"Служебный роман" - текст

Полный текст фильма "Служебный роман"

Мы называем ее "наша мымра".

По грибам вы большой специалист, товарищ Новосельцев.
По грибам да.

Мы в вас души не чаем... Мы вас любим... в глубине души... Где-то очень глубоко...

Служебный роман...

В двух словах

Ничто не предвещало беды. Работники работали, начальники руководили, каждый в меру сил занимался своим делом. Но на одном корпоративном мероприятии товарищ Новосельцев ВНЕЗАПНО решил подъехать к своей начальнице с проявлением дружеских чувств. Потому что освободилось место начальника отдела, и он вполне готов его занять. И что вы думаете? Оказалось, что начальница, Людмила Прокофьевна, вовсе не мымра и даже не совсем чудовище. А наоборот, вполне милая и очень одинокая гражданка. Товарищ Новосельцев решил подставить ей плечо человеческого участия. А потом понеслось...

Зачем стоит перечитать текст фильма "Служебный роман"

- Узнать, чем занимались сотрудники учреждений статистики по утрам. И в обеденные перерывы. Просто возмутительно-вопиющие случаи, точно вам говорю ;)...

Мы называем ее 'наша мымра'.

А теперь - текст

/* Звучит музыка... А потом чудесная песня */

Моей душе покоя нет,
Весь день я жду кого-то.
Без сна встречаю я рассвет,
И все из-за кого-то.
Со мною нет кого-то,
Ах, где найти кого-то.
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то,
Чтобы найти кого-то,
Могу весь мир я обойти.

/* Закончилась песня. НАчались суровые будни... */

Как всем известно, труд облагораживает человека.
И поэтому люди с удовольствием ходят на работу.
Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает.

/* СТАТИСТИЧЕСКОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ */

Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем.

Людмила Прокофьевна Калугина, директор нашего статистического учреждения.
Она знает дело, которым руководит. Такое тоже бывает.
Людмила Прокофьевна приходит на службу раньше всех, а уходит позже всех, из чего понятно, что она, увы, не замужем.
Мы называем ее "наша мымра".
Конечно, за глаза.

― Здравствуйте.

Каждое утро по дороге на службу я избавляюсь от своих шалопаев.
― Вот тебе 40 копеек, купишь два пакета молока. И не забудь!
― Ладно!
― И позавтракать не забудь, слышишь!

― Так, теперь давай с тобой разберемся.
Ты когда перестанешь хулиганить, а? Почему все на тебя жалуются?
― А я себя хорошо веду!
― Почему на других детей не жалуются, объясни мне, пожалуйста? Зачем ты ел пластилин?
― А я его с сахаром ел!
― Но ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что пластилин не едят.
И зачем вы Машу заперли в шкаф?
― Понимаешь, я запер, а ключ потерялся!
― Шагай! И не смей мазать стул воспитательницы клеем, слышишь?
― Ладно, ладно!
― Обормот...

Зовут меня Анатолием Ефремовичем, фамилия моя Новосельцев.
Я живу только на зарплату, то есть от получки до получки.
Одним словом, выкручиваюсь...
Одним словом, верчусь.

/* Как всегда, все с утра спешат на работу. Опаздывают... */

А это Ольга Петровна Рыжова...
Оля.
Оля - мой самый верный друг.
Мы подружились давно, еще в институте.
Больше всего я люблю в ней то, что она оптимистка - что бы ни стряслось!
А земной шар, как известно, вертят именно оптимисты.

В нашем городе чересчур много жителей, чересчур много приезжих, чересчур много машин.
/* То ли еще будет! */
Все куда-то спешат, все куда-то опаздывают.
Всюду толкотня, давка, очереди.
Но все равно, я люблю этот город.
Это мой город.
Это очень хороший город!

Ну и как там у них в Женеве? Сложно.

/* Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши */

Это Верочка.
Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши. Оклад у нее секретарский, а таулеты сплошь заграничные. Как ей это удается - загадка.

А это Шура. Симпатичная, но, к сожалению, активная.
Когда-то ее выдвинули на общественную работу, и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.

Освеженные обязательной утренней зарядкой в общественном транспорте,
мы наконец-то прибываем на службу.

― Ах...
― Привет!
― Здравствуй!
― Слушай, Вовка опять ботинки порвал. Где бы добыть 20 рублей до получки?
― Не знаю. Погоди, я только сейчас лекарство возьму.

― Дайте мне от головы.

― Товарищи, не уезжайте! Люди, по 50 копеек!
― Сегодня на что?
― У Маши Селезневой прибавление семейства.
― Да.
― Вот сюда распишитесь, 50 копеек.
― Но я тут ни при чем.
― А кто у нее родился?
― Не знаю, не высняла еще, мальчик или девочка.

― Спасибо большое...
Спасибо, расписывайтесь.
Люди, не уезжайте, кто не сдавал!

― Давайте.
― И за меня там тоже, черкни.
― На Селезневу, на Машу, кто не сдавал, не уезжайте!..

― О господи, какой отвратительный голос...
Слушай, ну где же все-таки добыть 20 рублей, а? Вот если б меня назначили начальником отдела!..

― Я бы тебя назначила. А что? Ты прекрасный работник, у тебя большой опыт.
Пойди к нашей мымре и поговори с ней. Скажи ей!
Господи, кого же назначать, как не тебя?
― Это немыслимо.

― Идем?
― Пойдем.

― Шура, а кто родился? Не знаешь, а?
― Не знаю, не выясняла. Мальчик, наверное.
― Ну что же ты...

/* Оля вдохновляет Новосельцева на подвиг. А он не вдохновляется */

― Сходи. Пойди к нашей мымре и поговори с ней. Скажи ей, что у тебя двое детей.
― Да что ты, дети! Она в принципе не знает, что на свете бывают дети.
Она уверена, что они появляются на свет взрослыми,
согласно штатному расписанию, с должностью и окладом.

― Здравствуйте!
― Здрасти...

― Да, но лишние 50 рублей ведь на улице не валяются.
― Еще как не валяются.
― Ну. Здрасти...
― Да дело даже не в деньгах.
Здравствуйте.
Мне вообще надоело сидеть за этим столом. Я чувствую себя переростком!
Здравствуйте.
Я способен на большее!
― А что ты мне об этом говоришь? Ты пойди ей это и скажи.

― Нет, ей я об этом говорить не буду, не хочу унижаться, я гордый.

/* Время пришло!.. */

Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково.
Это уже обычай. Традиция.
Я бы сказал - ритуал.
/* Красятся всем заведением, ага... */

/* Ох и козырное у него место! */

Петр Иванович Бубликов, начальник отдела Общественного Питания.
Может быть, поэтому он такой... упитанный.

А это Юрий Григорьевич Самохвалов.
Очень хороший человек, я его давно знаю, еще с института.
Именно с его появления в нашем учреждении и началась вся эта заваруха.

Она началась в обычное, ничем не примечательное утро, когда наши статистические красавицы закончили наводить марафет и погрузились в сладостный, волшебный, поэтический мир сводок, цифр, отчетов, планов и смет.

/* Верочка разбирается с мужем. Хотя и бывшим. Живут-то вместе... */

― Ты уходил последним. Ты не забыл закрыть дверь на нижний замок?
― Я не должен больше давать тебе отчет.
― Если ты помнишь, мы вчера разошлись.
― Да, я помню.
― Ты держался очень грубо.

/* Юрий Григорьевич красавцем, как обычно */

― Простите, пожалуйста, Людмила Прокофьевна у себя?
― Да, обождите.
Между прочим, ты сегодня жарил яичницу на моей сковородке и забыл ее помыть после себя.

― Что за дрянь вы курите? Между прочим, меня зовут Юрий Григорьевич.
/* И прямо с барского плеча - блок Мальборо... */
― Перезвоню!

― Извините, пожалуйста, а я думала, что вы посетитель.
― Ха-ха-ха! Так у себя?
― Да. Пожалуйста, Юрий Григорьевич.

― Доброе утро, Людмила Прокофьевна. Вот я и прибыл!

― Угадай, что я сейчас курю? "Мальборо". Новый зам с барского плеча целый блок кинул.
Заводит дружбу с секретаршей. Сейчас он у старухи сидит.
― А мне теперь безразлично, кто заводит с тобой дружбу.
― Извини, я позвонила чисто автоматически. /* плачет... */ Больше этого не повторится.

― Разрешите вам вручить сувернир из Швейцарии.
Вот в этой ручке восемь цветов. Она весьма удобна для резолюций:
черный цвет - "отказать", красный - в бухгалтерию, "оплатить", зеленый – цвет надежды,
синий - "товарищу такому-то, рассмотреть". Пожалуйста.

― Спасибо. Очень остроумно. Присаживайтесь. Вера, вызовите Новосельцева ко мне.
― А какой это Новосельцев?
― А никакой. Вялый и безынициативный работник.
К сожалению, таких у нас много. Значит, Юрий Григорьевич...
― Да.

/* Новосельцев, на выход! */

― Анатолий Ефремович, зайдите, пожалуйста, к Калугиной.
― Угу, бегу.

― Сама меня вызывает!
― Ну?
― Угу.
― Слушай, не упускай момента, бери быка за рога. Ты должен выйти от нее начальником отдела.
― О чем ты говоришь? Я для нее ноль, пустое место. Впрочем, как и все остальные.

― Итак, ознакомитесь с отделом химической промышленности...
― Да! В Швейцарии я как раз...
― это у нас образцовый отдел.
― ...занимался статистикой по химической промышленности. Там весьма любопытный...
― ...Затем проследите за установкой компьютеров в строительном отделе...
― Да, так вот, в Швейцарии компьютеры...
― Очень хорошо, что в Швейцарии компьютеры. Но с чем у нас скверно, так это с отделом легкой промышленности.
― Так.
― К сожалению. Начальника у нас там пока нет, Петрунин ушел в министерство...

― Новосельцев ждет.
― подходящей кандидатуры подобрать пока не могу.

― Пусть войдет.
― Входите. Входите, не бойтесь.

― Кроме того, я прошу вас обратить особое внимание...
― Здравствуйте, Людмила Прокофьевна, вы меня вызывали?
― Садитесь, товарищ Новосельцев.

/* Обнялись и расцеловались... */

― Толя... Толя! Толька, черт!
― Юрка! Какими судьбами?
― Откуда ты?
― Как, я здесь работаю...

― В чем дело, товарищи?

― Вот здесь вот?
― После... институ... института...
/* Чмок! Чмок! Чмок! */
― А ты-то как тут оказался?
― Ой, очки, усы, лысый!..
― Ну не совсем еще лысый!

― Товарищ Новосельцев...
― Это мой старый приятель!
― Да.
― Да, я понимаю...

― Товарищ Новосельцев...
― Одну секундочку...
― Подожди... У меня... тут...
― А-а-а...

― Товарищ Новосельцев, это ваш отчет?
― Да.
― Делом надо заниматься серьезно, или не заниматься им вообще. Статистика – это наука, она не терпит приблизительности.
― Понимаю.
― Как вы можете пользоваться непроверенными данными? В чем дело?
― Почему, я проверял...
― А вы обратили внимание, что у нас регулярно возникают перебои с теми или иными товарами?
― Конечно, я же хожу по магазинам.
― Да, товарищи, в Швейцарии магазины!... А, простите.
― Это происходит оттого, что те или иные товары не запланированы такими ротозеями, как вы. Извольте переделать. /* Так вот это отчего было! */

― Так, Юрий Григорьевич, вернемся к нашим делам.
― Да, да. Да.
― Значит, я вас, как своего заместителя, прошу обратить особое внимание на дисциплину. Дисциплина, к сожалению, у нас хромает... Вам что-нибудь еще?
― Да...
― Что?
― Я тут... Я тут... Вопрос.
― Какой?
― Нет, нет вопросов.
― Нет, да? Вы свободны.

― Э... Опаздывают на работу...
― Простите. Толенька, пожалуйста, подожди меня в предбаннике. Я скоро.
― ...в служебное время бегают по магазинам. А недавно был совсем вопиющий случай.
Возмутительный, с моей точки зрения. В дамском, простите меня, туалете...
― Что?
― ...вывесили объявление: "Продаю колготки. Звоните по такому-то телефону."
― Безобразие просто.

― Ты знаешь, кого нашей мымре назначили заместителем?
― Нет. Кого?
― Ну подумай.
― Не знаю.
― Ну подумай, подумай, ну!
― Ну не знаю, ну кого?
― Юрку!
― Какого Юрку?
― Ну ладно - какого! Как будто между вами ничего не было!
― Самохвалова?
― Самохвалова.
― Ну надо же! А как он сейчас выглядит?
― Ну, выглядит!.. Как огурчик!
― Ой...

― Юра!
― Оля!
― Господи, какой же ты красивый!
― О!
― Ну это на моем фоне.
― Оля, ты ничуть не изменилась.
― Ну да!
― Как я рад тебя видеть!
― И я!

― Ребят, где бы нам поговорить? Я не могу в свой кабинет вас пригласить. Калугина приказала его отремонтировать к приходу своего нового заместителя. Как всегда, знаете – новый начальник начинается с ремонта своего собственного кабинета.

― Как живешь, Оля?
― Я живу хорошо. У меня отдельная квартира. Правда, за городом, но зато недалеко от станции.

― Ребята, пойдемте там покурим?
― Пойдем.
― А сыну моему, Витьке, уже 14 лет.
― О!
― Да. Он спортсмен. Имеет первый юношеский разряд. По этим, как их... По прыжкам в длину.
― Ну что ты куришь? Ну! "Мальборо"!
― Спасибо.

― А у мужа моего тоже все в порядке, ему язву оперировал сам Покровский. Операция прошла очень удачно. А потом ему дали путевку, бесплатную, в Ессентуки. Он сейчас там отдыхает. А вообще, я живу, так сказать, не отстаю. Ну что ты, что ты! Хожу в походы, в кино.

― С непривычки.
― Дым отечества нам сладок и приятен...
― И дома у нас собирается компания. Ну а ты как?
― Да я нормально. Последние два года работал в Женеве.
― О-о...
― Швейцарский сувенир!
― Спасибо. ...О, Витька обрадуется.

