Терри Пратчетт. "На всех парах" - цитаты

А теперь - цитаты

Лорд Витинари спокойно опустил книгу, которую читал, вздохнул и сказал Стукпостуку:
―Погляди-ка, Стукпостук, на нас напали убийцы. Разве это... не мило.
Теперь и Стукпостук слегка улыбнулся.
―Да, сэр, это так мило. Вы всегда рады встрече с убийцами. Не буду мешать вам, сэр.

―Злодеи из старых книжек нашли свое место в обществе. Этого требовала технология.

―Люди очарованы, а когда люди очарованы, они тратят деньги. Самое главное в бизнесе – это решить, кто будет получать деньги, мой мальчик, и в этом отношении это место вроде джунглей.

―Мокристу нравился Гарри Король, очень нравился, и порой у них были общие взгляды на вещи, как у людей, которые не искали легких путей.

―Гарри Король не искал легких путей, и тем, кто становился на его пути, тоже скоро становилось очень нелегко.

Теперь главное - уговорить Витинари

―Действительно, мистер Симнел. Состояние наших дорог и, соответственно, конных повозок, оставляет желать лучшего. Путешествие в Убервальд – сущее наказание, и никакое количество подушек не может помочь делу.

―Я не тиран…
―Над столом повисла тишина.
―То есть, я не настолько глупый тиран, чтобы становиться на пути прогресса, - продолжил лорд Витинари. – Но, как вы знаете, я как раз тот человек, который способен направлять его с надлежащей рассудительностью. Вот почему я намерен сегодня же вечером поговорить с редактором «Таймс», чтобы, по его собственному выражению, держать его в курсе. Он любит совещания, они повышают его чувство собственной значимости.

―Глубинники в очередной раз нарушили соглашение и посягают на сами устои мира. В конце концов, если нельзя доверять правительствам, то кому вообще можно доверять?
―Стукпостук кашлянул, и его улыбка в этот момент больше походил на гримасу. Прежде чем отпустить секретаря в его личный кабинет к его личным интригам лорд Витинари еще немного порыбачил в своем потоке сознания и сказал:
―Это не война, - подытожил он. – Это преступление. И за ним должно последовать наказание.

У гномов опять волнения

―Король считал людей достаточно разумными, но, с другой стороны, он помнил старую гномью пословицу, которая в переводе гласила: «Три гнома рассудительно посовещавшись, придут к четырем точкам зрения».

―Он улыбнулся, зная, любое неверное слово произведет эффект взрывной волны в пещерах и шахтах, и что результат, каким бы он ни был, окажется на его совести. Такова судьба тех, кто стремится сдвинуть равновесие в сторону мира, прочь от войны, и путь добровольного посредника неизменно усеян острыми шипами.

―Я здесь, чтобы сказать вам, друзья мои, а так же мои улыбающиеся враги, что, если мы не объединимся против сил, которые стремятся вечно держать нас во тьме, гномий народ вымрет.

Любые перемены будут оскорбительным для кого-нибудь

―Разумеется, патриций знал, что любые перемены будут оскорбительны для кого-нибудь.

―Судя по всему, - заметил Витинари, обращаясь к Стукпостуку, - ритм стука железнодорожных вагонов пагубно влияет на мораль…

―Хотя я не думаю, что в мои обязанности входит наблюдение за личной жизнью граждан.
―Милорд, - вставил Стукпостук, - как тиран вы именно этим и занимаетесь.

―Нет ничего, что толпа любила бы больше, чем новшество.

―Теперь все использовали семафоры, даже старушки, которые с их помощью отправляли ему сообщения, в которых жаловались на нововведения, даже не замечая в свох действиях иронии.

―Как ответственный тиран, лорд Витинари регулярно бесстрашно и бесстрастно пересматривал свои действия.

―Так вот, юный Дик, мы используем мистера Губвига для ведения всех переговоров. Он из тех людей, что последуют за вами во вращающуюся дверь и выйдут впереди вас.

―Деньги тут были ни при чем. Деньги никогда не имели значения. Даже когда он гнался за деньгами, деньги были совсем ни при чем. Ну, кое в чем, может, и при чем, но главным всегда было то, что гномы называли «кураж». Чистое удовольствие от того, что вы делаете и где вы это делаете.

―Пытка напуганными котятами была, по сути, одним из изобретений Мокриста, и Витинари она впечатлила.

