но поскольку мы должны быть готовы ко всему, не следует больше это игнорировать. Отчет, представленный вашему вниманию, был составлен квалифицированными взрывниками. И в результате анализа был сделан вывод, что вероятнее всего, террорист прибегнет к атаке с воздуха. В другом отчете предполагается, что не исключена вероятность таректа в метро, несмотря на то, что все тоннели в районе Парламента перекрыты.
― Кто автор этого отчета?
― Старший инспектор Финч.
― У вас есть основания для подобных выводов, мистер Финч?
― Нет, сэр. Лишь предчувствия.

― Я абсолютно убежден, инспектор Финч, что мы ни за что не сумеем удержать власть,
полагаясь на ваши ощущения. Мистер Дэскомб, нам надлежит обратиться к народу нашей страны с внятно сформулированным посланием. Это послание без промедления должно появиться в газетах, прозвучать по радио и телевизионным каналам. Это послание должно пронизать весь ИнтерЛинк! Я хочу, чтобы страна поняла: мы стоим на грани великого бедствия, чтобы каждый мужчина, женщина и ребенок поняли, насколько мы близки к хаосу! Я хочу, чтоб все до единого вспомнили, для чего мы нужны им!

/* Как обычно, телевизор вещает. Мы делаем новости */

"В бывших Соединенных Штатах гражданская война продолжает опустошать Средний Запад".
"Ученые объясняют нынешнюю нехватку воды сокращением общего числа осадков".
"Официальные лица предсказывают повышение стоимости водных талонов".
"Полиция арестовала десять подозреваемых в перепродаже вакцины против птичьего гриппа".

― Вы верите в это дерьмо?
― Продолжается все лето.

"За пределами Карантинной зоны новая воздушная инфекция убила 27 человек".
"Сегодня днем были опубликованы новые данные, связывающие террористическу организацию "V" с вирусным инфицированием школы Сент-Мэри 14 лет назад".

/* Уильям Руквуд. Вы готовы узнать правду? */

― Есть кое-что от моего знакомого из Безопасности. Было три человека. Тайные агенты.
Из первых черномешочников, подручные Криди. Алан Перси. Роберт Кейс. Уильям Руквуд.
― На следующий день после вспышки в Сент-Мэри Перси вальнул себе в рот из беретты.
Кейс сгорел при пожаре.
― А Руквуд куда-то исчез.
― Черт побери, меня уже выворачивает от всех этих совпадений.
― Руквуд. Откуда я его знаю?

Письмо.
Дорогой инспектор. Я знаю, что вы меня ищете. Вы готовы узнать правду?
Если так - я сообщу, как со мной связаться.
У.Р.

― Как он узнал про вас? Что будем делать?
― Я буду копать. Я ведь полицейский.

/* Мемориал памяти жертв Сент-Мэри */

― Я был здесь, как только открыли Мемориал. Страшно, как раньше.

― Ближе не надо, инспектор.
― У нас ничего нет.
― Простите, но для человека в моем положении осторожность - синоним жизни.
― Вы что-то хотите сообщить нам?
― Ну, основная информация - все имена, даты, у вас в голове. Мне остается только рассказать, как все было.
― Стоит ли верить вашим рассказам?
― Решение я оставляю вам, инспектор.

История восхождения верховного канцлера Сатлера

Наша история, подобно всем похожим историям, будет начинаться с восхождения молодого политика. Он глубоко религиозен, и вступил в консервативную партию. Он чрезвычайно целеустремлен, а политический этикет его не волнует. Чем больше власти он получает, тем сильнее становится его фанатизм, тем агрессивнее его сторонники.

Наконец, его партия запускает специальный проект во имя Национальной Безопасности. Он был заявлен как поиск новых видов биологического оружия, который велся, не считаясь с расходами. Впрочем, истинной целью проекта была власть. Полное, абсолютное и безраздельное господство. Однако завершился проект весьма плачевно.

Но усилия участников проекта не пропали даром, поскольку из крови одной жертвы родился новый способ ведения войны. Представьте себе вирус, смертельно опасный вирус, а потом представьте, что только вы умеет с ним бороться. Но как лучше использовать это оружие, если ваша конечная цель - власть?