/* Ну и как там в Женеве? */

― Ну и как там у них в Женеве?
― Сложно.
― Слушай, Юра... Может быть, мне, в связи со Щвейцарией, ограбить тебя на 20 рублей?
― Ну конечно, о чем ты говоришь!
― Ты меня прости, это, правда, изменяет моим принципам, я не беру у вышестоящих...
― Но я еще не вступил в должность!
― Да, еще можно пока. Это свободно? Я тебе в получку сразу отдам. Спасибо.

― Слушай, Юра, как хорошо, что тебя назначили начальником. Помоги Толе!
― А что?
― Ну, ты понимаешь...
― Оля, перестань. Перестань, слышишь? Сейчас же перестань!
― Просто вопиющая несправедливость. У нас тут освободилось место начальника отдела. Толя – самая лучшая кандидатура.
― Оля, уймись, я тебя прошу.
― Он умен, он все знает. Потом, у него на шее двое детей.
― А что, дети большие уже? А кто у тебя жена?
― Да нет у него никакой жены. Эта особа его бросила и оставила ему двоих детей.


― Нет, детей я сам у нее отобрал... Не дал... Дело не в этом. Алё!
Здравствуйте, это Новосельцев. Плюётся?!
Ну всыпьте там ему как следует...
Я задержусь, да...
Ботинки там пойду покупать...
И сразу, да... Заберу. Спасибо большое.
Плюется, обормот!

― А что? Мне эта идея с назначением Толи определенно нравится.
― Юра, перестань, Юра... Оля...
― Возьми и назначь! Раз ты такой большой начальник!
― Вот сейчас пойду и назначу!
― Ребята, ну что вы!
― Ну перестань!
― Да и вообще я с отчетом что-то напортачил! Уверяю вас, это не...
― Ну Толя...
― Да что ты! Я за столько лет вообще мог измениться к худшему!
― Ну уж не так ты плох, чтобы не смог руководить отделом.
― Это верно.
― Ждите меня.
― Юра, Юра... Сейчас не время, уверяю тебя... Юра, сейчас это не время!
― Ну успокойся, Толя...
― Оля, ну скажи ты этому идиоту, ну!

― А ты знаешь... Он совсем не изменился.
― Да. Но если он так будет продолжать, то он здесь долго не удержится.
― Толь, а ты скажи мне по-честному. Я еще как - ничего?
― Оль! Что ты! Ты в полном порядке.

― Людмила Прокофьевна!
― Угу.
― А у меня возникла идея. А что, если нам назначить начальником отдела легкой промышленности Новосельцева? А? Ну, то, что он там составил плохой отчет, это еще не показатель. Просто засиделся человек на мелкой работе. Я давно его знаю, он очень способный.
― Я понимаю ваше желание продвинуть по служебной лестнице старого товарища, но хотелось бы, чтоб вы оценивали людей исключительно по их деловым качествам.
― Извините.
― Всего хорошего.

― Пока не вышло. Но такие вещи сразу не делаются. Ребята, немножко терпения, и все будет в ажуре.
― Я всегда в тебя верила, Юра.
― Безнадёга всё это...
― Ну! Не бойтесь, товарищ заместитель, я при посторонних фамильярничать не стану.
― Ой, ой... Вы всегда были очень тактичны, Ольга Петровна.
― Ну ладно, ну вы поговорите тут, а я пойду в магазин схожу, а то вдруг он на обед закроется.

/* Разговор по душам... */

― У нас перерыв очень неудачный. С часу до двух, так же, как в продуктовых магазинах.
― Что с нами делает время? Ты помнишь, какая она была?
― Да... Ну я думаю, мы с тобой ведь тоже не помолодели, правда?
― Да...
― Правда, у женщин это заметнее.
― Слушай, я... Я действительно хотел бы, чтобы на этой должности был мой друг, которому я смогу довериться в трудную минуту.
― Понятно, каждая новая метла расставляет везде своих людей?
― Надеюсь, ты мой человек?
― Конечно. Правда, до этой минуты я был ничей.
― Спустимся вниз, я тебе кое-что покажу.

― Вера, вызовите мне машину.

― Спасибо большое. Большое спасибо.

― Первый этаж, пожалуйста.
― Минуточку! Вы наш новый зам?
― Да.
― Так, прекрасно. У Маши Селезневой прибавление семейства. С вас 50 копеек и распишитесь, пожалуйста.
― Ха-ха-ха! Какая прелесть!
― Как хорошо, когда человек так реагирует!
― Пожалуйста.
― Ой, возьмите сдачу.
― Нет, нет, на Машу Селезневу мне ничего не жаль.
― А вы платили?
― Я платил.
― Платили?
― Платил!

― Вы купили новые сапоги, Вера?
― Да вот еще не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравятся?
― Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после нее.
― Значит, хорошие сапоги, надо брать.

― Видишь ли, Толя, Калугина о тебе невыского мнения, считает тебя посредственностью.
― Ну, думаю, она права. Осторожно...
― Я понимаю, ирония - маска для беззащитных. Но все-таки надо найти к Калугиной подход. В чем ее слабое место?
― У нее нет слабых мест.
― Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина...
― Она не женщина, она директор!

/* Круть какая! Настоящая "Волга"! */

― Ха-ха... Sit down, please!
― Это что, твоя машина?!
― Садись, садись! Мальчишка!
― Ничего себе! "Волга", да?
― В некотором роде. Садись, садись.
― Это, ты знаешь, это малогабаритная квартира!
― Ха-ха-ха-ха. А...
― А это что такое?
― А, "Филипс". Стереофонический магнитофон.
― Да?.. Вмонтированный, да?
― Два динамика, слева и справа.

― Юрий Григорьевич, я в министерство, вернусь, видимо, не скоро. Товарищ Новосельцев, займитесь, наконец, отчетом.
― Людмила, Прокофьевна, не забудьте - вечером я вас жду.
― Да, буду.

― Ох, Юра, если б ты знал, как я ее боюсь. Как волка!
― Слушай. Сегодня отмечаю свое вступление в должность. Давай и ты приходи. И, пользуясь домашней обстановкой, постарайся наладить с Людмилой Прокофьевной контакт. Поухаживай за ней немножко. Потому что если я предложу твою кандидатуру еще раз, она на меня просто... ха-ха-ха-ха... зарычит!
― Как же за ней ухаживать, если она рычит?
― Нет, это отличная мысль. Отнесись к ней как... к Женщине.
― Нет, Юра, как к женщине я не могу к ней отнестись. Как мужчина, не могу. Нет, я... могу как мужчина...
― Ну я же не предлагаю тебе ухаживать за ней всерьез, с далеко идущими намерениями.
Так, знаешь, слегка... Приударь.
― Нет! Никакая должность на свете не заставить меня за ней ударять. Давай так договоримся: я ударять не буду, а... лучше пригласи-ка ты Олю, а? А то меня ты пригласил, а ее нет. Она обидится.
― А зачем Олю?..
― Как зачем?!
― А впрочем, конечно. Значит, часам к восьми приходите.

/* Party у Самохвалова. Бубликов зажигает... */

― Товарищи, пожалуйста, угощайтесь... Угощайтесь. Вот помидоры, пожалуйста. Берите.

― Это же вкусно. Ты ничего не ешь...

― Очень у вас мило, уютно. И жена ваша мне очень понравилась.
― Ха-ха... Тут наши вкусы совпадают.
― Я надеюсь, они совпадут и в работе тоже.
― Убеждён.
― А это что за штука такая?
― А... Это "Мобиль".
– "Мобиль"?
― Это очень модно в Европе. Знаете оформляют интерьеры подобными вот...
― Смотри пожалуйста.
― Вот, видите? Такая иллюзия движения. Это еще американец Колдер подал идею "Мобиля".
Знаете, наш XX век, такой ритм, суматоха... Приходишь с работы - успокаивает нервы.

― Забавно. Возвращайтесь к гостям, Юрий Григорьевич, им без вас скучно.
― Ну что вы, Людмила Прокофьевна, как же оставлю вас одну?
― Ничего, я тут посижу вот... Полистаю журналы. Я устаю от шума. Вообще люблю посидеть одна. Не заботьтесь обо мне. Я тихо посижу.
― Вот журналы. Отдыхайте.
― Спасибо. Спасибо.

― Толя, на минуточку. Ну на минуточку.
― Ага. Сейчас иду.
― Толя!
― Иду!
― Обжора!
― Вкусно!
― Слушай, удобная ситуация. Людмила Прокофьевна там одна. Отдыхает.
― Пусть отдыхает, я не буду ей мешать.
― Толя, не валяй ты дурака, что ты!
― Юра, я не могу!
― Пойди и угости ее коктейлем.
― Ты хозяин, ты и угощай!
― Держи! Держи! Держи!
― Я не могу, ну! Ну с какой стати, правда?..

― Слушай, я понимаю, она пугало, ее можно выставлять на огороде. Но ты смотри не на нее. А в сторону.
― Ну нет...
― Толя, я кому сказал!
― Ну пожалей меня... Я боюсь ее! Уверяю тебя, не надо...
― Толя, лови момент!
― Правда, я боюсь...
― Толя! Пошел, пошел.

/* Ну как настроение? */

― Ну как настроение, Оленька?
― Ты шикарно живешь, Юрка.
― Попробуй вон тот салат.
― Этот? А я его уже пробовала. Я такой салат делаю лучше, чем твоя жена.
― Ха-ха-ха...
― Туда надо добавлять тертое яблочко.
― Ха-ха-ха. Характер у тебя не изменился.
― А ты что, ты разве помнишь, какой у меня был характер?
― Я помню всё.
― Я тоже.

/* На штурм! */

― Толя! Толя, Толя!
― Подожди ты!
― Это что такое? Я кому сказал? Иди сейчас же! Черт... Толя!
― Ну что?..
― Ну! Ну! Пошел!
― Ой, Господи, за что мне это?

― Разрешите войти, Людмила Прокофьевна?
― Входите, товарищ Новосельцев.
― Спасибо большое.
― Садитесь, пожалуйста.
― Спасибо...
― Не сюда.
― Да, да...
― У вас ко мне какое-нибудь дело?
― Нет... Да.

― Я слушаю.
― Выпейте коктейль.
― Я не пью, товарищ Новосельцев.
― Правильно. Я тоже не пью.
― Тогда зачем вы это принесли?
― Ч-ч-чтобы выпить. Но это моя ошибка.
― И не единственная.

/* Начал разминаться... */

― Людмила Прокофьевна, я хочу вам сказать, вы оказались удивительно прозорливы...
― Что такое?
― Вы просто вдаль смотрите. Я сейчас работаю над своим отчетом, и, вы знаете, он прямо на глазах... становится лучше, лучше, лучше...
― Рада за вас, товарищ Новосельцев.
― ...лучше и лучше...

/* Да-да, коктейль очень поспособствует общению... */

― Людмила Прокофьевна, вы любите собирать грибы?
― Что?
― Г-риб-бы собирать... П-п-под-б-березовики, п-подосиновики, п-под-опята...
― Нет, я к этому равнодушна.
― Это... Я вам искренне сочувствую, это удивительно - собирать грибы, знаете...
Это... Возьмем, к примеру, опят, они растут на пнях.
Если придешь в лес, и тебе повезет с пнем, ...то можно набрать целую гору пней... ой... о-о-опят. Белые, п-п-подосиновики, они... п-п-под... осинами, п-под... б-березами... ...под... ем.. ель... еля.. ми.

/* Она прямо-таки заинтересовалась даже. Где же товарищи, мол, достают такие чудесные грибы? */

― Вот в засушливое лето они любят где... влаги... Где... п-п-пить... Они... в низинке... Найдешь низинку и туда... туда... забираешься, забираешься...

― По грибам вы большой специалист, товарищ Новосельцев.
― По грибам да.

По грибам вы большой специалист, товарищ Новосельцев. По грибам да.

― Меня зовут Анатолий Ефремович.
― Я это запомню. У вас ко мне всё?
― Нет... Всё.
― Вы свободны, товарищ Новосельцев.
― Спасибо...

/* Нужно, Толя, нужно... */

― Ну как? Почему ты не угостил ее коктейлем?
― Она непьющая...
― А что вы делали? О чем разговаривали?
― О чем, о чем... О грибах.
― О грибах?! А почему о грибах?
― Ну о чем с ней разговаривать, Юра? Не о змеях же, правда? Я пытался за ней ухаживать...
― Помоги мне.
― ...но я не умею. Я последний раз ухаживал за своей женой, это было лет 12 назад, и я, видимо, разучился.
― А Людмила Прокофьевна поняла, что ты за ней ухаживаешь?
― Думаю, что нет.

― Юра, ты в Швейцарии стриптиз видел?
― Ни разу!
― А по-честному?
― Зачем мне это нужно?
― Я бы обязательно пошла.

― Товарищи, сыр швейцарский, маслины греческие. Прошу, прошу!

― Хочешь всю жизнь корпеть старшим статистиком?
― Не хочу. Но... нельзя что-нибудь придумать другое вместо ухаживания?
Я когда ее вижу, у меня прям ноги подкашиваются.
― А ты не стой. Ты сядь. Ха-ха-ха...
― Нет, серьезно, я не знаю, о чем с ней разговаривать.
― О чем-нибудь таком... интеллектуальном. Она тетка умная.
― Интеллектуальном? Интеллектуальном, это можно... Только вряд ли поймет.
Ладно, сейчас пойду... подкреплюсь. И начну метать бисер.

/* Бедный, бедный, бедный он человек... Он ведь даже не виноват. Не давал особого повода... */

― Юрий Григорьевич, а вы почему не приглашаете меня танцевать?
― Я приглашаю вас, Ольга Петровна.
― После того, как я сама напросилась?.. Юр, а ты помнишь, как мы с тобой сбежали с лекций по финансам и праву и пошли в кафе-мороженое? Ты еще все так шикарно заказал, а потом у тебя денег не хватило.
― Конечно, помню. Слушай, у меня к тебе вопрос. Этот... Бубликов, он что, из отдела общественного питания, да?
― Да, начальник отдела.
― А что он за человек?
― Карьерист.
― А...
― Юр, а твоя жена не будет тебя ревновать?
― К кому?
― Ко мне.
― Конечно, будет!
― А ты помнишь, как мы с тобой ездили целоваться в Кунцево? А теперь на месте этого леса - город.
― Помню, конечно, помню. Слушай, а этот... Баровских, из местной промышленности, он что за человек?
― Мировой мужик. Ты знаешь, Юр... Я вот сейчас так танцую с тобой, и мне кажется, что этих восемнадцати лет как не бывало.