―Вселенная, помимо правил и стабильности, нуждается в толике хаоса, неожиданного и удивительного. В противном случае, это будет механизм, замечательный механизм, тикающий столетия напролет, но ничего больше в нем не произойдет.

―Оказывается, что они уже тогда все знали, ну, и записали, конечно. Можете в это поверить? Это было у них в руках, они могли создать рабочий двигатель и паровые лодки, которые бы не взрывались. Вот они – мои академики. Но они вернулись к обсуждению красоты и истины чисел и упустили из виду, что они открыли корень всего. Что касается меня, то если я хочу красоты и истины, я смотрю на Железную Герду.

―Симнел выглядел теперь еще более удрученным, а Мокрист стоял рядом с метафорически распахнутым ртом и слушал, как дотошный мистер Симнел корит себя за собственную гениальность.

/* Про отсутствие формального образования и диплома на стене

―Некоторые мастера сами делают себя таковыми, и ты, ты сделал из себя инженера, и все знают об этом.

―Ему не было нужды кричать, он просто демонстрировал всему миру усталый облик добросовестного государственного служащего, который все делает просто и без лишней суеты. Он достиг вершины искусства отступать с улыбкой в сложных переговорах, но улыбка лорда Витинари была улыбкой человека, который знает то, что его оппонентам еще предстоит обнаружить, например, то, что у них упали штаны, и их задняя часть выставлена на всеобщее обозрение.

―Многочасовые путешествия верхом на големе-лошади способствуют полету творческой мысли. Разум Мокриста вертелся вокруг бескрайних возможностей локомотивов со скоростью хомяка в колесе.

―«Это просто механика, - сказал Думминг Тупс за чаем в Необщем зале Незримого Университета. – Это только выглядит волшебно».
―Этого нельзя разрешать, - сказал главный философ, атакуя вилкой пирог. – Выглядеть волшебно – это наш бизнес.

―Ну, господин де Слов, все старое когда-то было новым и представляло опасность, пока не было изучено. Но, так же как день сменяет ночь, они превратились просто в детали ландшафта. Поверьте, с железной дорогой будет то же самое.

―Мистер Губвиг, черт меня побери, если вы не самый опасный человек. Вы заставляете людей лезть не в свои сани, а некоторых это заставляет становиться подозрительными, беспокойными и очень нервными.
―К удивлению Гарри, Мокрист едва не воспарил и завертелся волчком.
―Да! Да! Таки нужно делать! И лорд Витинари тоже так делает. Он считает, что люди должны стремиться стать лучше во всех отношениях.

Гарри-Король и мистер Губвиг отправляются помогать гоблинам

―У нас соглашение с гоблинами Анк-Морпорка, - сказал Мокрист быстро. – Нужно просто найти занятие, которое им действительно нравится и с которым они хорошо справляются, ну и, конечно, помнить их имена и воздерживаться от пинков. Непнутые гоблины чрезвычайно полезны, хотя и не всегда симпатичны.

―Удивительно, как легко управлять людьми, просто используя нужный голос в нужном месте. А после этого они делают все самостоятельно, руководствуясь словарем с выражениями вроде «само собой разумеющееся» и «они замышляют», маленькие шипы на пути к межвидовой розни.

―Гарри, пожалуйста! Помни о своем статусе!
―Человек сам определяет свой статус, Герцогиня. Это бизнес, и я должен все уладить.

―Доброе утро, господа! Мы Общество Защиты Гоблинов, и у вас всех есть две минуты, чтобы встать и убраться отсюда! Поняли? Тонко и деликатно, приятели!

/* Как гоблины превратили Мойста в берсеркера

―Идти в бой с хорошей чашкачаей! – сказала она. – Особый гоблинский чай. Очень хороший. Заварен в овечьем пузыре. Отличный, когда приходится все время бегать. Травы! Пей! Пей сейчас. Нет ничего лучше чашкичая. Лекарственно это!

―В туманном утреннем свете Мокрист уставился на гоблина: он выглядел зловещим, как иллюстрации в книжках, призванные дать детям представление обо всех ночных кошмарах, которые им когда-либо пригодятся, и прочитать им мораль.

Ничто не постоянно...

―Я понимаю человеческую природу и природу вещей. Все меняется. Ничто не постоянно. Немного дать, немного взять, немного поговорить, и вдруг равновесие мира возрващается на круги своя, для этого и существует политика.

―Шнобби Шноббс и сержант Колон достигли ангара методом крайне осторожного и продуманного бега.

―Колон и Шнобби долгое время жили в опасном откружении и точно знали, как не умереть. А именно, прибыть на место происшествия, когда плохие парни уже смылись.