Тут в нашей истории появляется новый персонаж, настоящий паук, это человек без совести, для которого цель всегда оправдывает средства. Он предлагает направить оружие не против врага, а против народа собственной страны. Чтобы достигнуть максимального результата, выбрано три объекта: школа, станция метро и водоочистной комплекс.

За первые недели умерли сотни человек.

― Три Уотерс был действительно заражен неизвестным...
― Власти всеми способами пытаются сдержать распространение...
― Метрополитену нанесен непоправимый ущерб...

Усилиями средств массовой информации паника быстро охватывает страну, раздирая народ на части. Наконец, на горизонте появляется истинная цель. До случая в школе Сент-Мэри никто не мог предсказать результаты выборов того года, никто. И вот вскоре после выборов вниманию публики предложили чудо.

Кто-то верил, что это был Божий промысел, но на самом деле в игру вступила фармацевтическая компания, принадлежавшая членам партии, которые при этом сказочно разбогатели. Через год поймали несколько экстремистов, признали виновными и казнили по приговору суда, а в память об их жертвах возвели вот этот мемориал.

Но главная цель, ради которой задумывался план - вселить ужас в людей.
Ужас становится основным орудием власти, при помощи которого наш политик добивается учреждения для него специальной должности: верховного канцлера. А остальное, как говорится, в учебниках истории.

― Вы можете доказать хоть что-нибудь?
― Почему, вы думаете, я еще жив?
― Хорошо. Мы можем поместить вас в безопасное место, мистер Руквуд.
― В этом я не сомневаюсь, но если вам нужны доказательства, сделайте то, что я скажу.
Возьмите Криди под круглосуточное наблюдение. Когда я буду уверен, что он не может поковырять в носу без вашего ведома, я опять с вами свяжусь. А пока - счастливо.

― Руквуд! Почему вы не появились прежде? Чего вы ждали так долго?
― Я ждал вас, инспектор. Мне были нужны вы.

/* Криди цветочки поливает. Он рачительный хозяин. V включает 5 симфонию Бетховена. Судьба стучится именно так */

― Что он в темноте делает?
― Ужасный Криди. Не хочу этого знать.

― Сатлер больше не может вам верить, да, мистер Криди? И мы оба знаем, почему.
После того, как я взорву Парламент, у него будет лишь один шанс: предложить кого-то вместо себя, указать козла отпущения. И кто же это будет?

Вы, мистер Криди. Такой умный человек, как вы, не мог не предусмотреть этого.
У вас наверняка есть план. Этот план - причина, по которой Сатлер вам больше не верит.
Причина, по которой за вами следят, и у каждой комнаты этого дома есть глаза и уши,
а каждый телефон прослушивается.
― Вранье.
― Такой умный человек, как вы, должен знать, что это правда.
― Что вам нужно?

- Мне нужен Сатлер. Мистер Криди, вы же знали, что этим кончится. Что однажды вы станете соперниками. Поэтому Сатлер живет под землей, он печется о своей безопасности, поэтому вы окружили Сатлера своими людьми, на которых вы можете положиться. Вам достаточно только приказать им.
― Что я за это получу?
― Меня. Если согласитесь, напишите "Х" на своей входной двери.

- Почему я должен верить вам?
― Потому что это единственный способ меня остановить.

/* А Иви смотрит на Роберта Доната в роли Эдмона Дантеса */

― Это не мой меч, Мондего, а твое прошлое разоружило тебя...
― Можно нам подняться?
― Нет. Найдите свое дерево.

/* Финч и Доминик копают */

― Мы уже несколько недель держим Криди на поводке. От него ни звука. Чего он ждет?
/* Звонок*/ Инспектор, это вас.

― Да.
― Старший инспектор Криди?
― Да.
― Это капитан Кларк, из 137 отделения в Саутэнде. Мы нашли его.
― Кого?
― Уильяма Руквуда, которого вы искали. Я увидел ваш запрос и решил просмотреть наши данные по неопознанным трупам. Судя по зубам, это точно он. Он тогда всплыл, а рыбаки его выловили. Документов не было, он так и висел в нераскрытых делах.
― Уильям Руквуд утонул?
― Точно. Лет двадцать назад.