― Ну, я пошел.
― Побольше интеллекта, Толя!
― Н-да...

/* Сначала по законам тактики проведём артиллерийскую подготовку... */

― Это опять я!
― Мы ведь с вами уже попрощались, товарищ Новосельцев.
― Это правильно, да... Ну давайте опять поздороваемся, что ли?..

― Здравствуйте, Людмила Прокофьевна.
― Добрый вечер...
― Да, добрый... Я присяду, можно?
― Пожалуйста.
― Вот спасибо! Вот благодарю вас! Большое вам спасибо.
Вам не скучно, Людмила Прокофьевна?
― Нет. Я привыкла находиться одна, поэтому мне не бывает скучно.
― А-га-а-га-а-га. Значит, мне идти, да?
― Можете остаться, вы мне не мешаете.
― Вот спасибо. Сигаретку? Спичку? Коробок?
― Спасибо.
― А я с вашего позволения. Коньяк? Виски? Джин? Тоник? Водка?
― Мы ведь с вами уже договорились, что я не пью.
― А, да, да... "Что-то с памятью моей стало"...

/* нервный смех... */

― Чего печатают?
― Пока всё в порядке.
― Сидим как глухонемые, как будто нам и поговорить не о чем.
Давайте побеседуем о чем-нибудь.
Об отчете мы поговорили...
Грибы вас мало интересуют, я так понимаю, да?
― Правильно понимаете.
― Ягоды... не интересуют?
― Только в виде варенья.
― А стихи? В виде поэзии. Как вы к ним относитесь?
― Уважительно.
― Правда? Ну вот и прекрасно! Давайте с вами побеседуем о стихах.
Вы знаете, в молодости я писал сам стихи. А вы не писали?
― Нет. У меня к этому не было способностей.
― А у меня тоже не было. Я вам сейчас почитаю, и вы в этом убедитесь.
― А может быть, не стоит рисковать?
― Почему, давайте рискнем. Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.

― Вам это удалось... уже.
― Усилить хочется. Из раннего что-нибудь...

* Любить иных - тяжелый крест,
* А ты прекрасна без извилин,
* И прелести твоей секрет
* Разгадке жизни равносилен...
* Весною...

― Ой... В ранней молодости вы были значительно талантливее, чем сейчас.
Только я никак не предполагала, что вы творили под превдонимом Пастернак.
― Скажите, пожалуйста... Никогда бы не подумал, что вы разбираетесь в поэзии.
― Стихи хорошие, но прочли вы их скверно.
― Вам видней.
― Еще бы.
― Правда, друзья утверждают, что я хорошо читаю.
― Они вам льстят. Вы читаете отвратительно.
― А музыка вас не увлекает, Людмила Прокофьевна? В каком-нибудь, любом виде?
― Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
― Ага! Петь хочется!
― Какое несчастье...

― Почему? Друзья утверждают, что у меня красивый... баритональный... дискант!
― Подождите... Меня осенила догадка. Вы пьяны?
― Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Ха-ха-ха-ха. Вот... А сейчас я тихий.
― Мне повезло.

― Да, так что вам спеть, Людмила Прокофьевна?
― Может быть, все-таки не стоит?
― Значит, вы заранее уверены, что и петь я не умею, да?
― Я очень устала от вас, Новосельцев.
― А я вас сейчас спою, и вашу усталость как рукой снимет.

* Тихо вокруг,
* Только не спит барсук.
* Уши свои он повесил на сук,
* И тихо танцет вокруг.

― Вы в своем уме?
― Значит, как я пою, вам тоже не нравится, да?
― Нет, увы.
― Вам ничего не нравится! Вам трудно угодить!

/* Пошел вразнос... */

А я все-таки попробую, вы знаете. Я вам... спляшу!
Современный танец вас вряд ли увлечет, а я, вы знаете, попробую вам...
что-нибудь из классики, русское народное. "Цыганочка", хорошо?
А вы мне подпевайте, Людмила Прокофьевна!

― Прекратите кривляться, товарищ Новосельцев!
― Хотя нет, мне вы подпевать вряд ли станете. А я сам себе подпою!
― Пустите!

― Асса! Ля-ля-ля ля-ля-ля-ля! /* Серьезно и не по-детски танцует! */

/* Он танцует так громко, что даже гости напряглись ;) */

― Юрий Григорьевич!
― Давай, Толя, давай!...
― Юрий Григорьевич, ну заберите этого хулигана!
― Что происходит? Толя!

/* Ой-ей-ей! */

― Вам не нравится, как я читаю стихи, как я танцую и как я пою, потому что вы сухарь!
Вот вы кто! Вы черствая!
Подожди, Юра. Тебя вообще тут не спрашивают!
В вас нет ничего человеческого!

― Пусть товарищ говорит.
― В вас нет сердца, потому что у вас одни цифры и отчеты...
― Дайте товарищу высказаться.
― Оля, подожди, слезь с меня, я еще не все сказал, пусти меня!.. Вы можете меня выгнать после всего этого. Но я очень рад, что все это я высказал вам в лицо.

― Извините его, Людмила Прокофьевна!
― Отойди, я тебя про... Встань в сторонку!
― Успокойся.
― Какая муха тебя укусила?
― Юрий Григорьевич, благодарю вас за прекрасный вечер.
― Что вы, что вы, Людмила Прокофьевна!
― Очень рада была познакомиться. Благодарю вас.

― До свидания, Карлен Семенович.
― Всего хорошего.
― Всего вам доброго.
― До свидания, товарищи.
― До свидания!

― Товарищ Рыжова, до свидания.
― До свидания, Людмила Прокофьевна!
― До свидания, товарищ Новосельцев. Анатолий Ефремович.
― Повернись!
― Всего хорошего. Вас проводить, Людмила Прокофьевна?
― Я думаю, не стоит затрудняться.
― Я вас провожу, Людмила Прокофьевна?
― Нет, я сам, я сам, я сам.

― Ради бога, простите, Людмила Прокофьевна. Не обращайте внимания.
― Что вы, что вы.
― Он же, в сущности, знаете, неплохой парень.
― Все было очень мило.
― ...неплохой парень.
― Я получила большое удовольствие.
― Это я виноват. Не уследил. Ради бога, простите. Я вас провожу.
― С кем не бывает.
― Ну вы звоните.
― Давай, давай, давай.

― Вы не обижайтесь. Мне это и в голову не могло прийти. И не обращайте внимания. Он нес такую околесицу.
― Нет, отчего же? Всегда интересно узнать, что думают о тебе подчиненные.

― Спасибо. Домой.
― До завтра!

/* Песня... */

Нас в набитых трамваях болтает,
Нас мотает одна маета,
Нас метро то и дело глотает,
Выпуская из дымного рта.
В шумных улицах, в белом порханьи,
Люди, ходим мы рядом с людьми.
Перемешаны наши дыханья,
Перепутаны наши следы.
Перепутаны наши следы.

Из карманов мы курево тянем,
Популярные песни мычим,
Задевая друг друга локтями,
Извиняемся или молчим.
По Садовым, Лебяжьим и Трубным,
Каждый вроде отдельным путем,
Мы, не узнанные друг другом,
Задевая друг друга, идем.
Задевая друг друга, идем.

/* ЛИЧНОЕ ДЕЛО Новосельцева Анатолия Ефремовича... */

― Привет дебоширу.
― Привет...
― Ты можешь мне объяснить, какая вчера...
Здравствуйте. ...Какая тебя муха укусила?
― Слушай, не мучь меня, я и так всю ночь не спал.
― А-а...
― Доброе утро.
― Здрасьте.
― Здрасьте.
― Ладно, не переживай. Пойди к ней и извинись.
― Что ты, я не знаю, как ей на глаза теперь показаться.
― А-ха-ха-ха. Любишь кататься, люби и саночки возить.
― Здравствуйте.
― Здрасьте. Слушай, как фамилия девушки?
― Не помню. Ладно, я схожу. Может, повезёт, и она меня не примет сегодня.
― Ха-ха.

― Доброе утро, товарищи!
― Юра!
― А! Доброе утро, Оленька. Мне очень приятно, что ты вчера у меня была.
― Мне тоже. А я здесь стою, тебя жду.
― А...
― Хочу тебя поблагодарить...
― Доброе утро, здравствуйте...
― ...за вчерашний вечер.
― Да, вечер удался, действительно, ничего не скажешь. /* Дружное и совместное ха-ха... */
― А какие у тебя планы на сегодня?
― Отдохнуть от вчерашнего.
― А...

― Доброе утро, Верочка.
― Доброе утро, Юрий Григорьевич.
― У себя?
― Как всегда.
― А. Сувенир из Швейцарии.
― Я взяток не беру.
― Ха-ха-ха...
― О, спасибо, оперативно!
― Фирма!

― Ну, какие у тебя планы на вечер? Какая компания? А мужчины там будут?
Ну ты давай, знакомь меня, я теперь женщина одинокая...

― Вера, зайдите ко мне. Захватите почту.
― О. О... Вот она! Посидите.

― Вера, вы всё про всех знаете.
― Такая профессия. Угу...
― Что вы знаете о Новосельцеве?
― Недотёпа. Холостяк с двумя детьми.

― Давно ждешь? Ну ладно, я потом.

― Вы Лизу Леонтьеву помните из строительного отдела?
Такая... Светленькая такая... Смазливенькая такая... С косой.
Она сейчас у нас не работает.
― Нет, честно говоря, не помню.
― Ну естественно...
Ну вот, она была его женой, родила ему двух детей, а потом... закрутила.
― У...
― Угу.
― Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать!
― Ха-ха... Мать! Мать у них был Новосельцев.
Тихий, мягкий, безобидный человек. Слова грубого не скажет.
― Да... Безобидный...

Ну все, Новосельцев. Ваше дело труба

/* Ну всё, Новосельцев! Ваше дело труба */

― Ну всё, Новосельцев! Ваше дело труба.
Моя старуха вами сильно интересуется. Личное дело изучает.
― Меня увольняют с работы.
― За что?
― За хулиганство.
― Ой...
― Верочка, узнайте, может, она меня сейчас не примет, а?
― Угу. Посидите.

― Тут Новосельцев пришел...
― Я его не вызывала.
― Хорошо, я скажу, что вы заняты.
― Нет! Это не совсем удобно. Скажите, пусть... Пусть войдет.
― Угу.

― Надо идти!
― Надо?.. А как она?
― Ох...
― Да?.. Ну, все равно уже.
― Ну, ни пуха, ни пера!
― К черту.

/* Хорошее начало хорошей беседы... */

― Здравствуйте, Проко... Прокопья Людмиловна...
Я приш... пришел... Меня в... Не знаю... Вче... ммм... Вот. Меня вчера муха укусила.
― Да, я это заметила.
― Или я с цепи сорвался...
― Это уже ближе к истине.
― Значит, я... с цепи.
― Да. Садитесь, товарищ Новосельцев.
― Н-не... Не надо.
― Анатолий Ефремович.
― Лучше умереть стоя.
― Садитесь, не робейте.
― Спасибо...
― Сделайте одолжение, располагайтесь!
― С-с-спасибо...

/* Почему вы все время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить! */

― Вчера вы... Сидеть! ... позволили себе утверждать, что во мне нет ничего человеческого.
― Что вы, мало ли, что я вчера болтал. На меня не надо обращать внимание...
― Нет, надо. Почему же не надо? Тем более, что вы являетесь выразителем мнения определенных слоев нашего коллектива.
― Неужели?
― Вчера вы меня публично оклеветали...
― Да...
― Оскорбили...
― Оклеветал...
― Все, что вы говорили – возмутительная ложь...
― Возмутительная...
― ...и я с вами категори... категорически не согласна.
― И я категори... категорически...
― Почему вы все время виляете?
― Я не виляю.
― Почему вы все время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
― Не надо меня кусать. Зачем... раскусывать? Не надо...

/* Бессердечная! Сердечная. Сухая! Мокрая!..*/

― Вы утверждали, что я черствая!
― Почему, мягкая.
― Бесчеловечная!
― Человечная.
― Бессердечная!
― Сердечная.
― Сухая!
― Мокрая!..

― Простите, Людмила Прокофьевна...
― Прекратите, наконец, надо мной издеваться.
― Ради бога! Ради бога... Я не... Я просто... Я не хотел...
Я не понимаю, почему у меня вырвалось это слово, "мокрая"...
Я... Я хотел сказать – добрая, Людмила Прокофьевна!
― Я не понимаю!..
― Я преклоняюсь перед вашим...
― Я не понимаю, почему, почему вы... За что вы меня так ненавидите?
Что я вам такого сделала?
― Кто вам сказал?..
― Я вас не подсиживала!
― Не по... не подсиживали.

/* Мы в вас души не чаем... Мы вас любим... в глубине души... */

― Я вас с должности не снимала!
― Пока еще нет...
― Премию вы регулярно получали!
― Получаю. Людмила Прокофьевна, уверяю вас, весь наш коллектив...
― Я раскритиковала ваш отчет, так, извините меня, я имею на это право,
я пока еще ваш директор!

― Мы в вас души не чаем... Мы вас любим...
...в глубине души... Где-то очень глубоко...

Мы вас любим... в глубине души... Где-то очень глубоко...

― Очень глубоко! Так глубоко, что я этого даже не замечаю!
― Нет, это заметно, должно быть заметно...

/* Что вы несете, ей-богу?! */

― Что вы несете, ей-богу?!
― Демократичная наша, демократичная!..
― Как вы?.. Что вы врете? Ей-богу, прекратите сейчас же!..
― Я не вру. Ну что вы! Вы даже не представляете,
― ...стыдно, ей-богу...
― ...вы нас когда вызываете к себе в кабинет, мы идем как на праздник...
― ...возмутительно!

