"Убить пересмешника" - цитаты

Все цитаты и крылатые фразы из книги Харпер Ли "Убить пересмешник"

Что ж, если снег послан нам в наказание, пожалуй, стоит грешить.

Что бы там ни было, а всякая толпа состоит из людей.

Пускай мертвые хоронят своих мертвецов.

Убить пересмешника. Харпер Ли. Цитаты

В двух словах

Знаменитый роман Харпер Ли.

Был удостоен Пулитцеровской премии, печатался многомиллионными тиражами. Его перевели на десятки языков мира, и продолжают переиздавать. Фильм "Убить пересмешника" занимает первое место среди "10 лучших судебных драм" по версии Американского института киноискусства.

А теперь - цитаты

Юристы, наверно, тоже когда-то были детьми. ~ Чарлз Лэм

Людям взрослым уже не пристало решать спор кулаками, и мы пошли и спросили Аттикуса.

Саймону не нравилось, что в Англии людям, которые называли себя методистами, сильно доставалось от их более свободомыслящих братьев.

Пока я не испугалась, что мне это запретят, я вовсе не любила читать. Дышать ведь не любишь, а попробуй не дышать...

Если бы мистер Канингем не говорил лишнего, его взяли бы на общественные работы, но, если он бросит свою землю, она пропадет, а он предпочитает голодать, но сохранить ее и притом голосовать, за кого хочет.

Прежде попробуй выучиться одному нехитрому фокусу, Глазастик, – сказал он. – Тогда тебе куда легче будет ладить с самыми разными людьми. Нельзя по-настоящему понять человека, пока не станешь на его точку зрения…– Это как?– Надо влезть в его шкуру и походить в ней.

Ты еще слишком мала и не поймешь, – сказала она сурово, – но бывают люди, в руках у которых библия опаснее, чем... чем бутылка виски в руках твоего отца.

Просто есть такие люди, они... они чересчур много думают о том свете и потому никак не научатся жить на этом.

Одну минуту, мисс Рейчел, – сказал он. – Я никогда раньше не слыхал, чтобы они занимались чем-либо подобным. Вы что же, играли в карты?Джим очертя голову кинулся спасать положение:– Нет, сэр, просто в спички.Не всякий сумеет так найтись, как мой брат! Спички – штука опасная, но карты – верная погибель.

Понимаешь, Глазастик, – тихо сказал он, – сколько я себя помню, Аттикус меня ни разу не ударил. И мне неохота пробовать.

Что ж, если снег послан нам в наказание, пожалуй, стоит грешить.

Такая наша работа, Глазастик: у каждого адвоката хоть раз в жизни бывает дело, которое задевает его самого.

Сейчас мы воюем не с янки, а со своими друзьями. Но помни, как бы жестоко ни приходилось воевать, все равно это наши друзья и наш родной край.

Если б я когда-нибудь уверовала, будто судей и адвокатов преследуют заколдованные горы, тетю Александру я считала бы Эверестом: все годы моего детства она была тут как тут – неприступная и подавляющая своим величием.

Они с тетей были похожи, но дядя Джек как-то лучше распорядился своим лицом, его острый нос и подбородок не внушали нам никаких опасений.

Бранные слова мне нравились и сами по себе, а главное, я рассудила – Аттикус увидит, что в школе я научилась ругаться, и больше меня в школу не пошлет.

Когда ребенок о чем-нибудь спрашивает, Джек, ради всего святого, не увиливай, а отвечай. И не заговаривай зубы. Дети есть дети, но они замечают увертки не хуже взрослых, и всякая увертка только сбивает их с толку.

Все дети в известном возрасте начинают ругаться, а когда поймут, что бранью никого не удивишь, это проходит само собой.

Не понимаю, почему разумные люди впадают в буйное помешательство, как только дело коснется негра... просто понять не могу.

Я бы предпочел, чтобы ты стрелял на огороде по жестянкам, но знаю, ты начнешь бить птиц. Если сумеешь попасть в сойку, стреляй их сколько угодно, но помни: убить пересмешника большой грех.