― Черт бы его побрал, этот сукин сын обвел меня вокруг пальца, как малолетку.
Я развесил уши, я все слопал.
― Что мы теперь будем делать, инспектор?
― То, что давно пора было сделать. Мы найдем его.

/* Население в виде детей уже рисует "V"
/* А канцлер Сатлер продолжает в своем духе */

― Время летит и мы с вами все ближе к пятому ноября. Время летит, а этот человек все еще гуляет на свободе, а мы терпим поражение. 347 дней, джентльмены. 347 поражений!
― Канцлер, мы не располагаем достаточными ресурсами.
― Мы давно уже сыты по горло вашими недостатками, мистер Криди!

/* V играет в домино. И рассылает маски и черные плащи по всей Англии */

― Я открою.

― Эрик Финч?
― Да.
― Проклятье.

― Сколько посылок уже доставлено?
― Пока мы насчитали 8 вагонов. Сотни тысяч, не меньше.
― Кошмар.

/* Дети играют в "V", а Сатлер угрожает */

Каждый, кого увидят в маске, должен быть немедленно арестован!

― Давай деньги! Давай деньги, мать твою! Да здравствует анархия!

― Мы в осаде. Весь город с ума сошел.
― Именно это ему и нужно.
― Что?
― Хаос.

Мистер Криди. Вы несете персональную ответственность за эту ситуацию.

/* В такой ситуации Криди между Анонимусом и Сатлером выбирает Анонимуса
/* Финчу было Озарение */

― Проблема в том, что он знает нас лучше, чем мы сами. Поэтому я съездил в Ларкхилл. Вчера вечером.
― Это же вне зоны карантина.
― Я хотел посмотреть. От лагеря мало что осталось. Но там вдруг случилось нечто странное. У меня появилось чувство, что все взаимосвязано. Я как будто видел всю картину в целом. Одну длинную цепь событий, которые начались задолго до Ларкхилла. Я четко увидел все, что произошло с тех самых пор. И все, что еще произойдет. И я отчетливо увидел абсолютную закономерность. И я понял, что все мы хоть и причастны к ней, но неспособны изменить.

― Так вы знаете, как все будет?
― Нет. Я лишь чувствую. И могу догадываться. При таком хаосе кто-нибудь примется делать глупости. А стоит лишь начать, и кошмар не за горами.

...В Брикстоне были арестованы мятежники...

И тогда Сатлер будет вынужден действовать единственно известным ему способом. В этот момент от "V" потребуется только одно - выполнить свое обещание. И тогда...

/* Бунт. Осмысленный, но беспощадный */

Наступило 5 ноября

― Сегодня твоя ночь. Ты готов к ней? Мы готовы.

/* Революция без танцев не стоит того, чтобы ее устраивать */

― Я по этой песне соскучилась.
― Я не думал, что ты придешь.
― Я же обещала.
― А... Хорошо выглядишь.
― Спасибо.
― Можно спросить, как ты сумела избежать опознания?
― Поддельный документ надежней, чем маска Гая Фокса.
― Признаюсь, каждый раз, услышав сирены, я тревожился за тебя.
― Я тоже первые дни за себя тревожилась. И вот однажды в супермаркете я встретила свою знакомую по BTN, она стояла прямо за мной. Я жутко испугалась, и когда подшла моя очередь, выронила деньги. Моя знакомая их подняла и отдала мне. Она заглянула мне в глаза, и не узнала меня. Видимо, ты изменил меня больше, чем я думала.

― Я попрошу тебя кое о чем. Ты не могла бы потанцевать со мной?
― Сейчас? Накануне твоей революции?

― О, революция без танцев не стоит того, чтобы ее устраивать.
― С удовольствием.

/* Сатлер пытается рулить. Он живет в своем особом мире */

― Сегодня я прямо обращусь ко всем этим людям, и внятно объясню им ситуацию. Национальная безопасность требует безоговорочного и полного подчинения. Сегодня любой протестующий, агитатор или подстрекатель подвергнется примерному наказанию.
― Кхм... Канцлер, один вариант развития событий не был учтен.
― Какой же, мистер Дэскомб?
― Если террорист достигнет успеха,..
― Не выйдет!
― Я знаю, что это невероятно, но вдруг получится...
― Если получится, и что-нибудь случится с этим зданием, единственное, что изменится и в чем проявится необычность - это то, что наутро я не газету буду читать. Я буду читать прошение мистера Криди об отставке!