― Что вы делаете? Вы что, плачете?
― Вы врываетесь ко мне в кабинет и говорите мне разные гадости!
― Перестаньте плакать! Что вы, вам по должности не положено.
― Не ваше дело! Не ваше дело решать, что мне положено, а что не положено!
На это есть вышестоящие инстанции.
― Нет, но... вы... успокойтесь... Попейте... вода вот в графине...

― Позвольте, Людмила Прокофьевна?
― Юра, подожди. Подожди, выйди. Ну выйди, выйди, я тебя прошу.
― В чем дело?
― Подожди за дверью! У нас совещание.

― Что там происходит?
― А она увольняет его за хулиганство.

/* Бузотёр! */

― Людмила Прокофьевна, мне надо с вами поговорить.

― Подождите, дайте же нам посовещаться...
― Перестаньте сейчас же! Перестаньте сейчас же командовать!
Я пока что еще здесь директор! Я пока что еще хозяин!.. Хозяйка!..
― Хозяин...
― Ну, ну, ну все равно, как угодно!
― Хозяин...

― Боюсь, он опять распоясался. Бузотёр!

― Перестаньте реветь, черт возьми! В чем дело? Что я вам тут, нянька?
― А я вам тоже не барахло!
― Впрочем, плачьте, вам это полезно.
Может быть, если вы еще способны плакать, то не все потеряно.

/* Министр? А пошел ты... */

― Не утруждайтесь, я скажу, я скажу...
Алло! Алло! Алло! Нет, она занята. Какой министр? Не надо, ей не до министра.
― Министр? Дайте сюда трубку! Дайте сюда трубку!
Ну, ну что вы сделали? Ну что вы сделали?
Ну как вы позволяете себе разговаривать с руководством?
Даже я себе этого никогда не позволяю.

― Попейте водички, попейте...
― Вы совершенно потеряли рассудок.
― Поикайте, поикайте...

― Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
― Не надо преувеличивать. Не все... Не таким уж чудовищем...
― Нет, это невозможно! Ей-богу, это невозможно!
Уходите! Я не хочу вас ни видеть, ни слышать!

― Новосельцев еще там?
― Представляете, заперлись на ключ.
― Ах... Может быть, прийти ему на помощь и выломать дверь?
― Да вы что, совсем уже?

― Уверяю вас, я никак не хотел вас обидеть.
Просто вы заплакали... и как будто вы нормальная... И это меня потрясло.
― Ой, как вы мне надоели!..
― Людмила Прокофьевна, честное слово...
Вы понимаете, я... Это мое косноязычие... От природы у меня.
Я вообще-то думаю нормально, а выражаюсь... выражаюсь...

― Ну ладно, что сказал министр?
― Черт его знает. Мне кажется, он меня не понял. Я как-то не очень привык разговаривать с министрами.
― А вдруг он меня вызывает? Как же я теперь пойду? У меня весь день глаза будут красные. И нос тоже...
― Это если тереть. А если подождать, пока сами высохнут, то никто не заметит.
― Я так давно не плакала... Иногда, знаете, хочется поплакать, но что же я буду реветь в одиночку?
Это все равно как алкоголик, который плачет... то есть, это... пьет в одиночку.
― В следующий раз, если вам захочется поплакать, вы вызывайте меня к себе в кабинет – поплачем вместе.
― Полейте мне, пожалуйста... Спасибо.

― Вам хорошо, Анатолий Ефремович. У вас... У вас дети.
― Да, двое: мальчик и... мальчик.
― Ну вот видите? А я совсем одна. Утром встану – пойду варить кофе...
И не потому что хочу позавтракать, а потому что так надо.
Заставляю себя поесть и иду на работу.
Вот этот кабинет и всё это практически и есть мой дом.
А вечера!.. Если б вы знали, как я боюсь вечеров! Если бы вы знали...
Засиживаюсь на работе допоздна, пока вахтёр уже не начнет греметь ключами.
Делаю вид, что у меня масса работы, а на самом деле просто мне некуда идти.
Что дома? Дома, дома! Дома только телевизор.
Я, видите, даже собаку не могу завести, потому что её некому будет днем выводить.
Вот и все дела. Конечно, у меня есть друзья, есть знакомые, но у всех семьи, дети, домашние заботы... Вот видите, превратила себя в старуху.
А мне ведь только 36.

/* Опять врете, товарищ Новосельцев! */

― Как 36?
― Да, да, я моложе вас, Анатолий Ефремович. А на сколько я выгляжу?
― На тридцать... пять.
― Опять врете, товарищ Новосельцев!..
― Вы только... одеваетесь мрачновато.
― Да?
― Без лоска.
― Не замечала...

― Расписывайтесь и сдавайте по 50 копеек! У Баровских юбилей, 50 лет со дня рождения.
Так что получается по копейке за год, это недорого. Пожалуйста, расписывайтесь.
― Юбилеи теперь не в моде.
― Верочка, будет вам 50 лет, вам тоже соберем.
― Я не доживу. Я на вредной работе.

― Ну ладно, Анатолий Ефремович, идите к себе. У меня действительно масса дел.
И кстати говоря, надо узнать, зачем звонил министр.
― Не сердитесь на меня. Не ругайте.
― Да и вы меня тоже. За то, что я с вами тут так разоткровенничалась.

― Ну что, Толя?
― Новосельцев, с вас 50 копеек!
― Ну что, уволила вас старуха?
― Она не старуха.

/* Бубликов продолжает наслаждаться прекрасными видами... */

/* Вечером того же дня... */
― Ты чего копаешься, Толя?
― Я еще поработаю немного.
― А... До свидания!
― До свидания.

― Юра, можно тебя на минуточку?
― А! Здравствуй, здравствуй, Оленька!
― Может быть, мы встретимся с тобой завтра вечером?
― Завтра я никак не могу: завтра мы идем к родственникам.
― А послезавтра?
― А послезавтра у моего приятеля день рождения.
― Ага...А после-после-завтра по телевизору будут показывать хоккей?
В выходные не трудно выбраться из дома.
― Ты ж сама всё понимаешь.
― Ах... Ладно, поезжай. Тебе же надо отдохнуть от вчерашнего.
― Ну пока. До завтра.
― Ага.

/* Новосельцев пошел в кабинет Калугиной. */

― Разрешите, Людмила Прокофьевна? Людмила Прокофьевна!

/* Ну а кто не мечтал посидеть за столом начальника? Приодеть его очки? */

― Вера, вызовите ко мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности.
Как кого? Новосельцева, разумеется.
Входите, товарищ Новосельцев, присаживайтесь.
Дорогой Анатолий Ефремович!
Мне хочется воздать вам по заслугам.
Как говорится, каждому по способностям, не правда ли?
У нашего руководства, то есть, у меня, родилась, как ни странно, ня-ня, мысль.
Назначить вас, одного из ведущих работников отечественной статистики,
(чего там скрывать, ха-ха-ха), начальником отдела легкой промышленности.
Ле-е-еегенькой промышленности.
Как вы на это смотрите, Анатолий Ефремович?

Вера, вызовите ко мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности

― Отрицательно, Прокофья Людмиловна.
Я безынициативен, нерасторопен, неловок, а также робок, Людмила Прокофьевна.
Я вам завалю всю работу отдела легкой, ле-е-егенькой промышленности.

― Входите...
― Спасибо.
― Смелее, товарищ Новосельцев.
― Спасибо, Людмила Прокофьевна.
― Присаживайтесь, пожалуйста.
― Слушаюсь.

/* Я это запомню, товарищ Новосельцев */

― Меня зовут Анатолий Ефремович.
― Я это запомню, товарищ Новосельцев.
― Стоит ли затруднять себя подобными пустяками, уважаемая Людмила Прокофьевна?
― Стоит, товарищ Новосельцев. Тем более, что я считаю вас самым трудолюбивым...
― Хм-хм!... Что вы, что вы!
― Не "хм-хм", а трудолюбивым!.. работником.
― Что вы, Людмила Прокофьевна, стоит ли так меня баловать?
― Все ушли, а вы, как... болван, остались.
― Я остался, как вы совершенно справедливо заметили, как болван...
...потому что вы раскритиковали мой отчет, и справедливо раскритиковали.
― Это делает честь вам, ваша скромность...
― Моя скромность ничто по сравнению с вашей безграничной прозорливостью, уважаемая Людмила Прокофьевна.

― Извините меня.
― Прекрасно...
― Простите, пожалуйста, Людмила Прокофьевна.
― Прекрасно...
Нет, почему же, даже интересно, и кресло это вам к лицу.

― Правда, простите. Пожалуйста, занимайте...
― Да нет, отчего же, пожалуйста... Вам там удобно...
― Нет, давайте мы туда-сюда...

/* Многие меня уважают. Некоторые даже боятся. */

― Только почему же вы меня считаете таким уж плохим работником?
― Отчего же вы не ушли домой со всеми остальными сотрудниками? Откуда такое рвение?
― А... вы сами говорили - мой плохой отчет.
― Да? И для этого вы пришли в мой кабинет? Странная идея.
― Нет, ну я думал... вы поможете мне... Мне исправить...
― Опять врете, Анатолий Ефремович. Вы остались, потому что пожалели меня.
Сегодня утром я имела неосторожность расплакаться при вас, и, должно быть, от слабости наговорила лишнего.
А вы... вы поверили.
А всё у меня отлично и превосходно.
Лучше и быть не может. Дело, знаете, не только в личной жизни.
Личная жизнь, что! Подумаешь – личная жизнь! Есть много других интересов.
Я руковожу большим учреждением. Работу свою люблю.
Многие меня уважают. Некоторые даже боятся.
Кстати сказать, я только что от министра, и он меня хвалил.
Так что я совершенно не нуждаюсь ни в вашем сочувствии, ни в вашем покровительстве.

― Я думал, вы сегодня утром были настоящая. Но я ошибся – настоящая вы сейчас.
― Ну ладно, идите домой. Идите скорее. Вас дети ждут. Идите, слышите?

/* Присмотрела бронзовую лошадь в комиссионке! */

― Так, всем наплевать! А я сижу одна, ломаю голову, что бы такое подарить Баровских, чтобы он получил удовольствие!
Присмотрела бронзовую лошадь в комиссионке!
Людмила Прокофьевна, я вас очень прошу, отпустите завтра Новосельцева...
...а то я одна-то эту лошадь не дотащу!

/* Снова хорошая песня... У природы нет плохой погоды... */

У природы нет плохой погоды.
Каждая погода - благодать.
Дождь ли, снег, любое время года
Надо благодарно принимать.
Отзвуки душевной непогоды,
В сердце одиночества печать,
И бессонниц горестные всходы
Надо благодарно принимать.
Надо благодарно принимать.

Смерть желаний, годы и невзгоды -
С каждым днём всё непосильней кладь.
Что тебе назначено природой,
Надо благодарно принимать.
Смену лет, закаты и восходы,
И любви последней благодать,
Как и дату своего ухода,
Надо благодарно принимать.
Надо благодарно принимать.

У природы нет плохой погоды,
Ход времён нельзя остановить.
Осень жизни, как и осень года,
Надо, не скорбя, благословить.
Надо, не скорбя, благословить.
Надо, не скорбя, благословить.

/* Оля начала писать письма. Зря, наверное. Но что сделано... */

― Здраствуйте, Верочка. Можно?
― Да, проходите.
― Верочка, извините, пожалуйста, передайте это письмо Юрию Григорьевичу.
― Хорошо.
― В собственные руки.

― Верочка, это очень срочно, пожалуйста.
― Хорошо.
― Не забудьте, пожалуйста.
― Хорошо, это же моя обязанность.
― А регистрировать письмо не надо.
― Хорошо, не буду регистрировать.

― Юра, доброе утро.
― Здравствуй, милая.

― Доброе утро, Верочка.
― Здравствуйте.
― У себя?
― Как всегда. Вам письмо.
― Письмо?.. Спасибо.

/* Грядут перемены! */

― Вера, зайдите ко мне на минуту.
― Слушаю вас, Людмила Прокофьевна.
― Мне хотелось с вами поговорить, Вера.
― О чем?

― Вы садитесь, пожалуйста, садитесь.
― Я вся внимание.
― Мне тут нужно с вами... проконсультироваться.
― Хотите еще о ком-нибудь собрать сведения?
― Да нет... Собственно... Как сказать... Ну... Словом... Что теперь носят?
― В каком смысле?
― В смысле одежды... Вот...
― А... зачем это вам? Ой, извините, Людмила Прокофьевна...
― Да нет, ничего... Пожалуйста.
Ко мне тут приехала родственница из маленького городка и... интересуется!
― Ну всё понятно. Всё понятно.

Ну вот что, начнем с обуви. Именно обувь делает женщину женщиной

/* Именно обувь делает женщину Женщиной */

― Ну вот что, начнем с обуви. Именно обувь делает женщину Женщиной.
― Разве?
― Шузы сейчас носят с перепонкой, на высоком каблуке...
― Что это, "шузы"? Извините, Верочка... Я не поняла.
― Ну это от английского слова "shoes". "Обувь" значит по-английски.
― Ну... Понятно.
― Что касается сапог, то сапоги нужны на высоком каблуке, гармошкой...
― Подождите, Верочка... Извините, я... я должна всё это сейчас записать... Не так скоро.
― Да пожалуйста, пожалуйста.
― Я всё это законспектирую. Что гармошкой, каблук?
― Голенище.
― А, ну да, да...
― У вашей родственницы ноги красивые? Стройные?
― Ну... в общем-то... Ноги как ноги. Средние ноги, будем так считать.
― Ну понятно. Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать.
― Куда?
― Под макси!

/* Инвентаризация */

― Ха-ха-ха-ха!
― Ха-ха-ха-ха!
― Ну ты даешь!

― Что это значит?
― Инвентаризация.

― 4322, стул!
― Сувениры подарочные...
― Товарищи, в чем дело, я спрашиваю?
― 1906, стул!
― Минуточку!
― 3892, настольная лампа.
― 113, стул!
― Гляди, какая лампа-то хорошая.
― Товарищи, одну минуточку!..
― Стол для заседаний, 4308.
― Товарищи, что за бесцеремонность, я спрашиваю?
― Выполняем ваш же приказ, товарищ директор!