Пересмешник – самая безобидная птица, он только поет нам на радость. Пересмешники не клюют ягод в саду, не гнездятся в овинах, они только и делают, что поют для нас свои песни. Вот поэтому убить пересмешника – грех.

Одни только дураки гордятся своими талантами.

Это дело, дело Тома Робинсона, взывает к нашей совести... Если я не постараюсь помочь этому человеку, Глазастик, я не смогу больше ходить в церковь и молиться.

Ну, ведь почти все думают, что они правы, а ты нет…– Они имеют право так думать, и их мнение, безусловно, надо уважать, – сказал Аттикус. – Но чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой. Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, – это его совесть.

Понимаешь, малышка, если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий. Так что ты не огорчайся, когда миссис Дюбоз бранится. У нее довольно своих несчастий.

Я хотел, чтобы ты кое-что в ней понял, хотел, чтобы ты увидел подлинное мужество, а не воображал, будто мужество – это когда у человека в руках ружье.

Мужество – это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь.

Она как будто даже радовалась, когда я приходила в кухню, а я смотрела, как она там хлопочет, и думала – пожалуй, девочкой быть не так-то просто.

Губернатору вздумалось устроить приборку и избавиться от кое-каких ракушек, присосавшихся к днищу государственного корабля.

Когда она училась в школе, ни в одной хрестоматии не упоминалось о внутренних сомнениях, и тетя Александра понятия о них не имела.

Аттикус когда-то мне объяснил: если ты человек вежливый, говори с другими не про то, что интересно тебе, а про то, что интересно им.

Что бы там ни было, а всякая толпа состоит из людей.

А ведь это что-нибудь да значит, если стадо диких зверей все-таки можно остановить, ибо в последнем счете они все же люди. М-да, может быть, нам нужны полицейские-дети...

Я не идеалист и вовсе не считаю суд присяжных наилучшим из судов, для меня это не идеал, но существующая, действующая реальность.

Вот что я хочу вам сказать: есть на свете люди, которые для того и родились, чтобы делать за нас самую неблагодарную работу. Ваш отец тоже такой.

А я когда вырасту, наверно, стану клоуном, – сказал Дилл.Мы с Джимом от удивления стали как вкопанные.– Да, клоуном, – сказал он. – Ничего у меня с людьми не получается, я только и умею, что смеяться над ними, вот я и пойду в цирк и буду смеяться до упаду.– Ты все перепутал, Дилл, – сказал Джим. – Сами клоуны грустные, а вот над ними все смеются.– Ну и пусть, а я буду другой клоун. Буду стоять посреди арены и смеяться всем в лицо. Вон погляди туда, – мотнул он головой. – Это разве люди? Им только на помеле летать. Тетя Рейчел уже и летает.

Он и не шутил тогда. Попробуй-ка на минуту влезть в шкуру Боба Юэла, Джим. На суде я окончательно доказал, что ни одному его слову верить нельзя, если ему до этого хоть кто-нибудь верил. Ему необходимо было на ком-нибудь это выместить, такие люди иначе не могут. Что ж, если оттого, что он плюнул мне в лицо и пригрозил убить, на долю Мэйеллы досталось меньше побоев, пусть так. Должен же он был на ком-то сорвать зло, так уж лучше на мне, чем на своих ребятишках. Понимаешь?

Есть в нашей жизни что-то такое, от чего люди теряют облик человеческий: они бы и хотели быть справедливыми, да не могут.

А так он человек как человек. Нет, Джим, по-моему, все люди одинаковые. Просто люди.

Том был обречен в ту самую минуту, когда Мэйелла Юэл подняла крик.

Раз в неделю у нас бывал час текущих событий. Каждый должен был вырезать из газеты статью, внимательно прочитать и пересказать в классе. Предполагалось, будто это убережет ребят от многих бед: ученику придется стоять у всех на виду, и он постарается принять красивую позу и приобретет хорошую осанку; ему придется коротко пересказать прочитанное, и он научится выбирать слова; ему придется запомнить текущие события, а это укрепит его память; ему придется стоять одному, а это усилит его желание оказаться опять вместе со всеми.