/* V и Иви танцуют */

― Ты постарался. Они очень напуганы. Я слышала, сегодня вечером Сатлер выступит с заявлением.
― Осталось недолго.
― Маски - это очень остроумно. Хотя было странно вдруг повсюду видеть твое лицо.
― Скрой, кто я есть, и будь моей опорой, личина мне нужна, пригодная для достиженья цели...
― "Двенадцатая ночь".
― Виола.

― Я не понимаю.
― Чего?
― Как это может быть? Ты в моей жизни занимешь такое важное место.
А ничего о тебе не знаю. Я не знаю, где ты родился. Кто были твои родители.
Есть ли у тебя братья и сестры. Я даже не представляю, как ты выглядишь.
― Иви, прошу тебя... Под маскою лицо, но это не я. Оно представляет меня не больше,
чем мышцы под ним, и кости под мышцами.
― Я согласна.
― Спасибо. У нас мало времени. Я должен кое что подарить тебе.

/* Финч и Доминик */

― Я был у Парламента. Устрашающее зрелище, все эти танки, зенитки, пехота.
Хоть бы туда никто не пришел сегодня. Но если все такие придут - что будет?
― Что обычно бывает в том случае, когда вооруженные люди идет против безоружных?
Тут останови.
― Вы хотите найти его здесь? Мы тут давным-давно все обыскали.
Инспектор! Все пошло наперекосяк, да?

/* Подарок для Иви: поезд со взрывчаткой. */

― Метро? Я думала, они все перекрыли.
― Перекрыли. Ушло почти десять лет, чтобы расчистить тоннель и проложить новые пути. Я покажу тебе.
― Эти рельсы ведут к Парламенту.
― Да.
― Так все действительно произойдет?
― Произойдет. Если ты захочешь.
― Что?
― Это мой подарок тебе, Иви. Все, что у меня есть: мой дом, мои книги, Галерея, этот поезд -
все это я оставляю в твое полное распоряжение.
― Очередная уловка.
― Нет. Больше никаких уловок. Никакой лжи, только правда. А правда - вот она. Благодаря тебе я понял, что ошибался. И выбор, дернуть за этот рычаг или нет - должен делать не я.
― Почему?
― Потому что этот мир, к которому я принадлежу, который создан и при моем участии, сегодня исчезнет. А завтра родится новый, люди станут другими. И право выбора принадлежит им.

― Куда ты идешь?
― Пора мне встретится с моим создателем, и достойно отплатить ему за все, что он сделал.
― Подожди! Прошу, брось, оставь все это! Мы можем жить вместе, ты и я.
― Нет. Ты была права, сказав, кто я. Меня не ждет мое дерево. Все, чего я желаю и заслуживаю, это тьма в конце тоннеля.
― Это не то.

/* Поцелуй в маску */

― Я не могу.

Конец верховного канцлера

/* Пока BTN крутит выступление Сатлера */

― Дорогие соотечественники. Сегодня над нашей Родиной, любимой Англией, которая дороже нам всего на свете, нависла серьезная и страшная угроза.

/* Люди Криди проверяют участок. А речь Сатлера продолжается. Хотя ее никто не слушает */

― Участок проверен, сэр!

Это беспрецендентное и возмутительное посягательство на нашу безопасность
мы не можем оставить без ответа. Виновный понесет наказание...

― Ставлю на Гая Фокса.

Наш враг чрезвычайно коварен. Он хочет разобщить нас и разрушить самые основы нашей с вами великой нации.

― Я выполнил свои обязательства, а как насчет ваших?
― Приведите его.

Сегодня нам следует быть твердыми. Нам следует быть решительными.
Но прежде всего нам следует быть сплоченными. Тот, кого сегодня задержат
за нарушение комендантского часа, будет считаться врагом, и как пособника террориста, его ждет казнь без всякого снисхождения.

― Я хочу увидеть его лицо.

Сегодня я даю всем вам торжественную клятву, что правосудие будет скорым.
Оно будет справедливым. И оно будет беспощадным.