― Вы работники умственного труда. Ну и мы тоже... Вот.
― 4264, счетно-вычислительный аппарат.
― Осторожно, пожалуйста!

/* Слово неприличное написано... */

― Пойдемте в зал заседаний.
― Какая бестактность!
― Ваза, 1348.
― Саранча!
― Налетчики!
― Чернильный прибор, 1319.
― Вазочка, 5869. Ваза "Мозер".
― Самолет подарочный, 1314...
― 4319, стул.
― Жор, че эт за штука, а?
― Слово неприличное написано.
― Стереть.

/* Ну если живенько, то лучше */

― Понимаете, еще тут, Людмила Прокофьевна, важна такая вещь как комбинаторность. Ну... Сочетание.
Там, скажем, свитерок какой-то сверху... Вот сейчас, кстати, выбросили в ГУМе батники... Блайзер сверху...
― Блайзер? Блайзер это что?
― Блайзер – клубный пиджак.
― Для Дома Культуры, что ли?
― Туда тоже можно.
― Подождите...
― Блайзер, скажем... Батничек... Да вообще и это не главное. Понимаете? Вот, к примеру, сейчас парики не носят, так? Значит...
― Ну и слава богу, я считаю. Куда лучше так... живенько, правда? А то как дом на голове...
― Ну если живенько, то лучше.

/* Ну я тоже не эталон */

― Да, что нам остается, значит, если парики не носят? Остается лицо!
Колоссальное значение сейчас приобретают брови.
Вот вы меня извините, Людмила Прокофьевна, раз уж у нас такой разговор.
Вот, например, ваши брови.
― А что мои брови?
― Ведь это же неприлично!
― Да что вы?
― Если у вас так густо растут брови, надо же с этим как-то бороться!
― А как с этим можно бороться?
― Ну надо выщипывать. Прореживать.
― Чем?
― Ну хотя бы рейхсфедером.
― А... Рейхсфедером?.. Милый мой, это же больно!
― Ну вы женщина, потерпите. Бровь должна быть тоненькая-тоненькая, как ниточка. Удивленно приподнятая.
― Как у вас?
― Ну я тоже не эталон.
― Милый, это же можно только под наркозом.
― Ха-ха...
― Выщипывать.

/* Вот что отличает деловую женщину от... Женщины? */

― Да и это не главное! Вот что отличает деловую женщину от... Женщины?
― Что?
― Походка! Ведь вот как вы ходите?
― Как?
― Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот чешет на работу!
Как будто сваи вколачивает!
А мы как ходим?
― Ой, неужели я так хожу? Боже мой!
― В женщине должна быть загадка. Головка чуть-чуть приподнята. Глаза немножко опущены.
Здесь всё свободно. Плечи откинуты назад. Походка свободная, от бедра.
Раскованная, свободная пластика пантеры перед прыжком.
Мужчины такую женщину не пропускают.

― А можно научиться так ходить или это недоступно?
― Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе, ничего нет невозможного.
― Вы думаете?
― Для человека с интеллектом.

/* Так, и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра, свободная! */

― Ну вот встаньте-ка. Оправьтесь.
― Ой, боюсь, что я не одолею эту науку...
― Ерунда, справитесь. Не волнуйтесь. Голову вперед. Грудь вперед.
― Грудь? Вы мне льстите, Вера.
― Вам все льстят.
Сзади подберитесь. Спереди в себя, живот.
― Как? Или там, или там?..
― Делайте, что вам говорят. Всё в себя.
― Всё в себя?
― Так, и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра, свободная! Пошла!
Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости?
Вы же виляете бедрами, как непристойная женщина.

Это не лошадка, это мамонт какой-то. Давайте приедем уже, а?

/* Это не лошадка, это мамонт какой-то */

― Красиво, да?
― Угу, хорошая лошадка.
― Это не лошадка, это мамонт какой-то. Давайте приедем уже, а?
― А кому?
― Баровских. На юбилей, 50-летие.
― А...
― Только ему ни слова! Ни слова ему!

― А где гуся брали?
― А, там уже их нет.

― Вы же женщина, а не солдафон.
― Ой, я уже забыла об этом.
― Пикантнее, пикантнее! И игривая улыбка! Вообще, пусть мужчины думают, что у вас всё в порядке.
Дышите. Элегантнее, пластику! И не надо брыкаться. Вы же не иноходец, а женщина.
Ну, пошла теперь одна! Пошла! Веселее!
Куда?.. Людмила Прокофьевна, ну куда вы пошли? Тьфу...

/* Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени */

― Людмила Прокофьевна! Людмила Прокофьевна! Разрешите нам спрятать эту лошадь за сцену в шкаф.
― З-з-зачем спрятать?..
― Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени.
― А, а... Ну давайте спрячем. А куда спрятать?..
― Я говорю, в шкаф за сцену.
― А, в шкаф... Ага, да... А влезет?
― Впихнём!
― Шура, вас срочно вызывает местком.
― Местком? Новосельцев, спрячьте лошадь! Сейчас, иду, иду!

― Я вам больше не нужна, Людмила Прокофьевна?
― Нет-нет, Верочка... Спасибо...
Я сейчас зайду... и мы всё... я подпишу... закончим с вами... дела.
― Да, хорошо. Заходите. Подпишем, закончим, ничего не упустим. Приходите.

/* Положите лошадь... */

― Людмила Прокофьевна, а чего это вы тут сейчас такое делали, а?
― Положите лошадь...
― Мне не тяжело, я сильный. Вы как провели вчерашний вечер? Не заболели, нет?
― А что это я вдруг должна заболеть? У меня что, нездоровый вид?
Я прекрасно провела вчера вечер. За мной заехал мой приятель на собственной "Волге"...
― Ну да? Откуда же у него столько денег?
― А деньги для него не проблема. Он крупный авиаконстуктор. Мы поехали в ресторан.
― В какой?
― Поставьте лошадь, что вы, она же тяжелая. Что вы в неё вц-вцепились?
― Я с ней сроднился.
― В какой ресторан? Мы поехали... в "Арагви".
Мы там... ели. Что еще? Угощались...
Цыплята табака... сациви... купаты... шаш-шш-шлЫки... чебуреки...
― ЧебурЕки?
― ЧебурекИ...

/* Что вы прилипли к лошади? Поставьте, вы же надорвётесь */

― А что вы пили?
― Пили? "Хванчкару" пили, "Боржом" пили...
― Вы же непьющая!
― Как это непьющая? Очень даже... Почему же?
От хорошего вина не откажусь, тем более в хорошей компании.
Что вы прилипли к лошади? Поставьте, вы же надорвётесь.
― Ничего не надорвусь, она легкая. Это маленькая лошадь, это пони. Ну? И что же было после ужина?
― Вы забываетесь, товарищ Новосельцев! Поставьте, наконец, лошадь! Что вы ее держите, как родную?
― Я люблю животных.
― Ну, а как вы провели вчера свой вечер?
― А я скромно. Я доехал домой на троллейбусе, потом помог делать уроки старшему сыну,
...он у меня во втором классе. Потом с младшим повозился. А потом жена...
― Да?..
― ...пригласила нас ужинать.
― Вашу жену зовут Лиза? Может быть, вам помочь? Я же вижу, вам тяжело.
Такая, беленькая с косой?
― Беленькая. С косой.
― Или это ваша предыдущая жена? А теперь у вас другая?
― Та самая, с косой.
― Да... Нет у вас никакой жены, Анатолий Ефремович, и мне это известно!
Почему вы все время врете?!
― Потому что я беру пример с вас, Людмила Прокофьевна.
Я ведь тоже знаю, что у вас нет никакого авиаконструктора.

/* Вы упали? Да. С лошади.*/

― А что это вы со мной фамильярничаете? Кто вам дал это право? Вы забываете, что ваш директор! Зачем... зачем вы бросили лошадь? Что это вы с ней вдруг улеглись?
― Нет, мы не улеглись, мы упали.
― Вы упали?
― Да. С лошади.
― Перестаньте симулировать!
― Нам плохо.
― Перес... Прекра... Не притворяйтесь!
― Правда.
― Вы что? Извольте встать и... выйти вон вместе с лошадью!
― Нам больно, у нас тут шишка.
― Шишка? Но, тогда, наверное, надо положить что-нибудь холодное.
― Да, у нас производственная травма.
― Нет никакой шишки...
― Она проступит.
― Но раз вы утверждаете, то надо что-то холодное...
― Зачем вы занимаетесь мною лично? Поручите меня вашему секретарю.
― Когда вы перестанете видеть во мне только директора?

/* Вы знаете, я вам скажу честно: по сравнению с Бубликовым - неплохо */

― Людмила Прокофьевна! Представляете – Бубликов умер!
― Почему умер? Я не давала такого распоряже... Как умер?!
― Умер.
― Почему умер? Зачем умер?
― Я еще не выясняла. Сдайте, пожалуйста, деньги на венок.
― Почем?
― По 50 копеек, Новосельцев. Сдавайте деньги. На венок и на оркестр.
― Ну да... Если сегодня еще кто-нибудь умрет или родится, я останусь без обеда.
― Давайте, давайте, расписывайтесь.
― Подождите, позвольте, я все-таки как никак ваш директор!
― Давайте по старшинству...
― Новосельцев, почему вы не поставили лошадь в шкаф? Поставьте! Тоже, нашли время отдыхать!
― До шкафа мы с ней не дотянули.

― Ну, вы... что?.. Вам... как? Вам там... л-лучше?
― Там нет.
― Что у вас там? Ш-ш-шишка?
― Нет, шишки нет. Всё х-хорошо. Вставайте! Вам помочь?
Вставайте же наконец! И идите занимайтесь – чем там? - делами...
― Простите нас еще раз с нашим конем... Что мы вам тут...
― Но вы все-таки как себя чувствуете, Анатолий Ефремович?
― Вы знаете, я вам скажу честно: по сравнению с Бубликовым - неплохо.
― Ну и... и-идите...

― Привет.
― Здравствуй.
― Что это ты зачастил в район дирекции? Внедряешь в жизнь мой план?
― Нет, это мы тут с лошадью... Выполняли общественное поручение... Падали.
― Ну смотри.
― Да, и... Юра!
– Да?
― Прости, ты еще не говорил по поводу меня, о назначении?
― А, понимаешь, все как-то не было подходящего случая. Но я обязательно с ней поговорю.
― А, нет, вот и хорошо, что не говорил. И не говори.
Пусть все останется, как было. Я не хочу этой должности.
― Странный ты какой-то.
Верочка, если Людмила Прокофьевна будет спрашивать, я в министерстве.
― Хорошо.

/* Слушай!.. Конечно, я понимаю, чужие письма читать нехорошо... */

― Да?
― Алёна! Слушай, держись за стул, а то упадешь.
Там рядом с тобой Рыжова сидит. Ну крашеная блондинка такая. Вечно с авоськами ходит.
Ну поверни голову назад! Ну вон же она сидит, в жутких розочках.
Слушай, она мне передала письмо для Самохвалова.
Я сейчас случайно наткнулась на него, на столе лежало.
Слушай!.. Конечно, я понимаю, чужие письма читать нехорошо...
Но я стала читать – просто оторваться не могла!
Слушай.

/* Письмо Оли Самохвалову... */

"Дорогой Юра!"
"Долго я не решалась написать."
"Конечно, прошлого не вернешь, писать тебе..."

Вот!

"Женщины, когда им под 40..."
"...часто делают глупости."

Ну, ей, конечно, виднее.

"Я понимаю, что все это тебе ни к чему..."

Так... Вот!

"При встрече с тобой я поняла..."
"...что все эти годы любила, наверное, только тебя."

Вот так вот. Пенсия на горизонте, и она туда же.
Просто сексуальная революция! Ты что-нибудь подобное слышала?
Она, наверное, чокнулась. Только я умоляю, никому ничего не рассказывай. Всё.

/* КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ */

/* НАЧАЛО ВТОРОЙ СЕРИИ */

/* Утро нового дня... */

- Здраствуйте, девушка. Сколько стоят эти гвоздички?
― Вот букет 4.50. А этот 2.50.
― 2.50.
― Пожалуйста...
― Нет! 4.50!
― Пожалуйста.
― Спасибо.
― Возьмите сдачу.
― Сдачи не надо.
― Как это не надо? Возьмите.

/* Песня */

Моей душе покоя нет -
Весь день я жду кого-то.
Без сна встречаю я рассвет,
И всё из-за кого-то.
Со мною нет кого-то.
Ах, где найти кого-то?
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то...
Чтобы найти кого-то...
Могу весь мир я обойти!


О вы, хранящие любовь
Неведомые силы!
Пусть невредим вернется вновь
Ко мне мой кто-то милый!
Но нет со мной кого-то,
Мне грустно отчего-то...
Клянусь, что всё бы я отдал
На свете для кого-то...
На свете для кого-то...
Клянусь, что всё бы я отдал!

/* Бубликов... Живой... */

- А-а-а!!!
― Пустите!
― В чем дело?

― Вера, пригласите ко мне Новосельцева. Пусть захватит отчет.
― Новосельцев? Зайдите к Людмиле Прокофьевне... и захватите с собой отчет.

― Доброе утро, Юра.
― Оленька, я очень тронут... Но ты должна понять.
Так уж сложилась жизнь.
Я тебе признателен и ценю твое отношение,
...но прошу тебя, не мучь ни меня, ни себя.
Ты же умница.

― Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она круглая дура?
― Ну, это уж чересчур. Я этого не сказал.
― Какой же ты стал вежливый, Юра.
― Я никогда не знал, что это недостаток.
― Ну, у тебя нет никаких недостатков.

― Здрастти...
― Здравствуйте, товарищи, доброе утро. Пожалуйста.

― Ты состоишь только из одних достоинств.
― Хм...
― Эту тему я разовью в своем следующем письме.

― Доброе утро, Верочка. У себя? Что это с вами?
― Не обращайте, пожалуйста, внимания. На меня иногда находит.
― Бывает, да?
― Да.
― Ничего, не обращайте, пожалуйста, внимания.