―Мистер Губвиг, я инженер, я не верю в магию, но я не уверен, что магия не верит в Железную Герду.

―А проблема безумия в том, что безумец никогда не знает, что он безумен. Глубинники набрасывались на несогласных всей тяжестью и, судя по всему, не понимали, что это все равно что вдавливать картошку в землю, чтобы она не росла.

―Не рассказывайте мне о своих проблемах – рассказывайте о решениях. Хотя и о решениях говорить не надо – их просто нужно реализовывать.

Вы умеете хранить секреты?

―Я должен спросить, сэр… Почему такая необходимость?
―Витинари улыбнулся.
―Вы умеете хранить секреты?
―О, да, сэр. Я хранил уйму секретов.
―Убедительно. Но дело в том, что я тоже умею. Не ваше дело, мистер Губвиг.

―Мистер Губвиг, мир вращается между теми, кто говорит, что сделать что-то невозможно, и теми, кто утверждает обратное. По моему опыту, те, кто говорят, что возможно все, обычно говорят правду. Это всего лишь вопрос творческого подхода. Есть такое выражение: «Подумай о немыслимом». Разумеется, это нонсенс, но у вас, сэр, и на это хватило бы наглости. Задумайтесь об этом. А теперь, не позволяйте мне вас задерживать.

―Не в первый раз Мокрист пожалел о своей собственной привычке видеть ангелов во всем, что случается, - хорошем или плохом.

―Гарри по-прежнему выглядел как человек, размышляющий, в чем суть подвоха (что, вообще-то, было основной формой его существования).

―Хотя с обычной тупостью легко иметь дело, дремучая тупость частенько заводит людей в дебри, из которых не выбраться. Интересно, сколько ужасных преступлений начинаются со слов «Я просто…»

―Такие вещи неизбежно случаются на железной дороге. Она расширяет горизонты – и снаружи, и изнутри. Люди отправляются на поиски себя и находят кого-то совершенно другого.

―Мистер Губвиг, я хочу… Нет, я приказываю вам совершить чудо – любыми способами, в обязательном порядке. Я понятно высказался? Я уверен, что не мог выразиться понятнее.
―Мокрист отдал честь и без доли сарказма ответил:
―Есть, сэр! Мы сделаем все сегодня! Чудо – это мы!
―Постарайтесь сделать это вчера, мистер Губвиг, - лаконично ответил Витинари.
―И, насколько Мокрист мог судить из разговора, он имел в виду именно то, что сказал.

Время посмотреть в глаза фактам

―Он знал, что Рис Риссон – рассудительный и могущественный гном умеренных взглядов, личность, которая предпочитает смотреть в глаза фактам, поскольку понимает, что это – единственный способ выжить.

―Все эти вопросы казались Мокристу огромной пирамидой, каждый камень в которой должен быть уложен на свое место, прежде чем колесо сделает оборот.

―Но у людей в голове срабатывала какая-то трещотка: это новинка, значит, она должна быть у меня. Вчера ты еще об это не знал, а послезавтра уже не можешь без этого обойтись. Так работают технологии. Кажется, что ты управляешь ими, но, если подумать, все обстоит с точностью до наоборот.

―Лопата кочегара, используемая не по назначению, была наглядной иллюстрацией сентенции командора Ваймса о том, что любое орудие труда в умелых руках может причинить стражнику серьезную головную боль.

―Но он не злился, пока нет. Злость была оружием, бережно сохраняемым, лелеемым до момента, когда она понадобится больше всего.

―Альбрехтсон сел и оживленно продолжил:
―Дело в том, молодой гном, что я действительно научил тебя всему, что ты знаешь. Но я не учил тебя всему, что знаю я. Некоторые из своих умений я не передаю.

―Ардент сказал:
―Смею тебе напомнить, что ты заперт здесь, и единственный ключ – у меня.
―Да. И из нас двоих только один потеет.

―Альбрехтсону сейчас было почти жаль Ардента. Ты можешь годами жить в отрицании, но однажды оно извернется, подобно змее, и нанесет удар.

Победа... И хеппи-энд

―Можно сказать, я – личный мошенник лорда Витинари.
―Можно подумать, он сам не справляется!

―Как говаривал Его Светлость: если принять достаточно мер предосторожности, вам не придется принимать мер предосторожности.

―Какая маленькая вещица изменит мир потому, что маленькие изобретатели продолжают мастерить?..

Конец