Ничего нет хорошего, когда приходится кого-то ненавидеть.

Аттикус сказал – Джим очень старается что-то забыть, но забыть он не сможет, он может только до поры до времени об этом не думать. А немного погодя он опять сможет об этом думать – и тогда во всем сам разберется. И тогда он опять станет самим собой.

У нас тут умер черный, погиб ни за что ни про что, и тот, кто за это в ответе, тоже помер. И пускай на этот раз мертвые хоронят своих мертвецов, мистер Финч. Пускай мертвые хоронят своих мертвецов.

Если у вас кто-нибудь умер, соседи приносят вам поесть, если кто-нибудь болен – приносят цветы, и так просто иной раз что-нибудь подарят. Страшила был наш сосед. Он подарил нам две куколки из мыла, сломанные часы с цепочкой, два пенни на счастье – и еще он подарил нам жизнь. Но соседям отвечаешь на подарок подарком. А мы только брали из дупла и ни разу ничего туда не положили, мы ничего не подарили ему, и это очень грустно.

Аттикус прав. Однажды он сказал – человека по-настоящему узнаешь только тогда, когда влезешь в его шкуру и походишь в ней. Я только постояла под окном у Рэдли, но и это не так уж мало.

Почти все люди хорошие, Глазастик, когда их в конце концов поймешь.

Он погасил свет и пошел к Джиму. Он будет сидеть там всю ночь, и он будет там утром, когда Джим проснется.

Конец.

И ведь что интересно...

Первый и единственный роман Харпер Ли.

Ли работала служащей в авиакомпании Eastern Air Linesдо с конца 1950-х, и решила таки стать писателем. Написала несколько рассказов, в ноябре 1956 года нашла литературного агента.

А в декабре получила наследство письмо от друзей Майкла Брауна и Джоя Вильямса Брауна, в котором был подарок- оплаченный годовой отпуск. И записка: "У тебя есть один год отпуска, чтоб написать все, что тебе хочется. Счастливого Рождества". Через год черновик романа был готов. Всем бы таких друзей...

Роман имел оглушительный успех и сразу стал бестселлером.

Был удостоен Пулитцеровской премии, печатался многомиллионными тиражами. Его перевели на десятки языков мира и продолжают переиздавать по сей день.

Фильм "Убить пересмешника" занимает первое (!) место среди "10 лучших судебных драм" по версии Американского института киноискусства.

3 Оскара, в т.ч. лучший актер - Грегори Пек. Аттикус Финч признан самым положительным героем кинематографа 20-го века (100 лучших героев и злодеев по версии Американского института киноискусства). Грегори Пек считал роль Аттикуса своей лучшей работой.

Отличная книга. Несмотря на такое количество регалий и всякого такого - читается на одном дыхании. Прототипом Дилла стал сосед и друг детства Труман Капоте (тот самый, кто написал "Завтрак у Тиффани").

Кому стоит подарить:

Ее стоит дать почитать детям или подросткам - чтобы помочь разобраться, что такое хорошо и что такое плохо. Или родителям - чтобы знать, как и о чем нужно разговаривать с детьми. Даже если вы ее уже читали - вы не пожалеете, если перечитаете. Оно того стоит.

Чему как бы учат нас цитаты из книги "Убить пересмешника"

Интересный педагогический прием - американский час текущих событий.

Предполагалось, будто это убережет ребят от многих бед: ученику придется стоять у всех на виду, и он постарается принять красивую позу и приобретет хорошую осанку; ему придется коротко пересказать прочитанное, и он научится выбирать слова; ему придется запомнить текущие события, а это укрепит его память; ему придется стоять одному, а это усилит его желание оказаться опять вместе со всеми.

Чувствую в этом какой-то сарказм?..

Читайте хорошие книги - и будет вам счастье.
И помните: Ничего нет хорошего, когда приходится кого-то ненавидеть.

Комментарии (0)


Добавлено на сайт: 25.11.2011