/* Чей букет? */

― Проходите, присаживайтесь. Так, посмотрим...
Угу... Угу... Прекрасно. Угу... Так, так... У...
Ну вот видите? Видите, когда вы хотите, вы умеете работать.
― Так я вообще люблю свою профессию.
Я считаю, что без статистики вообще не жизнь.
― Хм-хм...
― Так, каторга какая-то.
― Да... Вы знаете, Анатолий Ефремович, какая забавная ситуация.
Сегодня прихожу на работу, смотрю - а на столе цветы.
― Что вы говорите!
― Интересно, кто бы мог их принести.
― Да...
― А?
― Что?.. Я понятия не имею.

― Как вы полагаете?
― Не знаю, понятия не имею.
― Не знаете?
― Нет.
― Интересно. Загадка, да?

/* Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый... */

― А, я знаю! Это Шура!
― Шура? Какой?
― Да. Это женщина. Так... Она из месткома.
― Ага...
― Женщина... Понимаете, Бубликов у-у-умер... А потом он не умер.
Эта неприятность случилась с его однофамильцем в больнице, а позвонили нам. Перепутали.
А венок уже купили.
Умрет ли он еще раз, неизвестно. А цветы пропадают.
Вот. Шура дергает их из Бубликова...
Ой, то есть, из венка из-под Бубликова, делает букеты и дарит женщинам.
Вот. Это я ей сам посоветовал.
― Увы. Не получается.
― Чего не получается?
― Не получается: я пришла в кабинет до рабочего дня, и букет уже стоял.
― А-а-а...
― О том, что Бубликов жив, стало известно позже. Не получается.
― Нет, не получается. Да. Ну значит, моя версия ошибочна.
― Боюсь, что да.
― Да.
― Так кто бы это мог сделать? Как вы полагаете?
― Вы так на меня смотрите. Вы подозреваете, что это я вам приволок этот веник?
― Почему вы так говорите? Это не веник. Это прекрасный букет.
― Ну...
― И я подозреваю, что именно вы принесли его.
Только у вас почему-то не хватает мужества признаться в этом.
― Нет, это... С-с-смешно. Как это...
С какой стати вы вообще меня подозреваете, честного человека?
Откуда такая мысль? Носить вам букеты? К чему?
― А что, вы считаете, что мне нельзя подарить цветы?
― Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый...
... как? День рожденья, или, там, как это... Восьмое марта.
Вот. Но я не собираюсь этим заниматься, нет.
― Почему вы все время врете?
― Не надо вот этого вот! Я не вру! Не носил я вам букетов! Почему я?.. Что я, обалдел, что ли?
Белены объелся? Простите, мне работать надо.

― Сначала вы приносите цветы...
― Нет!..
― ...а потом приходите для того, чтобы оскорбить меня?
― Не оскорблял я!...
― Заберите ваш веник обратно!
― А?! Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
― Еще одно слово – и я запущу в вас графином.
― Если вы сделаете графином... значит, вы действительно меня... того... этого...
― Уходите.
― Ага...
― Уходите сейчас же.
― Сейчас.
― И не смейте являться ко мне в кабинет... без-з-з вызова.
― Без-з-з вызова - нет.
― Вам ясно?
― Мне ясно.
― И в неприемные дни извольте не приходить.
― Изволю.
― Если у вас есть ко мне какое-то конкретное дело...
― Никакого конкретного нет!
― ...то запишитесь у секретаря!
― Хорошо.
― А так просто не приходите!
― Так - никогда. Никогда так. До свидания. Я к вам больше не приду.
Будьте уверены... Простите, ради бога, Людмила Прокофьевна! Всего хорошего!
― Это вам не проходной двор!
― Я больше... Это... не повторится. Г-г-где у вас д-дверь...
― Где надо, там и дверь!
― ...открывается? А вот, всё! Всего хорошего, Людмила Прокофьевна! До свидания!

/* Дома у Калугиной. Она даже люстру моет! Молодец... */

/* ПЕСНЯ */

Обрываются речи влюбленных,
Улетает последний скворец...
Целый день осыпаются с кленов
Силуэты багровых сердец.
Что ты, осень, наделала с нами!
В красном золоте стынет земля.
Пламя скорби свистит под ногами,
Ворохами листвы шевеля.

― Папа, папа! Тебя к телефону!
― Кто там? Дядя Миша? Скажи ему, что я перезвоню через 15 минут.
― Папа, это какая-то неизвестная тетя!
― Сейчас разберемся...

― Алло.
― Анатолий Ефремович... Я вчера... Вы меня, бога ради извините... я вчера...
...немножко вспылила и была... вела себя не очень прилично...
А сегодня на досуге я подумала - может быть, действительно не вы... принесли этот злосчастный букет?
― Нет, Людмила Прокофьевна, это действительно я.
― Ну, знаете!.. Хватит! Нет у вас ни стыда, ни совести!

/* ПЕСНЯ - ПРОДОЛЖЕНИЕ */

Облетают последние маки,
Журавли улетают, трубя.
И природа в болезненном мраке
Не похожа сама на себя.
По пустынной и голой аллее,
Шелестя облетевшей листвой,
Отчего, отчего,
Отчего ты, себя не жалея,
С непокрытой бредешь головой?
Жизнь растений теперь затаилась
В этих странных обрубках ветвей.
Ну а что же с тобой приключилось?
Что с душой приключилось твоей?
Как посмел ты красавицу эту,
Драгоценную душу твою,
Отпустить, отпустить,
Отпустить, чтоб скиталась по свету,
Чтоб погибла в далеком краю?
Пусть непрочны домашние стены,
Пусть дорога уводит во тьму,
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.
Себе самому...

― Доброе утро, Верочка.
― Здраствуйте, здраствуйте.
― Можно?
― Да, да, проходите, пожалуйста.
― Поработайте еще раз почтальоном.
― С удовольствием. Передам в собственные руки.
― В этом письме – мои предложения по улучшению статистического учета в легкой промышленности.
― Вы знаете, я вас очень хорошо понимаю.

― Почта.

― Очень важно улучшать статистический учет... именно в легкой промышленности. Я вас очень хорошо понимаю.
― Возьмите, пожалуйста.

― Возьмите...
― Да. Всё.
― Спасибо.
― Всё будет в порядке.

― Здравствуйте, Юрий Григорьевич.
― Ты... Ты заставишь меня входить в кабинет через окно. Нехорошо.

― Доброе утро.
― Здравствуйте.
― Здравствуйте.
― Вам письмо. От Рыжовой. Кха-кха-кха!!!
― Спасибо.
― Пожалуйста.
― И вот что, Верочка. Вызовите мне Шуру.

― Передайте, пожалуйста, Шуре, что ее ждет Юрий Григорьевич.
― Кстати, а почему надо занимать мой кабинет, ...оклеивать в нем окна в мое рабочее время? Я этого не понимаю!
― Да потому что...
― Это можно делать вечером или утром!
― Ну... Ну у них такой же рабочий день, как у нас с вами.
― Безобразие!
― С девяти до шести.
― Я буду в зале заседаний.
― Письмо!

/* Epic Fail Самохвалова... */

― Шурочка, у меня к вам деликатное дело.
― Слушаю вас.
― Даже не знаю, как к нему подойти. Меня беспокоит душевное состояние одной нашей сотрудницы.
― Я соображаю, о ком вы говорите.
― А кроме вас, еще кто-нибудь... "соображает"?
― Весь коллектив.
― Информация поставлена у нас хорошо.
Тогда тем более надо помочь ей выбраться из этого кризиса.
Протянуть ей руку помощи.
Вот, почитайте...

― Зачем?
― Читайте, читайте.
― Вслух?
― Да, можно вслух.
― "Дорогой, любимый мой Юра..." Дальше читать?
― Да.
― Но ведь это очень личное...
― Ну, у меня нет ничего такого, что я должен скрывать от коллектива.

― Смотри, смотри, вон она!

― Там в моем кабинете окна заклеивают...
― А! Значит, мой освободился. Шура, я прошу вас!
― Никому!

/* Шура, шли бы вы в бухгалтерию! */

― Что, Шура, у вас ко мне какое-то дело?
― У нас ЧП!
― ЧП?
― Да! Рыжова по уши втрескалась в Самохвалова и забрасывает его любовными письмами!
― Откуда вам это известно?
― Вот их сколько.
― Каким образом попали к вам эти письма?
― Ну, Юрий Григорьевич мне их сам дал, чтобы общественность вмешалась и защитила его.
― Дайте сюда!
― Нет, но...
― Дайте их мне!
― Рыжова сама виновата! Ведь она могла свои чувства держать при себе.
― Шура! Если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
― По-моему, да...
― Вы это хорошо помните?
― Да, по-моему.
― Так вот, было бы очень полезно, если б вы иногда – время от времени - занимались не только общественными делами, но и своими прямыми обязанностями.

― Вера, никого к нам не впускать.

Да на тебе пахать надо!

/* Да на тебе пахать надо! */

― Представляете, Самохвалов передал мне письма Рыжовой, чтоб мы разобрались на месткоме...
― Гад какой!
― Да? А меня вообще сослали в бухгалтерию!
― Да на тебе пахать надо!

― Ну вот что, Юрий Григорьевич. Ко мне попали письма, которые вы передали в местком.
― Я прошу вас...
― Должна вас огорчить: у меня иная точка зрения, нежели у вас.
Я твердо убеждена, что такие дела надо решать без привлечения общественности.
― Вам легко говорить, Людмила Прокофьевна!
― Юрий Григорьевич, мне стыдно за вас!
― Я пытался образумить Рыжову, уговаривал ее, просил!
― Вы должны были иметь терпение и такт!
― Между нами ничего нет! И быть не может!
― Терпение и такт!
― Я пытался сделать как лучше!
― А вы его не имели! А обнародовать письма жестоко.
Вы совершили низкий поступок, неужели вы этого не понимаете?

/* Ну, чувырла! */

― Какие глупости! Я знаю Олю и ее мужа. Это прекрасная пара. Почему вы все время сплетничаете?
― Юрий Григорьевич сам мне передал эти письма, чтоб мы разобрали их на месткоме. Я, между прочим, их читала.
― Юрий Григорьевич?
― Да.
― На месткоме?
― Да.
― Идите вы!.. В бухгалтерию!
― Сумасшедший!
― Или еще подальше!
― А я еще бесплатные путевки для его детей доставала!
― Ну, чувырла! Ну ладно!...

― Разрешите? Я... Я еще раз с ней поговорю. По-доброму. По-хорошему.
― Я рада, что вы восприняли это именно так.
― Ну вот и хорошо.
― ...Ничего, мне можно! Простите.

― Я брал у тебя взаймы 20 рублей?
― Когда? А...
― Хочу с тобой расчитаться.
― А почему именно сейчас, здесь?
― Именно сейчас и именно здесь.
― Ха, вот чудак!
― 70, 80, 90... 20. Так... Так, посчитай, пожалуйста.
― Да все правильно, все правильно.
― Нет, не, ты проверь. Сейчас проверь.
― Ладно. Всё. Всё правильно.
― Правильно, да?

/* И тут Новосельцев дал пощечину Самохвалову. Прям пробудился мужик! */

― Ты что, с ума, что ль, сошел?! Простите, Людмила Прокофьевна.
― Пожалуйста, продолжайте.
― Одно ваше присутствие... Но я этого так не оставлю!
― А вы дайте ему сдачи.
― А я ему дам сдачи. Но другим способом.

― Да-с... Докатились, товарищ Новосельцев. До чего дошло - драку затеваете в кабинете директора.
― Заместителя директора.
― Не важно.
― А вообще вы правы – в следующий раз я поколочу его в вашем кабинете.
― Мало того, что вы враль, трус и нахал, вы еще и драчун.
― Да. Я крепкий орешек.
― Боюсь, мне придется заняться вашим перевоспитанием.
― Я вас очень прошу, займитесь.

/* Очередь за арбузами. Большая... */

― Я перед вами возьму.
― Ага...
― Я за деньгами бегала, я стояла! Я стояла!
Слушайте, меня старуха сослала в бухгалтерию, но я оттуда вырвалась на свободу.
― Это мужественный поступок.
― Я, конечно, вам сочувствую, как женщина женщине, но ведете вы себя просто аморально!
Я не верила сплетням, меня Самохвалов посвятил.
Я читала ваши сочинения. Что ж это вы?
Вы замужняя женщина, больше того – вы мать, а пишете какие-то неприличные письма!
Мой вам добрый совет, как добрый товарищ - бросьте это всё, выкиньте из головы...
и вернитесь – в семью, в коллектив, в работу! Так надо!
― А зачем он вам давал читать эти письма? Он что, хотел посмеяться надо мной?
― Ну что вы! Ему не до смеха!
Он просто консультировался со мной, как вам помочь.
― Я не сомневаюсь, Шура, что вы ему дали хороший совет.

/* Снова дома у Калугиной. Вечер. Стол накрывает, ясно... */

/* ЕЩЕ ОДНА ПЕСНЯ */

Моей душе покоя нет -
Весь день я жду кого-то.
Без сна встречаю я рассвет,
И всё из-за кого-то.
Со мною нет кого-то.
Ах, где найти кого-то?
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то...
Чтобы найти кого-то...
Могу весь мир я обойти!

О вы, хранящие любовь
Неведомые силы!
Пусть невредим вернется вновь
Ко мне мой кто-то милый!
Но нет со мной кого-то,
Мне грустно отчего-то...
Клянусь, я всё бы отдала
На свете для кого-то...
На свете для кого-то...
Клянусь, я всё бы отдала!

Бубликов...

/* Пришел... */

― Входите, открыто!
Анатолий Ефремович! Раздевайтесь, проходите...
Я... через минуточку!

― Спасибо.
― Проходите... Проходите в комнату, присаживайтесь. Я... одну минуту!
― Не торопитесь, Людмила Прокофьевна, я вошел в комнату...
― Чувствуйте себя как дома, располагайтесь! Я... еще... одну минуту.
― Да... Ч-ч-чувствую. Да, располагаюсь...

/* Ой... */

― Ну что же вы молчите? Мне всё это не идет?
Мне... ой, это... Мне не следовало всего этого надевать.
Я, конечно, должно быть, выгляжу смешной.
Если всё это безвкусно, я могу снять.
― Не-не-не, а, а...
― Я, конечно, не умею всего этого носить.