― О, господи!
― Наконец-то мы с вами встретились.
― ... /* канцлер плачет */
― Я для вас кое-что приготовил, канцлер. Прощальный подарок. За все, что вы сделали, что могли сделать и за то единственное, что вам еще осталось. /* Роза в подарок */
Прощайте, канцлер. Мистер Криди.
― Жалкий слизняк. /* И канцлер получил пулю в лоб */

Осталось еще одной дело. Криди и V

― С ним покончено. Самое время взглянуть тебе в лицо. Сними маску.
― Нет.

/* Попытка снять ее силой не удалась. Уж очень острые ножи! */

― Непокорен до самого конца. Ты не заплачешь, как он. Ты не боишься смерти. Похож на меня.
― С вами мы сходны лишь в одном, мистер Криди - в скорой смерти.
― Хе. Как ты представляешь себе мою смерть?
― Я удавлю вас своими руками.
― Чепуха. Что ты можешь сделать? Мы тут все обыскали, у тебя ничего нет,
только твои смешные ножи и приемы карате. Смогут ли они уберечь тебя от пуль?
― У вас есть только пули, и надежда, что когда опустеют обоймы, я уже не буду стоять на ногах, потому что если я устою, вы умрете, не успев перезарядить оружие.
― Это невозможно! Огонь!

/* Стреляют. И вот когда обоймы опустели... */

― Моя очередь.

/* Короткая, но очень убедительная сцена с ножами. Слов нет. Это надо смотреть */

/* Двое в дворике: V и Криди. У Криди еще несколько патронов */

― Сдохни! Сдохни! Почему ты не подыхаешь? Почему не подыхаешь?
― Под этой маской не только плоть. Под этой маской - идея, мистер Криди. А идеям пули не страшны.

/* И удавил Криди собственными руками */

/* Отбросил металлический нагрудник... адреналин закончился. И из последних сил... */

/* Армия уже ждет */

― Я первый периметр. Уайтхолл оцеплен. Прием.
― Говорит генерал Экройд. Всем постам держать связь. Не допустим, чтоб бардак разросся до масштабов, не поддающихся контролю.

/* Умер. Кончилось кино? */

― V! О боже, нужно остановить кровь!
― Уверяю тебя, не стоит. Мне конец, и я рад этому.
― Не говори так.
― Я сказал тебе чистую правду. Двадцать лет я готовился к этому. Для меня больше ничего не существовало, пока я не увидел тебя. Тогда все изменилось. Я полюбил тебя, Иви, хотя был уверен, что уже не способен на это.
― Я не хочу, чтобы ты умирал.
― Это самое прекрасное, что ты могла подарить мне.
― Нет. Нет!

/* Скоро 12 часов. Вермя пришло */

― Наблюдатели засекли движение в сторону Трафальгарской площади.
― Я первый периметр, мы видим толпу людей.

/* А вот и Финч! */

― Стойте, не двигайтесь. Вы - Иви Хаммонд? Значит, все кончено.
― Да, почти.
― Стоп! Уберите оттуда руку.
― Нет.

― Противник приближается, жду приказаний. Генерал, нам открывать огонь?
― Ставка не отвечает. Не отвечает ни партийный лидер Криди, ни верховный канцлер.

― Почему вы это делаете?
― Потому что он был прав.
― Прав в чем?
― Что нашей стране нужны не мертвые символы, а надежда.

― Опустить оружие! Не стрелять!
― Господь всемогущий, что это?

/* Инспектор опускает пистолет. Иви жмет на рычаг */

― Время пришло.

― Инспектор, скажите мне, вы любите музыку? Та самая музыка. Его музыка.

/* Тут сидим и гордимся из всех сил. Потому что Чайковский */

― Кто он?
― Он - Эдмон Дантес. А еще мой отец... И моя мать. Он мой брат.
Он мой друг. Он - это я. И вы. Он - это мы все.

/* Все снимают маски... */

Никто никогда не забудет эту ночь и ее значение для нашей страны.
А я никогда не забуду этого человека и его значение для меня.

"V" ЗНАЧИТ ВЕНДЕТТА

ПАМЯТИ ЭДРИАНА БИДДЛЯ, BSC 1952 - 2005

Конец