― Вы красавица, Людмила Прокофьевна!
― Вам правда нравится?
― Очень.
― Ой, как я рада!
― Ну, давайте... Садитесь.
― Спасибо.
― Прошу вас.
― Спасибо большое...
― Будем ужинать.
― Давайте, да...

― Или вы... сюда?..
― Нет, нет, нет...
― Хорошо, садитесь.

/* Прекрасный тост! */

― Пожалуйста... Вот... тут есть... всё, что...
― М-можно я вам вина налью?
― Да, непременно. И себе тоже.
― И...
― Вот... есть... тут... вино.
― Хорошо...
― Красное. Или белое?
― Или белое. Но можно красное!
― М-можно красное...
― Все равно, какое вино.
― Большое спасибо.
― Пожалуйста.
― И себе.
― Да, и себе тоже.

Прекрасный тост!

― Давайте за что-нибудь выпьем.
― За что?
― Не знаю.
― И я не знаю. Ну, за что?
― Давайте, чтоб все были здоровы, а?
― Прекрасный тост!

― Правда? Вам понравилось?
― Очень! Давайте. Выпьем. Пусть все будут здоровы!
― Да, пусть.
― Пусть!

― Ой, как хорошо...
― Хорошо...
― Немножко терпкое вино... я... Попробуйте салат!

― Спасибо... Большое спасибо.
― Он исключительно вкусный. Рыба вот... пожалуйста.
― Ой, это вам.

/* Отдал все же конфеты... Молодец... */

― Спасибо большое...
― Пожалуйста...

― Спасибо... В-в-вы действительно... вы... вы... совершенно напрасно. Но мне приятно.
― Та-та-та-т-там конфеты.
― Да, я так и поняла. Спасибо.
― Можно я вам положу?..
― Да, большое спасибо.
― По-по-пожалуйста... Вот.
― Только немного. Вот. Зелени достаточно.
― И... и... рыба...
― Рыба, да. Но только немножко. Больше не надо!
― Больше не буду. Я записался к вам на прием в будущую среду.
― Зачем?
― По личному делу.
― А... Ну так... Зачем же мы будем ждать следующей среды?
Мы можем все личные де... де... дела... вопросы решить сейчас.
Если вы не возражаете.

― Нет, не возражаю. Прямо с-с-сейчас?
― Ну... вот... да.
― Вот... Только я только не знаю, с чего н-н-начать...
― Ну, начните с чего-нибудь. Начните с главного.
― Прямо с главного?
― Ну... ну... как-нибудь начните.
― У меня к вам предложение.
― А... Рационализаторское?
― Да, где-то.
― Я вас слушаю.

/* Звонок */

― Сейчас, момент. Простите, ради бога.
Алло! А... Это вас...
― Меня?! А...
― Женский голос...
― А!.. Нет, это детский, это Вовка... Это...
Они у меня одни остались, а мало ли что может случиться,
...и я дал ва... вам их наш... телефон! Извините!

― Пожалуйста, ради бога...
― Алло, Вова? Что случилось? Какая краска? Зачем вы полезли на балкон?
Живо ложитесь спать! И не звоните больше! Оставьте краску! Приду – убью обоих!
И всё сотру, да. Не звони! Извините, Людмила Прокофьевна...
Это... Они... Вообще-то они у меня смирные...

― Что-нибудь случилось?
― У них краски не хватило.
― Какой краски?
― Зелёной. Я купил зелёную краску покрасить балкон, а они покрасили на кухне дверь...
...и н-н-не хватило. На чем мы с вами остановились?

/* Вы мне собирались сделать какое-то предложение... */

― Вы мне собирались сделать какое-то предложение.
― Я?
― Нет?
― Да.
― Ну, я...
― Я только не знаю, как вы к этому отнесетесь...
― Ой, ну говорите же, ей-богу, не томите! Вы меня... Вы меня уже заставили волноваться.
― Да, я тоже...
― Я совершенно... Вот, видите?
― Жарко... Вс-вс-вспотел весь. Водички можно у вас попросить?

― Вот есть "Боржом".
― Давайте.
― Или лимонад?
― Все равно. Давайте лимонад. Вам налить?
― Да, пожалуйста. Большое спасибо.
― Пожалуйста. Спасибо вам большое.
― Ой... Когда... лимонад... пузырики в нос...
― Людмила Прокофьевна...
― Ну, я умоляю вас!
― Сейчас, сейчас, сейчас...

/* Ну... Я боюсь вас! Правда... */

Уважаемая Людмила Прокофьевна.
Нет. Дорогая Людмила Прокофьевна.
Вот.
У меня дети. У меня их двое: мальчик и... д-де... т-тоже мальчик.
Два мальчика. Вот, это обуза.

― Господи, как вы можете так говорить о детях!..

― Ну подождите, Людмила Прокофьевна, не перебивайте, пожалуйста!
Я и сам собьюсь...
Вот.
Вы кто?
Вы замечательный директор, вы очень талантливый руководитель, вы эффектная женщина...
Правда! Нет, нет, нет, не спорьте! Это так и есть.

― Ну что вы...
― А я, кто я?
Я рядовой сотрудник с рядовой зарплатой и сомнительной внешностью...
Людмила Прокофьевна, пожалуйста, ну не перебивайте же меня!..

― Что вы, право... Вы... Это не так!

― Нет, это так! Ну... Я боюсь вас! Правда.
― Почему?
― Не знаю, вот сейчас говорю, а внутри все дрожит.
― Как обидно!
― Оби... Обидно.
― Я не смогу - нет! - украсить вашу жизнь.
― Хм...
― И потом, зачем я вам сдался? У меня дети. У меня их двое - мальчик и...
― Вы счастливый...
― Да. ...И ма... дев... мальчик.

/* Снимайте платье, живо! Живо снимайте! А, не-не-не... Не сейчас, не здесь... */

― Нет... Давайте выпьем за вас!
― А-й!
― Что же я наделал!
― Вы не сделали ничего особенного, вы испортили мне новое платье.
― Нет, это надо... это... Это солью надо!
― Красное вино не отмывается.
― Где у вас соль? Нет, отмоется.
― Снимайте платье, живо! Живо снимайте! А, не-не-не... Не сейчас, не здесь...
― Что же вы говорите - снимайте?..
― Нет, это я не подумал. Людмила Прокофьевна, я сейчас найду соль...
― Анатолий Ефремович, перестаньте...
― Только не снимайте платье, пожалуйста! Вот, я нашел!
― Ну прекратите, прошу вас! Я все равно носить его не буду.
― Быстренько, садитесь. Я сейчас посыплю вас солью, и все сойдет...
Только посидите спокойно.
― Ну оставьте вы его в покое! Будь оно проклято, это платье! Черт с ним!
― А потом вы завернете мне его с собой... я возьму его с собой, простирну его в "Новости"...

/* Дело даже не в этом... А в том, что... я вам не верю.*/

― Ну ей-богу, если вы сию секунду не замолчите, я сожгу это платье на ваших глазах!
― ...я простирну.
― Сядьте!
― Анатолий Ефремович,
Я так взволнована вашим признанием...
Ну какой же вы рядовой? Господи... Вы такой симпатичный, вовсе...
Вы симпатичный, а я... Напротив, я... Зачем я вам?
― Людмила Прокофьевна...

― Минуту, секунду, подождите... не перебивайте, прошу вас, не пе...
Тихо, ничего не говорите. Я вас слушала внимательно и ни разу не перебила.
Дайте же сказать и мне.
Анатолий Ефремович... Я вся в работе.
Жизнь моя уже как-то устоялась, сложилась.
Я "старый холостяк", я привыкла командовать.
Я очень вспыльчива и могу испортить жизнь любому, ...даже очень симпатичному.
Но это... Дело даже не в этом...
А в том, что... я вам не верю.

/* Я ликвидировала всех подруг. Я их... я их уничтожила. */

― Почему?
― Ну не верю.
― Дороже вас у меня вот уже несколько дней никого нет.
― Вы мне тоже стали очень дороги. И я думаю о вас даже чаще, чем это позволительно. Но это не имеет значения.
― Нет, имеет.
― Подождите, не перебивайте меня. У меня в жизни уже была одна печальная история.
Ходил ко мне один человек. Долго ходил. А потом... женился на моей подруге. Вот.
― Но я не собираюсь жениться на вашей подруге.
― Вам это и не удастся. Я ликвидировала всех подруг. Я их... я их уничтожила.
Но это вовсе не значит, что я готова выйти за вас, вот так, с бухты-барахты, скоропалительно...

― Подождите. Простите, я не понимаю. Я ничего не соображаю. Вы мне отказываете?
― Нет!.. Да!
― Вы согласны?
― Ой... Я сама не знаю.

/* Звонок. Как же кстати... */

― Алло! Да, Вова.
― Давайте!..
― Пожалуйста, Вова.
― Ну что такое? А?

― Что такое? Что-нибудь случилось?
― Да.
― Что?
― Они спустили кошку в водосточную трубу.
― Господи!..
― Куда вы, Людмила Прокофьевна?
― Идемте же! Идемте же спасать кошку!
/* Долгий поцелуй на ночь... */

/* Песня про застенчивого героя... */

О мой застенчивый герой!
Ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
Не опираясь на партнера!

К проклятой помощи твоей
Я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
Ты спасся, незаметный глазу.

Но в этом сраме и бреду
Я шла пред публикой жестокой -
Все на беду, все на виду,
Все в этой роли одинокой.

О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
Бесстыжую моих потерь,
Моей улыбки безобидность.

И жадно шли твои стада
Напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
Стою с упавшими плечами.

Но опрометчивой толпе
Герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.

Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.

/* Не нужен ты ей. Навовсе. Разочаровал... */

― Оленька! А я тебя здесь жду. Как живешь, Оленька?
― Лучше всех. Я сообщаю тебе об этом каждый день в письменной форме.
― Милый, добрый, славный мой человечек...
― Что с тобой, Юра? Ты что, заболел?
― Оленька! Оля, подожди! Оля!
Не иронизируй, Оля.
Я твои письма читаю как поэму.
Мне даже в голову не могло прийти, что ты можешь так писать.
Я их всегда с собой ношу.

― Ты не беспокойся, я тебе больше писать не буду.
― Знаешь, верни эти письма мне. А то вдруг потеряешь, или жена найдет – сцену строит.
― Прости меня.

― Невероятно! Здрассти...
С шести утра я сегодня пытаюсь содрать эту отвратительную зеленую краску!
Я и ножом, я и мылом, и наждаком!..
Ничего ее не берет!
Представляешь, какая у нас отечественная краска? Ничего ее не берет. Здрассти...

― Завтра мой Алексей возвращается из Ессентуков.
― Я очень рад.
― Я тоже рада.
― Передай ему привет.
― Угу...
― Он у тебя замечательный.
― Замечательный...
― Приезжай к нам в воскресенье с ребятами.
― Обязательно, спасибо.
― Угу...

― Вот смотрю я на вас, Верочка, и думаю: ...будь я полегкомысленнее, я бы... ух!
― Ух!

/* Снова Бубликов. Ох и непросто ему... */

/* Преобразилась. Вот что волшебная сила любви делает! */
/* Народ в шоке... */

― Ольга Петровна, доброе утро. Выглядите сегодня отлично.
Мне очень нравится, как вы работаете, я давно за вами наблюдаю.
Заходите ко мне, поболтаем. Посплетничаем.

― Доброе утро.
― Доброе утро.
― Ну как поживает кошка?
― Сказала, что лучше.
― Так и сказала?
― Да, так и сказала.
― Замечательная кошка. Самая лучшая кошка на свете. Правда?

/* О-о... */

― У меня идея. Давайте пойдем сегодня куда-нибудь.
― Отличная идея.
― В театр.
― В театр? Чудно! Сто лет не была в театре. Пойдемте. А на что мы пойдем?
― Не знаю. Какая разница?
― А и правда, никакой. Пойдемте.

― Доброе утро, Верочка. Товарищ Калугина у себя?
― Боже мой, кто это?
― Это я. Как я вам?
― Отпад! Вы... Вы даже помолодели, Людмила Прокофьевна!
― Да? Хорошая я ученица?
― Вундеркинд!

/* Первый раз в жизни проспала... */

― Спасибо, милая... Угадайте... Почему я опоздала?
― В райкоме, что ли, были?
― Проспала.
― Ой!
― Первый раз в жизни проспала! А как вам моя прическа?
― Умереть – не встать!
― Я тоже так думаю.
― Выпейте кофейку.
― Спасибо.
― Верочка, я иногда бываю резка, груба...
― Да, это факт.
― Это факт, что скрывать. Характер у меня ужасный.
― Да, отвратительный!
― Вы уж простите, милый мой, если что не так.
― Да пожалуйста. Но... я тоже не подарок.
― Да, мы обе с вами не подарки.
― Ну, простили друг друга? Будем здоровы.
Какая занятная репродукция "Джоконды".
― Да что вы, Людмила Прокофьевна. Это же не репродукция,
...это наша вычислительная машина, Баровских... запрограммировал.
― Да?
― Да! Уже месяц висит.
― Да что вы? Не замечала. Вы подумайте, ничего не замечала...
Ой, как не хочется... Боже мой, как не хочется!..
Но надо идти руководить!

/* О-о... Служебный роман... */

Так я теперь буду выглядеть всегда

― Доброе.
― О, вы сегодня прекрасно выглядите!
― Так я теперь буду выглядеть всегда.

― Верочка! Верочка, вы, как всегда в курсе. Пожалуйста, объясните, мне, что такое происходит с Людмилой Прокофьевной.
― Да у нее роман с Новосельцевым. Вы что, не знаете? Все знают.
― Служебный роман...

Служебный роман...

/* Открыл глаза начальнице и слил товарища... */

― Я помогу вам, Людмила Прокофьевна!
― Спасибо. Что у нас новенького, Юрий Григорьевич?
― Ну что, сослуживцы обсуждают только одну новость.
― Какую?
― Да ну, ерунда какая-то... Я не хочу об этом говорить.
― Нет уж, пожалуйста!
― Нет-нет, вы сами обо всем узнаете.
― Нет, отчего же? Говорите. Говорите, я хочу быть в курсе всех дел.
― Вот здесь, пожалуйста, подпишите...
― Ну, я... не знаю даже, как это назвать...
― Ну назовите как-нибудь.
― Ну, одним словом, говорят, что Новосельцев за вами ухаживает.
― Да. Это правда. Ну и что?
― Да нет, ничего, но... Это просто вас как-то компрометирует. Пожалуйста, вот здесь вот...
― Юрий Григорьевич, дорогой, у меня такая безупречная репутация, что меня уже давно пора скомпрометировать. Как вы считаете?
― Да, но вы не всё знаете. Я просто обязан вас предостеречь.

Вот, пожалуйста, еще...
Помните, вы были у меня дома?
― Да. Как не помнить.
― Вот тогда-то Новосельцев и решил за вами приударить. Это его собственное выражение.
Ну, с целью получить место начальника отдела.
Я не хочу его чернить. Он человек способный и, несомненно, справится.
А понять его легко. Легко.
Солидная прибавка к зарплате; ну и честолюбие, конечно.
Вот здесь, пожалуйста. Пожалуйста, подпишите...
Вам может показаться, что я это придумал в отместку ему.
Но есть вещи, которые я мог узнать только от него.
Ну, например, как он вас коктейлем угощал, а вы отказывались.
Или как вы с ним про грибы разговаривали.
Спасибо большое.

/* с окладом согласно штатному расписанию */

― Вера, зайдите ко мне и захватите блокнот.
― У меня для вас сюрприз! Вот, смотрите, батничек достала!
Говорят, от Кардена! Всего 50 рублей!

― Спасибо. Пишите приказ.
Назначить начальником отдела легкой промышленности...
...с окладом согласно штатному расписанию. Подпись моя.
― Кого? Вы не сказали кого.
― Не сказала? Новосельцева Анатолия Ефремовича.

/* Анатолий Ефремович поет про Красную Армию... */

― А, Верочка, вы сегодня обворожительны! Извините, я без стука.
― Куда?..
― И прошу никого не пускать, у нас совещание!

/* Краснознаменная... Смелее в бой, смелее в бой! */
― Да? Алло! Её нет и сегодня не будет. /* Дальневосточная... Даешь отпор, даешь отпор! */
Чтобы твои министры нам не мешали.
― Садитесь, товарищ Новосельцев.
― Я запер дверь.
― Присаживайтесь, пожалуйста. Прошу вас.
― Нет, это я вас прошу! Пожалуйста!
Садись... тесь. Я купил два билета.
― Но не в театр, а в цирк. Вы любите цирк?
― В моем кабинете не принято сидеть на столе.
― Простите. Понятно. Я думал, на меня это правило уже не распространяется.

― Хочу вас поздравить, товарищ Новосельцев.
Я долго подбирала кандидатуру... и пришла к выводу, что лучшей мне не найти.
Вы решительный, знающий, энергичный, предприимчивый...
Еще какой предприимчивый.
Короче говоря, я уже подписала приказ о вашем назначении начальником отдела.

/* Ну я так и знал, что всё это плохо кончится... */

― За что? Что я вам такого сделал плохого?
― А вы отказываетесь?
― Нет, я просто не хочу, чтоб меня назначали таким тоном.
― Другого тона вы не заслужили.
― Почему? В чем дело? Что произошло, пока я бегал за этими билетами?
― Это произошло много раньше. И я отдаю должное вашей изобретательности.
― Какой? Я ничего не изобретал...
― Не скромничайте. Как же?
Приударить за мной, чтобы получить должность – разве это не блестящая идея?

― Ну я так и знал, что всё это плохо кончится...
Ну конечно, я не имел права ухаживать за вами ради карьеры...
Но я же не знал тогда, что полюблю вас.
Вы даже не представляете, как я тогда был далек от этого.

― А-я-я-я-я-яй... Вы страшный человек, Новосельцев.
― Я?
― Да, вы. Ваш поступок не имеет названия,
...а вы даже не понимаете, насколько гадко и мерзко вы поступили.

― У меня есть смягчающее обстоятельство. Я люблю вас. Люблю.
― Я вам не верю.
― А Самохвалову поверили?
― Ну ладно, хватит. Идите, работайте. У вас теперь новая, интересная должность.
Она потребует от вас много умения и сил. Вам надо сосредоточиться.
Вы ведь добились того, чего хотели.

/* Тогда я отказываюсь от должности. */

― А как же цирк?
― Цирка мне вполне хватает в жизни.
― Но может быть...
― Нет. Не может быть.
― Тогда я отказываюсь от должности. Она мне достается слишком дорого.
― Опять вы врете.
― Нет. Мне не до вранья.
― Ну ладно, хватит. Ступайте. Меня эти нюансы больше не интересуют.
Идите на ваше рабочее место.

― Где приказ?
― У секретаря.

/* Пришло время отделить зерна от плевел, а моряков от салаг... */

- Пожалуйста, дайте мне приказ о моем назначении.
― Пожалуйста.
― Спасибо.

― Приемная Калугиной. Нет, я еще не забыла твой голос, узнаю.
― Ты знаешь, я понял, из-за чего мы с тобой разошлись. Нам нужен ребенок.
― Ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?
― Да. И как можно скорее.
― Но я не могу сейчас. До конца работы еще два часа, и Калугина тут. Я не могу уйти.

― Что ж ты не здороваешься, Толя?
― Если хотите – здравствуйте, Юрий Григорьевич.
― Толя, я бы хотел, чтобы между нами не было никакой неопределенности.
― Между нами, по-моему, все предельно ясно.
― Слушай, я должен тебе сказать... Хотя мне это и нелегко. Ты молодец. Я тебя зауважал. Ты меня стукнул по заслугам.
― Далеко пойдете.

― Людмила Прокофьевна... Людмила Прокофьевна... Тут вот... Новосельцев оставил заявление об уходе.

― Ты в самом деле решил уйти?
― Да, ты знаешь, нашел другую работу.
Рядом с домом, оклад побольше, да и работа помасштабнее.
― Ты что, думаешь, я ничего не понимаю? Ты же решил уйти из-за нее.

/* Новосельцев пишет заявление... */

― Пригласите Новосельцева ко мне, Вера.
― Анатолий Ефремович? Зайдите к Людмиле Прокофьевне.

― Вызывали?
― Ознакомилась с вашим заявлением, товарищ Новосельцев.
― Весьма своеобразно ознакомились... Ну что ж, нет ничего проще написать второе.
― Ваше новое заявление постигнет та же участь.
― Напишем третье, четвертое, пятое. Не буду работать под вашим началом! Не хочу и не буду!
― Будете, товарищ Новосельцев.
― Не буду, товарищ Калугина.
― Будете, еще как будете.
― Еще как не буду.
― Я вас не отпускаю.
― Отпустите.
― Вы ведь у нас незаменимый работник.
― Незаменимых у нас, как известно, нет.
Найдете себе более порядочного, более честного, который не врет.
― Вы тоже, видимо, расчитываете найти себе другую начальницу...
― Конечно!
― ...и помоложе, и покрасивее, не так ли?
― Так ли, так ли. Тем более, что это не проблема.

― Вы все время врываетесь в мой кабинет для того, чтобы оскорбить меня.
― Я не врываюсь.
― Это, видимо, доставляет вам особую радость.
― Вы меня вызываете в свой кабинет, отрываете от работы.
― Я вас не вызывала!
― Нет, вы меня вызывали!
― Идите себе, работайте! Кто вас задерживает?
― Я не могу. Вы меня задерживаете.
― Я вас не задерживаю!
― Вы меня задерживаете! Вы не подписываете мое заявление, я не могу получить расчет.

/* Я загоню их по спекулятивной цене */

― Пишите!
― Пишу.
― Я его завизирую.
― Куда ж вы денетесь.
― Пишите, я сделаю это с большим удовольствием.
― Не сомневаюсь.
― Пишите, пишите, пишите, пишите! Бумага не краснеет! Пишите!
― Не торопите меня, я не пишущая машинка, я живой человек!
― Я с удовольствием избавлюсь от вас.
― Вот, пожалуйста. Написал.

― Кстати, я надеюсь, материально вы не очень пострадали?
― Нет, конечно!
― Билеты в цирк не пропадут?
― Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.
― Ага, ага... Ну, в вашей практичности я нисколько не сомневалась, товарищ Новосельцев.
― Вы проницательны, товарищ Калугина.

― Ага, ага, ага. Почитаем, полюбопытствуем.
― Да, пожалуйста, любопытствуйте.
― Так. Ай...
― Что такое?
― Какая досада! Составлено неверно.
― Что вы говорите!
― Тут не указана причина вашего ухода.
― Где не указана причина? Давайте я ее...
― Любая ревизия обнаружит, что я отпустила ценного работника без видимой причины.
― Так... И вам не жаль бумаги?

/* Самодура... */

― Нет, мне не жаль бумаги.
― Понятно.
― Наша бумажная промышленность работает превосходно. Мне не жаль бумаги.
― Ну и прекрасно.
― Пишите, пишите. Только, пожалуйста, побыстрее. У меня куча дел.
― Ничего, подождет ваша куча. Ничего с ней не сделается.
― Побыстрей, прошу.
― Не умею, к сожалению, быстрей.

― Плохо учились в школе?
― Нет, хорошо учился.
― А, я так и знала, что вы бывший двоечник.
― Оставим в покое мое темное прошлое. Пожалуйста.

― Полюбопытствуем.
― Сделайте одолжение.
― Стало быть, вы уходите...
― Я ухожу, а вы остаетесь.
― А я остаюсь...
― А вы остаетесь.
― Вы уходите... По какой же причине вы уходите?
― А вы почитайте, там все изложено.
― Вы уходите... Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина...
― Ну, ну, смелее, смелее.
― ...самодур?
― Самодура.

/* И ейной мордой ему, в смысле, этим самым заявлением... */

― Так...
― Какой вы внимательный, чуткий, душевный человек...
― Перестаньте, наконец, надо мной издеваться.
― Скажите, пожалуйста! Какая цаца!
― Да, цаца!
― Ай!.. Как вы оригинально и замечательно ухаживаете. Ну ничего не скажешь. Вы настоящий современный мужчина.
― Какое вы право имеете меня так оскорблять?

― Скажите, пожалуйста!
― Если вы директорша, вы думаете, все можете себе позволять? Уничтожать! Топтать!
― Вас - да.
― Бить, да?
― И будет мало.
― Хамить!

/* Мымра! и первая семейная сцена... ;) */

― Мымра!
Вот... вот, вот мымра и есть...
― Мымра?!

― Товарищ министр!.. Министр!..
Что вы делаете, Людмила Прокофьевна?

Ой, ой, ой, больно же! Только не этим, Людмила Прокофьевна, умоляю!
Вот этим, пожалуйста, вот это можно! Вот так, только осторожно! Я вас прошу!
Ой, ой, ой, хватит, всё, хватит!
Пожалейте! Вы ж меня так убьете!

― Ничего, вас не убьешь!
― Товарищеский суд! Пожалуйста, представители товарищеского суда!
 Я вынужден защищаться. Берегитесь, Людмила Прокофьевна.

Осторожно! Вы топчете собственное пальто!
Не падайте. А меня оставьте. Умоляю! Вы изувечите ценного работника!
Страна останется без кадров!

― Не бейте меня по голове, это мое больное место!
― Это ваше пустое место!

― Вы уронили у меня очки – это раз; вы мне наставили синяков – это два.
Всё, терпение лопнуло, иду на риск.

― Что это?
― Всё. Тихо. Спокойно. Это душ.
― Ах так?!
― Я вытру!.. Я всё высушу!.. Я выстираю!..
― Ой, не надо стулом! Что ж вы делаете? Положите стул на место!

Вера, спасайте отца двух детей!
― Дрянь!
― Что вы делаете?.. Лежачего не бьют! Ой, это тоже больное место! Вера! Вера, помогите!

― Вера, он назвал меня мымрой!
― Щекотно!
― Поставьте Веру на место и не трогайте больше руками!

/* Песня. Поют оба двое... */

О вы, хранящие любовь
Неведомые силы.
Пусть невредим вернется вновь
Ко мне мой кто-то милый.
Со мною нет кого-то,
Ах, где найти кого-то,
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то,
Чтобы найти кого-то,
Могу весь мир я обойти.

― Я тебя уничтожу! Я тебя покалечу! Я тебя ненавижу!

― Пусти! Пусти сейчас же! Ненавижу! Ненавижу! /* Анатолий Ефремович знает отличный способ успокоить женщину... */

― Куда едем?
― Прямо!

ЧЕРЕЗ ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ У НОВОСЕЛЬЦЕВЫХ БЫЛО УЖЕ ТРИ МАЛЬЧИКА

Конец

Вера, он назвал меня мымрой!

И ведь что интересно...

Любимая статуя советского кинематографа

Конечно, мы не можем пройти мимо нее. Она не только украшала жизнь товарища Бубликова на работе. Она сыграла еще много других потрясающих ролей.

Например, в "Формуле любви" - это образ Прасковьи Тулуповой, которую собирался материализовать граф Калиостро;

В "Старом Новом Годе" - она стояла в бане и наводила на мысли о высоком и прекрасном.

И в "Служебном романе" она тоже проявила лучшие свои актерские качества. Сколько радости она доставила товарищу Бубликову - просто словами не описать.

Бубликов...

Чему как бы учит нас текст фильма Служебный роман

Метод "от противного" отлично помогает выбрать сапоги. И не только.

Анатолий Ефремович показывает нам отличный способ ненавязчиво оскорбить кого-то с лучшими намерениями. Он настоящий мастер в этом деле.

Как важно улучшать статистический учет именно в легкой промышленности. Даже, можно сказать, в легонькой такой...

Именно обувь делает женщину Женщиной. С большой буквы Ж.

И подарить юбиляру бронзовую лошадь - это очень сильный ход. Очень.

Смотрите хорошие фильмы - и будет вам счастье.
И помните: Любить иных - тяжелый крест...

Комментарии (9)


Добавлено на сайт: 27.02.2011